Матвей подобрал первые попавшиеся ему под руки кости. Сложил их на жертвеннике, пошел кругами во круг него.
— Тень Забвения из царства мертвых,
одна могила есть, что отличается от всех.
Средь тел героев распростертых.
Приди и расскажу тебе я без помех.
Ее я видел, увидят и другие.
Не успел он прогундосить трижды свой призыв, сочиненный на ходу, как повеяло ветерком и из стены выплыло облако. В серости подземелья оно было сгустком белесого киселя, висевшего в воздухе. Оно расплылось, размазалось. облетело вокруг Матвея, вновь собралось в одном месте и из него выплыло озабоченное лицо девушки. — Я слушаю тебя! — недовольно произнесла она.
— И тебе быть поздорову красавица, — ответил Матвей. — С чем пришла?
Девушка нахмурила брови. — Ты звал я и пришла.
— То есть ни с чем? — уточнил Матвей. — Тогда благослови, дай мне родник воды и можешь уходить.
— Ну ты и наглец. — Искренне изумилась Тень. — Я дух которому ты поклоняешься. Трепещи!
— Трепещу, — равнодушно отозвался Матвей. Демонстративно зевнул. — Так вода будет? — переспросил он. Девушка упрямо поджала губы. Помолчала разглядывая Матвея, но затем снизошла чтобы ответить. Ее бровки тонкие и красиво очерченные приподнялись, алый ротик с пухлыми губками капризно скривился. Глаза прищурились.
— Ты ведь понимаешь, что я не могу ломать механику игры в этом виртуальном мире. Мы оба здесь с тобой заперты и можем только следовать нужному алгоритму. Ведь понимаешь? — Она рассматривала парня и Матвей немного оробел под ее пристальным взглядом сузившихся глаз.
— Понимаю. — сдался он, не желая портить отношения. Это было единственное существо с кем он мог общаться и получать помощь. — Потому и позвал тебя, что ты плохо маскируешься. Но за это хотел бы получить помощь. Ты ведь это тоже понимаешь?
— Понимаю, — ответила она и перестала опасно щуриться. Ее красные глаза выделялись на красивом лице и были широко открыты. Не к месту Матвей подумал. — А почему они красные? Но спрашивать про цвет ее глаз не стал и спросил другое: — Какую можешь дать?
Сделаем так, — ответила она после недолгих раздумий и очаровательно улыбнулась. — ты я вижу мастер формировать задания. Вот оно тебе и будет.
В углу глаза Матвея замигала иконка. Лицо девушки спряталось в облачке, но само облако не улетало. Оно повисло густой кляксой перед ним и вытянулось к полу.
Матвей открыл появившийся системное сообщение.
— Вы вызвали духа покровителя. Выполнено заданий 3 из 10.
Вам предложено новое задание — Найти Убежище Духа. Награда вариативно.
Принять /отказаться.
Матвей не думал и сразу согласился принять.
— Вы выполнили задание найти убежище духа. Получена новая способность — сила заклинаний четыре.
— Вам предложено новое задание — Улучшить скрытность убежища духов. Награда вариативно.
Принять /отказаться.
Матвей принял и это задание.
Из облачка появилась фигура девушки в фиолетовой мантии и с посохом в правой руке. Навершие посоха украшал маленький серо-дымчатый дракончик, который казался Матвею живым, такой реалистичный он был. Был он болезненно худ и под тонкой кожей явственно проглядывали ребра. Крылья кожистые и почти прозрачные были слега расправлены. На зубастой злой морде виднелись большие клыки. Матвею показалось что его маленькие ярко красные глаза следили за ним. Матвей протянул к нему руку и тот приподнял верхнюю губу показал зубы и тихо зарычал. Его крылья воинственно расправились.
— И в самом деле живой! — удивился Матвей, но руку не убрал, а только прикрикнул: Стоять!
Дракон замер и пару раз оторопело моргнул. Виновато посмотрел на хозяйку и снова замер, приняв прежнюю позу.
— Вы выполнили скрытое задание — приручить дракончика из иной реальности.
— Награда — Вы можете призывать дракончика один раз за игровые сутки и повелевать им.
Матвей присвистнул. — Вот это да. Спасибо Тень.
— Не за что. — Девушка была серьезной. Она взяла его своей свободной рукой за руку и потянула к себе. От неожиданности Матвей уперся, но непреодолимая сила втянула его в облако и подняла над полом. Стоя в густом тумане и потеряв опору под ногами, Матвей немного растерялся. Но вскоре пришел в себя, когда разглядел куда они прибыли. Туман, который скрывал его и Тень, не мешал видеть то что проходило снаружи облачка. А там было поле погребенных героев. Кровавый закат и вороны.
— Найди мое укрытие. — попросила Тень.
— А что его искать? Вон она пятая отсюда. Чистый холмик, ухоженный. Без оружия и щитов. Посмотри сама на остальные могилки, ты разницу замечаешь?
— Тень разинула рот. Если бы ты не сказал, я бы не обратила на это внимание. И что делать? — Она растерянно посмотрела на Матвея.
Да все просто. Матвей выплыл из облачка, подлетел к одной из могил и взял в руки обломок старого меча. Лезвие было изъедено ржавчиной, выщерблено, но рукоять украшенная серебром и большим рубином говорила что здесь лежат останки непростого воина. Матвей поковырял могилку где пряталась Тень. Осыпал сухую землю. Воткнул меч в вершину холмика и оглядевшись, поднял останки щита. Небрежно кинул рядом. Внимательно осмотрел могилку и решил что теперь она ничем не отличается от остальных.
— Вот, — обернулся он к облачку и хотел что-то добавить еще, но не успел. В это время вдалеке раздался жуткий, пробирающий до мозга костей страшный вой. Оба вздрогнули и облачко мгновенно устремилось к могиле. Втянулось в нее и пропало. А с той стороны где должно было зайти солнце, но никогда не заходило в багровом отсвете последних лучей к Матвею мчались две огромные собаки. Неслись они огромными прыжками и чем ближе они были, тем отчетливее было видно как капает с высунутых языков слюна. Как горят неукротимым жестоким огнем красные глаза. Что они без шерсти, отвратительно гладкие, с буграми вспучивающихся мышц на толстых лапах. И каждая из них в прыжке выла. И этот дикий на тонкой ноте вой наполнял душу Матвея тягучим тяжелым страхом, лишал воли и вдавливал словно пресс в недвижимый ступор.
— Это наваждение, — услышал он внутри себя мысль и встряхнув головой, пришел в себя. — Уходи!
Но уйти Матвей не успевал. Собаки были уже рядом и тогда он скинув оковы страха, освобождая все свое естество от пут безволия и почти непереносимой тяжести обреченности, заорал что было мочи. — Стоя-я-ять гады! — В этом крике он выплеснул свой страх и половину все манны. Он почувствовал ее отток, а собаки присев на задние лапы резко затормозили. Их горящие глаза потухли, покрывшись блеклой словно бельмо пленкой. Они замерли, тяжело дыша, а из их пастей продолжала капать слюна и там куда попадали капли дымилась и горела земля. Неожиданно для самого себя Матвей выхватил крысиный хвост, с размаха стегнул им ближайшую собаку и прорычал словно сам стал диким псом. Тоже дико, по звериному, оглашая воздух криком в котором сам к своему удивлению услышал вызов. Но задумываться над этим не стал, а размахнулся еще раз и вложив в крик всю свою ярость и ненависть накопленную в подземелье с ударом излил все это на того же монстра. — Проклинаю. Чтоб ты сдох от могильного праха! — Громко возгласил он, воздев над головой зажатые в кулаки руки.
Там куда пришлись удары хвоста на теле собаки обнажились глубокие раны. Они сочились кровью и сквозь порезы виднелась темная кость. Хвост окутался дымом и исчез в его клубах. А собака истошно завизжала, стала мертвенно серой и стала разваливаться, осыпаясь мелким сероватым песком.
На Матвея нахлынула слабость, захватила его. Ноги задрожали, отказываясь держать его, руки мелко предательски затряслись как у его старого деда Матвея. В честь которого он и был назван и который от старости, и немощи не мог ложку супа поднести к губам, не разлив половину. И от этого воспоминания Матвей окончательно пришел в себя. Вторая тварь уже подавала признаки освобождения от заклятия, а сил сражаться у него не было. Он был как пустой сосуд, без мыслей и решимости.
— Прячься, — услышал он спасительную подсказку и еле слышно пробормотал — Хочу спрятаться в твоей тени.
Прыжок собаки пришелся на пустое место. Она завертелась волчком ища пропавшую дичь и от бессилия злобно завизжала. Подняла морду к небу обложенному тяжелыми, темными тучами, низко нависшими над землей и тягуче завыла.
— У-уу. — Пронеслось над могилами и затухло в дали. Вороны испуганные и летающие в небе, резко приняли вверх. А Матвей покрылся испариной. Тоскливо оглядел поле усеянное могилами, на собаку, что понурив хвост поплелась прочь и на пришедшего тяжелой походкой, от которой содрогалась земля, посланника. Посланник мрачно оглядел потревоженные могилы. Стукнул ногой по холмику. — Вылазь — приказал он. Холмик зашевелился, щит лежащий на краю съехал к его подножию, а из могилы восстал скелет опоясанный мечом. На голове его был хорошо сохранившийся шлем, на котором отражались отблески лучей в багровых тонах. На плечах висела тонкого плетения кольчуга с зерцалом. Сухие костяшки ног покрывали стальные поножи украшенные золотой вязью и венчали ноги ошметки сапог. Скелет щелкнул челюстью и поправил ее руками.
— Слушаюсь мой господин. — Произнес он. Но неподобострастно, не с поклоном, а с каким-то очень заметным внутренним достоинством. В его пустых глазницах стал разгораться зеленый огонь.
— Ты не стал служить моему господину при жизни, — с усмешкой превосходства, с изрядной долей издевки в голосе произнес посланник, — так послужишь после смерти. Не зря же я тебя заманил и отравил, Брумус.
Скелет промолчал, только зеленый огонь выплеснулся из глазниц, вспыхнув и сразу вернулся обратно.
— А ты думал, что твое посмертие освободит тебя от оков моего повелителя? — Вновь усмехнулся посланник. — Даже не надейся. — затем голос его стал твердый и заточенный как сталь. — Назначаешься смотрителем здесь в Долине скорби. Покоя не будет тебе, ходи и смотри что здесь происходит. — Посланник пнул сапогом кучку праха, во что превратилась собака. — Потом доложишь.