Пришлось время обследовать жильё.
Жилище представляло обычный такой дом о двух этажах, типичный для Литтл Уингинг, с качественной облицовкой, ухоженным газоном и небольшим цветочным садиком во дворе. Здесь проживают прямо-таки образцовые жители городка, эталонные, можно сказать.
– Алохомора… – прошептал Гарри после взмаха палочкой. – Плюс ещё один взлом с проникновением…
Если за гаражи можно отмахаться хулиганкой, так как ничего не украдено, то вот за проникновение в жилище уже можно загреметь в исправительную колонию для несовершеннолетних. А за то, что Гарри сделает дальше, можно загреметь туда очень надолго. Вплоть до перевода во взрослую колонию, для продолжения отбывания наказания.
Но это нужно сделать, чтобы больше никто не умирал. И Гарри сделает это.
Палаш бесшумно покинул ножны, скрипнула половица под ногой, но никакой реакции это не вызвало. Гарри шёл медленно и аккуратно.
Хозяйская спальня была на втором этаже, как и в большинстве типовых домов Литтл Уингинга. Детей у этой семьи, судя по всему, не было, поэтому ожидается два противника. Жена, вероятно, знает о делах мужа, поэтому ей тоже крышка.
«Удостовериться в этом можно только одним способом…» – подумал Гарри.
В спальню он ворвался с ноги.
– Всем лежать, сука! Руки за голову, морды в пол!!! – заорал он, взмахнув палашом. – Конфундо! Конфундо!
Мужчина и женщина потеряли ориентацию и были больше не способны оказывать сопротивление.
Гарри, пользуясь случаем, заглянул в платяной шкаф и достал оттуда набор ремней.
Ошеломлённые жертвы линчевателя были привязаны к стульям, а затем Гарри начал херачить их пощёчинами, приводя в сознание.
– Забирайте всё, только не убивайте! – придя в себя, завыла женщина.
Возраст её где-то ближе к сорока, она средней комплекции, черноволосая, без макияжа выглядит не очень лицеприятно, курносая, с голубыми глазами. На лицо приятная и благообразная. И не скажешь, что она может иметь отношение к массовым убийствам.
– Рот закрой, – потребовал Гарри, открывший поясную сумку. – И ты тоже, мудак, прикрой свой поганый рот.
Он достал выменянный на хастлеровские журналы с порнухой набор зелий от близнецов Уизли.
– Это – веритасерум, – продемонстрировал Гарри флакон. – Достаточно трёх капель, чтобы вы, сукины дети, всё мне рассказали.
Мужик был поразительно хладнокровен. Его гладкое и слегка сальное лицо не выражало вообще ничего. Будто он сейчас не в заложниках у психопата с палашом, а смотрит репортаж о стихийном бедствии где-нибудь в Намибии. То есть ему абсолютно насрать.
– … – открыла вдруг рот женщина, чтобы что-то сказать.
Гарри дал ей смачную оплеуху.
– Что я говорил про рот? – разочарованно покачал он головой. – Открывать рты будете только тогда, когда я скажу. А я ещё не говорил.
Возвращаясь к мужику, следовало сказать, что он постоянно носил очки, что было понятно по вмятинам на коже переносицы – это подушечки оставляют неизгладимый след на лице каждого, кто носит очки. Гарри, как никто другой, знал об этой проблеме, но теперь она позади. Ещё мужик был лыс, точнее плешив, но брился налысо, хотя правду не скрыть: лысина блестит и выделяется на фоне остальной части головы. Глаза его холодные и серые.
– Ну и зенки у тебя, – сообщил ему Гарри. – Как у ёбаной рыбы!
Взяв пипетку, он грубо запрокинул голову мужика и накапал ему в рот три капли веритасерума. То же самое он сделал и с женщиной.
Выждав положенные пять минут, заняв это время разглядыванием фотографий на стене, Гарри испытующе посмотрел на пленников.
– Я задаю вопросы, вы отвечаете, – произнёс он. – Мужик. Как тебя зовут?
– Конрад Питч, – представился тот.
– Машина в гараже принадлежит тебе? – задал следующий вопрос Гарри.
– Да, – ответил Конрад Питч.
– Ты убил всех тех людей в штольнях? – спросил Гарри.
– Нет, – ответил Конрад Питч.
Этот ответ ненадолго загнал Гарри в тупик.
– Но ты знаешь об этом что-то, так? – нашёлся он.
– Да, – ответил мужик.
– Ты убивал людей и скидывал их тела в штольню? – последовал новый вопрос.
– Да, – ответил мужик.
Обычно люди под веритасерумом испытывают логорею, то есть не могут заткнуться, а этот отвечает односложно, будто бы нехотя.
«Крепкий засранец», – подумал Гарри.
Он посмотрел на жену Конрада Питча.
– Как тебя зовут? – прикрыл глаза Гарри.
– Амелия Питч, в девичестве Каррингтон, – ответила женщина. – В браке с Конрадом с семьдесят вось…
Её речь была прервана оплеухой.
– Ты знала об убийствах, совершённых твоим мужем? – спросил Гарри.
– Да, – ответила женщина. – И даже участвовала в некоторых из них. Одной из девиц, Лизе, я засунула топорище прямо в её разодранную Конрадом пиздёнку!
– Ты явно больна, – вздохнул Гарри. – Я думал, что это я псих, раз трахаю призрак, но у вас вообще основательно фляжки протекают…
Факт безумия этих двоих нисколько не прибавляет разумности Гарри, но в сравнении он выглядел тысячекратно адекватнее.
– Скольких вы убили? – задал он вопрос всей семейке маньяков.
– Двадцать четыре, – ответила Амелия.
– Тридцать один, – ответил Конрад.
Гарри почесал подбородок. Ткань перчаток сурова, но зато не будет никаких отпечатков – «Закон и порядок» Гарри смотрел очень внимательно.
– Не бьются показания что-то… – хмыкнул он. – Но это и не особо важно.
Амелия хотела выговорить Конраду что-то гневное, но была прервана оплеухой от Гарри.
– Конрад, дома есть какие-нибудь улики? – спросил он.
– Потайной сейф за картиной над кроватью, – ответил маньяк.
Гарри снял картину и увидел сейф.
– Пароль! – требовательно бросил он Конраду.
– 340480, – ответил тот.
Код подошёл. Внутри обнаружилась коричневая коробка, в которой обнаружилась всякая бижутерия, а также плюшевый мишка.
– Девочку лет восьми тоже ты убил? – повернул Гарри голову к Конраду.
– Да, – ответил маньяк.
– М-хм… – хмыкнул Гарри.
Тут, в принципе, другого выхода-то и нет.
Гарри подошёл поближе к сидящим спина к спине супругам, а затем извлёк палаш из ножен.
– Не-е-ет! – поняла всё Амелия.
Взмах палаша был молниеносным. Конраду голову отсекло как ножом по яйцам, а вот Амелию лишь надрубило со стороны затылка, поэтому её голова опрокинулась ей на грудь, повиснув на надрезанной трахее и куске кожи.
Рвотный позыв Гарри удалось сдержать, но это потребовало недюжинного усилия.
Дорубать голову фактически трупа он не стал, решив убираться отсюда поскорее.
Он людей до этого не убивал.
«Какой, нахуй, не убивал?» – подумал Гарри. – «Профессор Квиррелл не человек, что ли? Ещё какой человек! Его даже можно считать за двоих, так как на затылке у него была говорящая залупа… Фу, блядь…»
Воспоминание об этом неприятном инциденте – битве против Квиррелла, заляпавшего Гарри штаны и мантию дерьмом из вспоротых кишок, никак не помогало удержать содержимое желудка на месте.
Перед выходом он накинул мантию-невидимку, чтобы никто не мог дать свидетельские показания. Отпечатков пальцев нет, никаких личных вещей он не оставлял, следов взлома никто не обнаружит. Если вообще можно блестяще казнить преступников, то Гарри сегодня казнил их именно блестяще.
Он выскочил во двор и тихо побрёл домой к тёте Гортензии.
Вечер и ночка выдались насыщенными, а ещё его могут искать. Впрочем, тёте Гортензии и дяде Декстеру сейчас явно не до соседского паренька. Они шпионы КГБ, собравшиеся устраивать диверсии по всей Англии.
Как истинному англичанину Гарри следовало настучать в MI6, но… Во-первых, у него не было их номера. Во-вторых, тётю Гортензию он знал лучше, чем любого из агентов MI6. В-третьих, кто будет заботиться о нём и Кае, если сюда заявится SAS полным составом и перестреляет чету Смитов? В-четвёртых, их самих, как пособников, могут упечь в каталажку.
«Ну его нахер», – подумал Гарри, перемахивая через забор дома Смитов.
Глава девятнадцатая. Гарри, ты главный буржуин!
//Великобритания, Англия, графство Суррей, г. Литтл Уингинг, 24 сентября 1992 года//
– Ты где был всё это время? – спросил мистер Смит, уже сидящий на кухне и пьющий чай.
Гарри проник в дом незаметно, так же незаметно лёг спать, а теперь выяснилось, что его длительное отсутствие не является секретом для дяди Декстера.
– Гулял, – пожал Гарри плечами.
– На первый раз прощаю, но больше так не делай, – вздохнул дядя Декстер. – К десяти часов вечера чтобы всегда был дома – это обязательное условие. Нарушишь – будут карательные санкции.
– Понял, – кивнул Гарри.
– Чай будешь? – спросил дядя Декстер.
– Не откажусь, – согласился Гарри.
Жуя печеньки с джемом, он выпил неспешно три чашки чая. Дядя Декстер был хмур и молчалив.
– Выходит, скоро начнётся? – спросил вдруг Гарри.
– Что начнётся? – уточнил дядя Декстер.
– Вторжение или типа того, – ответил Гарри.
– Может, не начнётся, – пожал плечами дядя Декстер. – Никто не знает наверняка.
– А зачем тогда все эти стволы, экипировка? – недоуменно посмотрел на него Гарри.
– Потому что может начаться, – вновь пожал плечами дядя Декстер.
– А почему вы не на работе? – задал Гарри следующий вопрос. – Разве полиция не должна быть в повышенной готовности и всё такое?
– Я уволился неделю назад, – усмехнулся дядя Декстер. – У полиции своих людей хватает, а если вдруг не будет хватать, штат усилят военной полицией. Но всё это неважно, если поступит Сигнал.
– Сигнал? – не понял Гарри. – А-а-а, сигнал… Понял.
– Не знаю, куда девать вас с Каем… – посетовал дядя Декстер. – По-хорошему, в бомбоубежище какое-нибудь…
– Совсем плохо будет? – погрустнел Гарри.
– Совсем, – вздохнул дядя Декстер. – А может и не будет. Посмотрим, как себя поведёт правительство.
– Есть новости с фронта? – задал наиболее интересующий его вопрос Гарри.