Вечером он посадил ее на поезд и небрежно на глазах проводницы засунул за декольте Синтии сто долларов. Не глядя на нее развернулся и зашагал прочь. Красная как рак Синтия не смотрела в глаза проводницы, но и деньги вынимать не стала. Хорошо что ей купили билет в СВ на двоих. Попутчиком оказался молодой веселый парень. Он представился Олегом угостил шоколадкой и голодная Синтия которая не ела двое суток, слопала ее за один пресест. Олег улыбнулся. — Вижу Вы голодны, давайте чуть позже, когда поезд тронется и мы покинем Москву сходим в вагон ресторан. я Вас угощу. Синтия благодарно улыбнулась. Он понравился ей свободой общения. Он не оглядывал ее словно породистую кобылу оценивая ее стать. Он был простым и общительным.
Ночь накрывала своим звездным покрывалом землю, мелькали за окном редкие огоньки домов. Колеса барабанили свой мерный стук на стыках рельс, Работал подавая свежую прохладу кондиционер. Было хорошо и уютно. Синтия в пол уха слушала болтовню Олега. Потом они пошли в ресторан и засиделись там до глубокой ночи. Синтия поела и выпила немного вина. От съеденного и выпитого ее стало пьянить.
— Мне лучше вернуться в вагон. Вы проводите меня? — попросила он и они пошли. В одном из тамбуров Олег быстро отвернулся и открыл дверь вагона. Ворвался громкий стук колес и шум бегущего поезда. Повернулся к Синтии стоявшей с полуприкрытыми глазами и неожиданно крепко схватил ее за руку. Синтия охнула и стала оседать. Олег нагнулся чтобы поднять ее. Его лицо было злым.
— Олег, не надо… миленький. — понимая что он хочет сделать, взмолилась Синтия. Но Олег настойчиво тянул ее на себя. Она хотела закричать, но он прижал ее рот рукой. — Молчи сука, прошипел он и Синтия сама не ожидавшая от себя такого, укусила его ладонь. Олег вскрикнул и отпустил ее, она тут же ударила его ногой в живот. Олег охнул и стал пятиться. Затем сделал шаг вперед и замахнулся рукой. Но он не рассчитал и подошел слишком близко. Синтия вновь не вставая ударила его ногой, но теперь в пах. Ее острый длинный каблук туфлей впился ему вплоть. Олег еще раз охнул и согнулся ниже, ухватившись за низ живота, — Но все тварь… — просипел он, но второй удар по голове, прямо в лицо отбросил его к двери Он стал падать назад, замахал руками И успел ухватиться одной рукой за ручку. Он висел спиной назад, раскачивался, и махал второй рукой, пытаясь удержаться и ухватиться за что-нибудь. Но в это время воздушный удар встречного поезда с громким тревожным гудком отшвырнул его прочь от двери. Он не удержался и с громким воплем полетел вниз, стараясь перекричать шум движущихся встречных поездов. Синтия встала и пошатываясь, держась за стену качающегося вагона пошла прочь. Она зашла к себе в купе и села. Голова ее была опустошена. Она тупо смотрела на свои ладони рук, безвольно сложенные на коленях. И так просидела почти пол часа. Затем к ней вернулась способность думать. — Я не виновата в его смерти, — сказала она сама себе. Сейчас я лягу спать, а утром если меня спросят, где попутчик, я скажу что мы расстались до того как пришли в купе. Проводница видела, что я возвратилась одна. Он остался покурить в соседнем вагоне. Больше я его не видела. Синтия поглядела на куртку Олега висевшую на вешалке, она вытащила из сумочки и целлофановый пакет с со всякой мелочевкой, вытряхнула его и надела на руку. Этой рукой она обшарила куртку и нашла свернутые пополам доллары. Билет до Себежа. Сняла резинку с денег и обтерла каждую купюру влажным полотенцем, пересчитала и усмехнулась. Там было три тысячи долларов. — Вот сколько стоит моя жизнь.
Деньги она положила к той сотне что была у нее за пазухой и спокойно улеглась спать.
Ночью прошел пограничный и таможенный контроль со стороны России. Ее никто ни о чем не спрашивал. Поезд тронулся и Синтия вздохнула с облегчением. А вскоре она подъехала к границе Латвии.
Павел Николаевич сам в это раз вел машину. Он вышел с территории Рижского вокзала, сел за руль своего автомобиля и довольно улыбнулся. Все таки он сделал по своему. Подумаешь несчастный случай. Напилась девка и вывалилась из вагона на ходу. Он завел автомобиль и поехал домой.
Матвей проснулся. Внутри было состояния покоя. Он потянулся и чуть не упал со стула. Удержался, ухватившись за стену и с непониманием оглядел обстановку, что окружала его. Раньше он просыпался в темноте в первом помещении подземелья, куда его скинула пара крепких мужиков. А теперь вокруг было светло и он сидел на стуле. Только увидев кирасу и кости разбросанные по полу, Матвей вспомнил, что было перед тем как он уснул.
Он освободил призрака стража от проклятия колдуна. И путь его лежит дальше в непроглядную тьму, что напирала на освещенный кусочек площадки, где он сидел и свет факела разгонял ее своими всполохами колеблющегося под действием сквозняка пламени. Казалось идет нескончаемая война света и тьмы. Острые зубья темноты то нападали, то под действием света факела трусливо убегали.
Матвей всмотрелся в эту темень и понял что он идти туда не хочет. Не хочет, но надо. Другого выхода не было. Обратно возвращаться к крысам и к пауку он не горел желанием. Он встал и решил разведать что там в темноте? Прошел несколько шагов и уткнулся в дверь исписанную иероглифами, напоминающими замысловатый орнамент. Сама дверь была бронзовой, а символа выбитые на бронзе черными. Он сначала осторожно подергал дверь и потолкал дверь, но она не поддавалась. Тогда он ударил ее ногой. Результат был тот же, дверь не открывалась.
— Мда! — Огорченно проговорил Матвей. — Опять загадка.
Матвей постоял в раздумьях и ничего не придумав, вернулся обратно к стулу. Под ногами звякнула алебарда. Матвей с раздражением подкатившим от того что он уперся в тупик посмотрел ее свойства.
— Алебарда стражника урон рубящий 55–35. Урон колющий 35–20.
С сожалением отодвинул ее ногой со своего пути. — Жаль мне не пригодится. — Но потом к нему пришла другая мысль. — А почему не пригодится? Ее можно укоротить и сделать топором. Например топор мясника или топор лесоруба. Матвей примерился к длине рукояти. Если оставить где-то с метр длиной, ручку, то вполне себе сойдет, — подумал он и тут вспомнил что он сегодня не читал новости. Делать было нечего и он решил как всегда по утрам подурачиться.
— Дорогие радио слушатели! — начал он. — Спешу Вас обрадовать, что сегодня у нас в гостях великий первооткрыватель и путешественник мессир Ду Рик. Да, да вы не ослышались, он стал еще и лицом духовного звания. Давайте вместе послушаем его содержательный рассказ.
— Итак уважаемый мессир Ду Рик, вы, открыли новые горизонты подземелья. Поделитесь впечатлениями.
— Ну что? — изменив голос, проговорил Матвей. — Одно могу сказать, это жопа.
— Как интересно! Спасибо за Ваш обстоятельный рассказ и на этом я прощаюсь с вами дорогие радиослушатели. Что бы вы здесь все передохли.
— Кратко и емко. Вот это я понимаю слог. Лучше не расскажешь. — Этот голос радостный и бодрый Матвей услышал за своей спиной. Он испуганно оглянулся и увидел еще одного призрака в халате до пят, в остроносом колпаке, который свисал набок. Призрак был невысок и сгорблен. Длинная бородка клинышком и колпак, делала его похожим на сказочного гнома.
— Еще один неупокоенный дух, — подумал Матвей.
— Здрасте, — произнес он.
— И ты будь здоров, юноша. — Призрак облетел Матвея и сел на стул.
— Смотрю я на тебя смертный и диву даюсь, ты смог снять мое проклятие с этого глупца Гензеля. Теперь мне нескем даже пообщаться. Ты так же смог пройти сквозь ментальные барьеры, которые я выстраивал, чтобы живые и слабые не прошли сквозь них. Да. Я понимаю, что со временем заклятия барьеров ослабли, но твой предшественник не смог пройти и умер под лестницей. А ты вот смог. Как? Дайка я посмотрю на тебя повнимательней. Старик вперил взгляд своих блеклых выпуклых глаз на Матвея.
— Интересно. Ты не маг и не волшебник. Магической силы у тебя меньше чем в моем плевке. Воля у тебя как у блохи. Но вот аура… Да аура у тебя с фиолетовым оттенком. И не злодей, и не праведник. Хе, хе. Хороший материал, с печатью одного из богов. Ты выбрал в покровители одного из этих ничтожеств, что используют человеческие предрассудки и суеверия? Глупец как и все. Во взгляде старика проскользнуло презрение. — Ты знаешь что они питаются словно падальщики, словно паразиты… А почему собственно словно паразиты, они и есть самые настоящие паразиты. А кому они что дают? Вот скажи мне, что дают молящимся идиотам боги? — Старик завелся и даже распрямил спину, его борода задорно вздыбилась. Видимо эта тема была для него злободневна. И задевала его какие-то скрытые чувства. Может ревность, может еще что? Это Матвей отметил мимоходом, на краю сознания и эта мысль легла на свою полочку, давая пищу для будущих размышлений. Раньше он такой способности за собой не замечал. Но что он мог ответить призраку старика? Что он черпает силы у того кому служит? Нет, он промолчит. Молчание как говорят золото. Но он в тоже время был рад тому, что рядом есть хоть и не совсем живая душа, но зато видимая и способная общаться.
— Молчишь? Правильно делаешь. Боги. — Это слово старик произнес с глубоким презрением. Дадут морковку, а захотят получить тебя всего. Понимаешь? Всего тебя. За пару золотых, за удачную поездку. Это как дать тебе медяк и запросить за это мешок золота. Тьфу. И есть дурни, которые на это ведутся. Ты случаем не из таких? — Старик изогнул одну бровь, вопросительно поглядев на Матвея. Но тут же нелогично добавил к свои словам. — Но впрочем это не важно. Ты хоть знаешь что это не настоящие боги? Богов в принципе в природе не существует. Есть разные существа на разных уровнях бытия. Мы люди питаемся пищей. Хлеб. Мясо. И если не будем есть, то умрем. А эти существа иного порядка они питаются человеческими верованиями и если в них не будут верить, не кормить их своими молитвами, они умрут так же как и люди. Но мы люди! Запомни! Выше богов, потому что можем позаботиться о себе. Мы можем достать себе пищу сами. А они — пройдохи, нет. Не могут. Им подавай все на ручке. И старик протянул раскрытую ладонь, показывая как он кормит. И с руки людей они едят. Как собаки. А собаки кто? Существа которые служат человеку. Вот так то. Ну ладно речь не об этом. Ты собирался зайти в мою лабораторию? Я так понимаю? Сразу скажу, что без меня у тебя ничего не получиться. Сделаем так, я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Что скажешь?