Матвей сам того не замечая втянулся в жизнь подвального отшельника. Он не скучал, а все время находил для себя занятия. То зуб обточит, то камни начинает таскать и строить стену у выхода. Ел ядовитые грибы, но уже более осторожно. Пососет сок, а мякоть выплюнет. Он уже почувствовал разницу болевых ощущений. Минус двадцать пят процентов боли и глотание сока, помогали переносить боль. Да и сама она была не такой резкой как после поедания мякоти.
После того как на него высыпался благодатный дождь в виде улучшения навыков, Матвей сел, скрестил по турецки ноги и задумался. Казалось бы что тут думать — иди убей паука и двигайся дальше или обустройся здесь вначале подземелья и постарайся не сойти с ума за пол года. Но Матвей был натурой деятельной, по крестьянски основательный (это в отца) и просто прозябать не любил.
— Занятие можно найти всегда сынок, — говорил ему отец, было бы желание с пользой провести время. Если ты будешь сидеть сложа руки, дремать или откладывать начало дел на завтра, желая понежиться в кровати, ты всегда будешь нуждаться, а нужда она сынок одна не приходит. С ней и зависть к тем кто успешнее следом идет и ненависть, и осуждение. Все это в конечном счете сжирает человека. Сгорает он как спичка. Нет радости у такого человека в жизни. Не ленись, трудись и голодать не будешь. — Только сейчас Матвей понял как был прав отец. Большого достатка они в семье не имели, но и не голодали. Могли позволить себе на море съездить раз в год и машину имели — жигуленок.
— Лучше плохо ездить, чем ходить пешком, — говорила иногда мать, когда они с отцом встречали Матвея на вокзале в городе. А он морщился от тряски по грунтовке и предлагал добавить денег на покупку импортной машины — Мы многого не имеем, зато живем спокойно. — Была она женщиной набожной, в храм ходила, молилась там. Домой приходила умиротворенной и перекрестившись, принималась за домашние дела.
Все это Матвей вспоминал, как-то неожиданно, рывками, словно оно вываливалось по кускам из его сознания, вываливалось и прикипало к мозгам, давая пищу для размышления.
Матвей планировал свои шаги. Он понимал, что просто с наскока паука не одолеть и подобраться к нему трудно, эта тварь расставила липкие сети. Того и гляди попадешь в них. По этому поразмыслив, он решил строить напротив паука стену из камней. Так сделал Цезарь, окружив галлов стеной в их городе. Работа нелегкая, нудная и долгая, но и другого пути выбраться из западни подземелья он не видел. Он будет за стеной прятаться и выманивать паука закидывая того камнями. Главное чтобы паук не смог до него сразу добраться. В перерывах он будет делать амулеты на ловкость и качать ту же самую так необходимую ему ловкость.
Матвей определил свои первые шаги и поднялся. Ноги занемели от неудобной позы и он пару раз присел, разгоняя кровь в жилах.
— Надо же кровь! — усмехнулся Матвей. — Какая кровь может быть у цифрового человека? Из единиц и нулей? — Но ощущения были точно такие когда конечности затекают от долгого сидения.
Разогнав кровь, он приступил к строительству «великой подземной стены» Как окрестил он начало своего творения.
Сначала он натаскал камни выдернутые из кладки. Первый слой камней скрепленный плохим рассыпающимся песком в руках раствором вынимался легко. Матвей пел песни поднимая свою выносливость, а когда уставал шел и жевал грибы. Потом преодолевая тошноту и резь в животе садился у жертвенника за создание костяных поделок.
Сначала он заточил зуб и прикрепил к рубахе, рассудив что сей предмет можно улучшить и назвал его Драная рубаха умника. Она дала прибавку к интеллекту +1. Тепло +10 и защиту +10. От холода он больше не дрожал.
Улучшив рубаху Матвей один из клыков крысы обточил и преодолевая робость, а затем и боль, вставил во второе ухо.
Ваше тело наполнилось магической энергией — манна +10 ед.
— Сила заклинаний два.
— Вы создали сет из двух предметов дополнительный бонус — Сила заклинаний три. — Интеллект +2, воля +1.
— Словно папуас, — ощупывая мочки ушей, подумал Матвей. — Не хватало еще костяных ожерелий на шею и серьга в носу. — Он улыбнулся пришедшей на ум мысли. — А ведь это идея. Нитки у него есть, а из костей и зубов можно сделать убойный артефакт. Он оглядел серую мглу подземелья, все было как будто залито паром или дымком от костра. Видимость была, но неясная, размывчатая, навевающая фантастические картины прячущихся в глубине седого сумрака чудовищ. Но в чудовищ Матвей уже не верил. Единственное живое существо кроме него здесь был паук и он это хорошо знал.
Прошел день и его сморило. Засыпая Матвей видел сдобные ватрушки, что пекла его мать к его приезду и рот Матвея наполнился слюной. Он пытался рукой достать до вожделенной тарелки, но мать ловко била его по рукам и строго говорила: — не трожь! Вот когда сядем чаевничать, тогда и будем есть. Но слюней было столько, что они не умещались во рту и текли по губам. Не дождавшись вкусных румяных ватрушек Матвей уснул.
Антон, ты только посмотри. — Игорь полуобернулся к Антону. — Наш доброволец слюни пускает. Он там не с кем не сражался? Может уже того… Свихнулся.
Антон глянул на экран монитора, пощелкал клавишами и пожал плечами. — Ничего нет. Он спит.
— Ну пусть тогда спит. Знаешь — разоткровенничался Игорь. — Не люблю тех кто во сне пускает слюни, это противно как-то. Он взял в руку бумажную салфетку и вытер спящему Матвею подбородок. Матвей улыбнулся и вдруг вцепился зубами в руку Игоря. Тот ойкнул и вырвал руку.
— Он опять кусается. Совсем озверел в подземелье. — Доктор посмотрел на Антона, потирая место укуса. — Слышь гений. — Игорь перевел задумчивый взгляд на лежащего добровольца. А этот паренек не будет нам мстить?
— Мстить? За что?
— За то что он там испытывает. За страхи, за боль. До шефа он не доберется, а до нас может.
Антон убрал руки с клавиатуры и задумался. — Ты думаешь что он способен на месть? — прервав свои раздумья спросил он.
За окном громыхнуло и закапали первые капли проливного дождя. Антон от неожиданности вздрогнул.
— Я думаю мы сможем объяснить ему если что. Мы только делали свою работу, — произнес он, но как то не совсем уверенно. — Да и парень он по-видимому добрый. Что скажешь?
Объяснить, — хмыкнул Игорь. — Мне Ленка знаешь что рассказала?
— Это какая Ленка, горничная, блондинка?
— Она самая, которую мы тортом угощали, мы с ней на днях в клубе пересеклись. Была она уже хорошо подвыпившая и смеясь рассказа, что когда этого добряка сопровождали к нам, он отобрал пистолет у охраны и начал стрелять.
— Убил кого? — недоверчиво спросил Антон.
— Нет ему сухарь не разрешил. Сказал что это преступление. А Ленка в это время стояла у открытых дверей малой столовой и все слышала. Говорит чуть не описалась. Такой он страшный был. Ему мол человек порешить ничего не стоит.
— Ты что-то хочешь предложить? — Антон подошел и отодвинув жалюзи, закрыл окно. На улице был настоящий ливень с ветром и крупные брызги стали залетать в комнату.
Игорь наоборот подошел к Антону и открыл окно. В комнату ворвался шум машин, сигналов и дождя. — Уже трое стали жертвами нашего эксперимента Антон. Не слишком ли жестко шеф ведет дела? — тихо спросил Игорь. Антон обеспокоено за озирался.
Увидев мельтешивший взгляд Антона, пояснил — Нас тут не услышат.
— Ты предлагаешь уйти?
— Нет, я предлагаю пересмотреть программу, сделать ее мягче. Более щедяще что ли. — Игорь потирал место укуса. где хорошо отпечатался след зубов. Антон увидел укус и покачал головой. — Действительно озверел парень. Только щедяще не получиться. К новому году должно выйти дополнение. И если все не будет отработано как следует, с нас шкуру снимут, Игорь. Так что времени в обрез.
— Тогда надо как-то помочь парню выжить.
Антон уставился на Игоря долгим тяжелым взглядом, внутри него боролись два чувства. С одной стороны он хотел сказать, что уже помогал добровольцу. С другой он не особо доверял доктору.
— У тебя есть конкретные предложения? — спросил он.
— Ну я могу вкалывать ему обезболивающие препараты, во время того как он начинает мучиться. Только мне надо знать когда.
Антон почесал небритую щеку. — Следить за этим процессом постоянно невозможно. — подумав, сказал он. — Но я постараюсь что-нибудь придумать.
Окно закрыли. Шум дождя отдалился и каждый уселся на свое место.
Матвей проснулся. С удовольствием потянулся и разлепил глаза. Над ним еле видимым нечетким орнаментом из камней нависал свод. Он вспомнил где находится и настроение, в котором он пребывал несколько ухудшилось. Но несмотря на это он начал свой сеанс новостей.
— Доброе утро жители подземелья. Новостей сегодня не так много, но все же они есть у меня. Мы начинаем стройку века. Это великая подземная стена. Главный архитектор этого, не побоюсь этого слова — чуда градостроительства, великолепный Ду Рик. Наша радиостанция взяла большое интервью у известного мастера.
— Что вы скажите о стройке века, господин Ду Рик?
— Да пошли вы все в ж… лучше придите и помогите. Не хотите? Тогда я пошел.
— Спасибо за содержательный рассказ. На связи был наш специальный корреспондент, имени называть не будем вы его и так знаете.
Подурачившись Матвей поднялся и закряхтел как старик. Ныли натруженные вчера ноги. На больших руках вздулись жилы. Они синеватыми ручейками переплетаясь, вытянувшись вдоль рук, бугрились местами, сильно выделяясь на смуглой коже, исчезали в глубине мышц, чтобы вновь появиться у запястья. Пальцы еще вчера ловкие и умелые сегодня почти не сгибались.
— Мда. — Недовольно и кратко промычал Матвей, рассматривая свои руки, больше похожие на руки чернорабочего, с отросшими ногтями и грязью под ними. — Видимо вчера я перетрудился. Все как в жизни и боль в теле, и усталость. Рот наполнился слюной. Он проглотил слюну и почувствовал голод. Есть сегодня грибы он не захотел. Подошел к стене где находились собранные им запасы, поднял кусок засушенного мяса крысы и стал безразлично жевать. Ему было все равно. Он знал что скоро голод пройдет, а жует он не настоящее мясо, а нули и единицы. Жевал он долго, словно подошву старой обуви и в конце концов с трудом проглотил. Голод прошел и настроение улучшилось. Матвей вспомнил, что хотел рассказать Тени о плохой маскировке места где она пряталась и решил вызвать ее. По крайней мере считал Матвей, он немного отдохнет перед работой.