— У меня сил не хватает, — честно признался он.
— И что там?
— Здоровенный паук… — Матвей на секунду запнулся, не зная говорить ей или нет, но потом все же добавил. — Два раза он меня уже съел.
Девушка вновь потрогала раненную голову. Видно было что она более мене пришла в себя. Присутствие второго знакомого ей человека придавило ей толику уверенности. Пощупала шину на руке и спросила. — Это ты меня перевязал?
Матвей молча кивнул.
— Это что? — она осторожно потрогала кость.
— Это… Матвей немножко затянул с ответом. — Это кожа крысы и кость… наверное тоже от крысы.
Синтия отдернула руку и прикусив губу, брезгливо затрясла руками, не зная что ей делать. — Как ты мог… Как ты посмел привязать мне эту гадость? Фу-у мертвячина! Она сделала ударение на я. — Развяжи немедленно! — высокомерно потребовала она. — Яне хочу это таскать на себе это… и даже прикасаться к этому… — Бэ-э… гадость, sūds!
— У тебя может быть перелом, а другого материала для шины здесь нет. — ответил Матвей. Его в душе покоробило обращение к нему девушки и ее нервный всплеск на почве брезгливости. — Ну надо же боярыня! — подумал он. Но все же он хотел достучаться до ее разума. — Лучше это чем ничего, — со вздохом продолжил он. Но девушка была неумолима.
— Я сказал тебе сними повязку, неуч. Я сама могу себя вылечить. Но пока это на моей руке, я не в состоянии. Убери сейчас же! — Она гневно сдвинула ниточки бровей.
Матвей пожал плечами, весь его вид говорил — поступай как хочешь и принялся развязывать узлы. Он снял шину и девушка тут же охнула. Ухватившись за больную руку. Затем стала читать заклинания. Глядя на нее Матвей стал понимать что происходит нечто странное. Девушка то багровела, то бледнела, скороговоркой говорила непонятные слова и так продолжалось несколько долгих секунд или минут даже, Матвей не считал, но ему показалось что время будто замерло или отекло очень медленно.
— Не могу! — к нему повернулась полная смятения на лице Синтия. Система сообщает, что я не могу пользоваться способностями исцеления. Это действие какого-то проклятия. Природа его не известна. Она посидела с минуту, закрыв глаза и Матвей понял что девушка лазит по своему профилю.
— О боги! — воскликнула она. — Dievmāte (матерь божья) лат. У меня снижены все характеристики и закрыты способности. Es esmu invalīds! (я инвалид) лат. — Ты меня понимаешь? — Синтия с огромной тревогой посмотрела в глаза Матвея.
— Нет, — честно признался он. — Я этого языка не знаю.
— Да причем здесь язык? Меня прокляли! Но кто? — Она неловко дернула рукой и вскрикнула от боли. — Уй. Вот дерьмо! Кто со мной так пошутил? Грег?
Нет он не мог. Что со мной приключилось. Я помню что была здесь и хотела тебя козла убить, и даже у меня это почти получилось. А потом ты сволочь ткнул меня в живот чем то и я не могла вылечиться. Вы оба, вонючие скоты, оставили меня умирать здесь и я истекла кровью. — Она говорила быстро, вспоминая то что было до того как попала в подземелье. Она как будто сверяла свои слова с чем то что уже знала и боялась упустить нечто важное. Матвей молчал, слушая ее быстрый говор, мягкий с еле заметным акцентом.
— Я должна была возродиться в своей точке возрождения в личном кабинете. Но проснулась на грязном столе и два бородатых скота лапали меня. Один даже заглянул под юбку. Я его двинула ногой и он закричал, что снова привезли брак и ударил меня своей палкой. Мои ноги и руки отнялись, а следом появились два свиноподобных мужика и они грубо стащили меня со стола и протащив по улице, бросили сюда. Что происходит? Я буду жаловаться!! — закричала она. — Хочу связи с системным администратором. Меня насильно задерживают в этой локации! — кричала она и Матвей удивлялся как быстро она пришла в себя и поняла что надо делать.
— Мне угрожает смерть!
Из стены вышел мужчина в костюме и с планшетом в руках.
— Кто из вас двоих хочет подать жалобу? — осведомился он. Матвей ткнул в Силантию пальцем, — вот она. Мужчина посмотрел на девушку и произнес неожиданно для обоих. — Вам в жалобе отказано. Синтия задохнулась от его слов. Она как рыба вытащенная из воды, молча открывала и закрывала рот. Матвей пришел ей на помощь. — По какой причине? — спросил он и удивился ответу еще больше.
— Мы не принимаем жалобы от не игровых персонажей. Это чья-то шутка и мы разберемся, кто решил так пошутить. Он больше ничего не говоря отвернулся от них и скрылся в стене.
Мужчина ушел оставив их двоих. Матвей молча наблюдал как Синтия пытается понять, что сейчас произошло. На ее красивом кукольном лице, бушевал шторм разных чувств от растерянности и беспомощности, до крайнего удивления преходящего в ужас и гнев, поочередно. Он задумался, а девушка в этот момент взорвалась вспышкой ярости. — Это ты виноват!!! — заорала она и растопырив скрюченные пальцы, метнулась к нему, желая ухватить руками за ненавистное ей лицо. — Расцарапать его, вырвать глаза и самого Матвей растоптать, размазать о каменный пол. — Все это Матвей увидел и понял за долю секунды. На рефлексах физического тела выставил вперед руки, сделал шаг назад и схватил ее запястья. Синтия не чувствуя боли, остервенело билась в его руках. Ее лицо перекосилось от злобы, из оскаленного рта брызгала слюна. — Сволочи! Подлецы! — орала она. Даже с урезанными характеристиками Синтия была сильна как львица. Она ударила его ногой в живот и Матвей отпустив разъяренную девушку, согнулся. Она вцепилась ему в волосы и стала таскать по полу, как половую тряпку. Матвей рычал и пытался освободиться от ее хватки, но силы были не равные, тогда он улучил момент и ухватив руками ее ногу укусил зубами за внутреннюю часть бедра. Девушка взвизгнула и ударила его кулаком по затылку, но это была больная рука и она наконец ощутив сильную почти непереносимую боль, отпустила его и стала здоровой рукой и ногой отпихивать Матвея, который превратился загнанного в угол зверька. Он рычал и сжимал зубы сильнее, почувствовав солоноватый вкус крови. Он зверел и с наслаждением глотал ее кровь, утоляя жажду. А Синтия растеряв запал, визжала и брыкалась. Они в пылу борьбы упали на пол и стали возиться там. Ее юбка задралась по пояс обнажив то что не должно видеть нескромному взгляду. Но не она ни Матвей на то не обращали внимания. Они как два диких кота сцепились не на жизнь, а насмерть. Вскоре Синтия стала уставать. И отбивалась все слабее. Она это почувствовала и начиная понимать что Матвей может ее просто загрызть, громко закричала из последних сил. — Пусти! Отпусти меня!
Затем перестав сопротивляться, зарыдала. Она лежала на спине и горько плакала. Она была готова и даже желала умереть. Хотела чтобы Матвей добрался до ее горла и задушил или загрыз ее. Но Матвей тоже остановился.
Тяжело дыша с красными от ненависти глазами он смотрел на девушку, но не двигался. Девичьи слезы действовали на него как окрик — стой! Красное пламя пылавшее в его глазах, стало угасать. Он продолжая тяжело дышать, отпустил ее и стоя на четвереньках сквозь муть затуманенных жаждой убийства глаз по новому посмотрел на себя. — В кого он превращается? В животного? В людоеда? Он перевел взгляд на девушку. Та была почти голая, юбка задрана, рубаха на груди разорвана обнажив небольшие с черными сосками полушария. Стройные в подтеках крови ноги были безвольно раздвинуты с внутренней части бедра кровоточил укус, а выше… Он стыдливо отвел глаза. Тяжело дыша отодвинулся и отвернулся. Затем пополз на карачках прочь.
Они просидели в разных углах до глубокого вечера. Матвей это понял по своим внутренним часам. Скоро его должен был сморить в сон, но он с тревогой поглядывал на серый комочек в другом углу, который непрестанно подвывал и всхлипывал. Он боялся уснуть и боялся быть растерзанным. Но сон, как он не старался с ним бороться, все же его одолел.
Проснулся Матвей от ощущения тепла. Ему было уютно и хорошо. Еще не открывая глаза, он блаженно потянулся и тут его рука уперлась во что-то. Пребывая в блаженном полусонном настроении он потрогал мягкое податливое, что попалось под его ладонь и почему-то глупо улыбнулся. Ему показалось, что он нащупал женскую грудь и от этого ощущения по всему его телу разлился покой и какая-то сверхъестественная благость. Его руку накрыла теплая ладонь и он проснулся. Лежа, не двигаясь и почти не дыша, приоткрыл глаза и обмер. Рядом с ним свернувшись калачиком примостилась Синтия. Она спала и прижимала его ладонь к своей груди. Он попытался осторожно вытащить свою руку, но девушка не довольно заворочалась и тихо произнесла. — Грег.
Матвей все же осторожно вытащил руку и попытался отодвинуться. Он почувствовал, что девушка проснулась. Ее тело стало напряженным и каменным на ощупь. Она секунду так полежала, а затем рывком повернулась лицом к Матвею. Охнув при этом, а потом застонав, прикрыла глаза.
Матвей встал и отошел от Синтии. Та немного полежала, а затем привстала и села. Взгляд ее был ясен. Лицо испачкано как и руки, и ноги в запекшейся крови. Левая рука посинела и сильно распухла в районе запястья. Она пару раз глубоко вздохнула.
— У меня внутри словно камень, ничего не чувствую, только тяжесть. — вдруг произнесла она. Затем вытянув ноги и оперевшись спиной о стену, прикрыв глаза, спросила. — Тебя как зовут?
Как отметил Матвей девушка держалась неплохо. Видно сила воли у нее была достаточно, чтобы больше не паниковать и не драться. Она не помутилась рассудком и вполне здраво, а главное спокойно разговаривала.
— Матвей смотрел хмуро, исподлобья и думал нужно ли ему говорить его имя и усмехнувшись пришедшей на ум мысли, произнес: — здесь я Ду Рик.
— Я это знаю. А в жизни как звали?
— Уже забыл. Зови просто Ду Риком или Риком.
— Рик лучше, — ответила она и замолчала. Он уже думал что она ушла в себя, но девушка неожиданно просто и даже как-то обыденно попросила. — Рик, убей меня.
Он вытаращился на девушку, потом до него стало доходить. После ее смерти она воскреснет здоровой. Он понимал, что это правильно и это поможет ей не страдать, но не решался сделать это. Для него нахождение в подземелье давно стало не игрой, а жизнью, в которой он стремился выжить и самое главное прожить эти полгода отпущенные ему Розиным Амброзиным. Здесь смерть ассоциировалась с болью, как в настоящей жизни.