– Кай, завали ублюдка! – приказал Гарри, вставляя ключ в водительскую дверь.
Кузен действовал сомнамбулически, не думая, что делает. Он навёл автомат на вампира и открыл непрерывный автоматический огонь. Неизвестно, сколько именно пуль словил вампир, но когда L85 заклинило, признаков жизни со стороны не виделось.
– Ходу! По машинам! – приказал Гарри, садясь за руль.
Взревел двигатель и Range Rover рванул вперёд.
На капот прыгнул очень глупый вампир, вознамерившийся пробить лобовое стекло мечом. Но внедорожник, поддавшись движению руля, вильнул влево и кровосос не удержался, свалившись прямо под колесо. Смачный хруст ломаемых костей был наградой своевременным действиям Гарри.
– Вырвались, мать-перемать! – воскликнул он, поддавая газу. – Тёть, куда едем?!
На фоне гудели полицейские сирены, но слишком далеко.
– Выезжай на магистраль, держи курс на Уоллингфорд, – дала указание тётя Гортензия. – Ты молодец, Гарри.
Глава двадцать вторая. Гарри, ты яхтсмен!
//Великобритания, Англия, г. Кардифф, 26 сентября 1992 года//
– Чего мы тут забыли, Гарри? – недоуменно спросил Кай.
Они заехали в Кардифф рано утром, сделав перед этим остановку на ночёвку в дыре под названием Алвестон. Алвестон в будущем станет знаменит тем, что в одной из спален именно алвестонского отеля будущий Спаситель Британии Гарри Джеймс Поттер с оттяжечкой отжарил банши Миртл Уоррен в восемь подходов. Виной такому энтузиазму был как адреналиновый отходняк, так и слишком длительное, по его юношеским меркам, воздержание. Но пока что Алвестон остаётся заурядной британской дырой, где никогда и ничего не происходило.
Поэтому Гарри ехал в Кардифф очень довольным и умиротворённым.
– Именно здесь мы найдём себе каботажку, чтобы добраться до Ирландии, – ответил Гарри кузену. – Думаю, это не создаст нам проблем.
Тётя Гортензия, ещё в дороге, оказала себе квалифицированную медицинскую самопомощь, поэтому повреждённое лёгкое больше не было проблемой.
Ещё она как-то связалась с дядей Декстером, который теперь знал, что домой нельзя и нужно ехать сразу в Белфаст.
Ирландцев Гарри, как оно заведено у истинных англичан, недолюбливал. На его взгляд, они слишком сильно и часто бухали, а также совершенно беспричинно недолюбливали таких милых и отзывчивых людей как англичане.
Хотя чувство юмора их он ценил.
Особенно ему нравился один анекдот…
– Хотите анекдот? – спросил он, выруливая на главную улицу Кардиффа.
– Ну давай, – улыбнулся Кай.
– Пропал как-то Бог на 7 дней. Возвращается счастливый, довольный. Апостол Павел тут же спрашивает: Где пропадал? Ну и Бог говорит: Да создал новую планету, Земля называется. И все у меня получилось сбалансировано и контрастно. Вот, видишь Северную Америку, там будут жить богатые люди. А вот в Южной будут бедные. В Европе люди будут белые, а в Африке черные, – начал рассказывать Гарри. – Апостол Павел спрашивает: – А что это за маленький зелёный остров на севере? Бог отвечает: О, это Ирландия! Место, где будут рождаться весёлые люди, великие музыканты… Они будут много путешествовать и варить удивительный тёмный напиток Гиннесс. Апостол Павел резонно возражает: Но где же баланс и контраст? И Бог такой с превосходством усмехается: А, Павел, ты ещё не знаешь, каких ублюдков я заселю на соседний остров.
– Ха-ха! – рассмеялся Кай, а затем посерьёзнел. – Но это нихрена не патриотично.
– Знаю, – улыбаясь, ответил Гарри. – Но анекдот от этого хуже не становится.
– Хрен поспоришь, – кивнул Кай. – Северная Ирландия, значит? Никогда там не был.
– Ты в целом практически нигде не был, Кай, – произнёс Гарри. – И теперь, если этот бардак будет продолжаться, не скоро ещё побываешь.
– Мне тренер когда-то говорил, что для простых парней есть единственный способ поглядеть на мир: королевские вооружённые силы и флот, – Кай мечтательным взглядом посмотрел в окно.
– Но сейчас даже у них есть шанс увидеть побережье Британии и бесславно подохнуть там, – хмыкнул Гарри.
– Что, совсем не веришь в способность нашей армии защитить Британию? – недоуменно посмотрел на него Кай.
– Я примерно считал, окей? Просто примерно считал, сколько у красных общая численность армий, – на секунду прикрыл глаза Гарри. – Почти десять миллионов! А ещё у них танков больше, больше самолётов, выучка у них лучше, потому что они всегда знали, что от американцев добра не жди. Ну и от нас тоже.
– А нас-то за что? – спросил Кай оскорблённо.
– Наши тоже пустили ракеты, братец, – вздохнул Гарри. – Иногда у меня складывается впечатление, что они вообще не думают.
– Нет, думают, – не согласился с ним Кай, – но только жопой. Можно ведь было просто жить в мире…
– Нельзя было, – вступила в разговор тётя Гортензия.
– Почему это? – заинтересовался Кай. – Какие могут быть причины воевать с десятимиллионной армией?
– Такие, что пока вы просто жили, ходили в школу и росли, в СССР происходили очень резкие изменения, – ответила тётя Гортензия. – По необъяснимым для Запада причинам в СССР начался бурный экономический рост, начались радикальные политические реформы, уровень жизни начал стремительно повышаться, а армии претерпевать очень настораживающие соседей метаморфозы. Ещё десять-пятнадцать лет такого мирного развития – Европа и США начнут отставать. Но хуже всего – потеряют ведущие позиции в мировой политике. А ещё советская система ПРО внезапно стала непроницаемой. Американцы поняли это первым. Военные спутники заполонили орбиту – это ведь тоже очень веская причина напрячься. И Запад напрягся. А затем у него не выдержали нервы. Вот вам результат. Ленин никого не обманывал, но все обманулись. Это его политика от начала и до конца. Это он установил и замаскировал ловушку, а Запад с упорством кабана влетел в неё. И теперь этот мир обречён идти только по одному пути.
– К светлому будущему? – скептически спросил Гарри.
– Вряд ли светлое будущее наступит так скоро, – с грустью вздохнула Гортензия. – Но то, что теперь однозначно будет лучше – это факт. У социалистических стран существенно меньше причин воевать между собой.
– Но ведь воевали! – зацепился Гарри.
– Ты про китайско-вьетнамскую войну? – уточнила Гортензия. – Причины были сугубо политическими.
– И в чём разница? – усмехнулся Гарри. – Война – это война, по каким бы там причинам она ни началась.
– Все капиталистические войны имеют одну причину – экономика, – объяснила тётя Гортензия. – В случае с китайско-вьетнамской войной имел место страх. Китай боялся, что СССР, который, опять же сугубо по политическим причинам и своему видению путей к коммунизму, начал обкладывание его государствами-саттелитами, что, в случае большой войны, будет очень опасно. Но, как выяснилось позже, ничего такого в СССР всерьёз не планировали. Ещё сказалась политическая борьба за лидерство в социалистическом сообществе, но тут, что уж сказать, Китаю ловить было нечего. Правда, Мао так не считал. Собственно, эти политические, а не экономические, противоречия послужили причиной для китайско-вьетнамской войны. Не экономика, ещё раз говорю. А в случае с капитализмом ничего не важно, кроме денег. И ты, Гарри, знаешь об этом как никто другой.
– Блин, я же золото не выложил! – вдруг вспомнил Гарри. – Фу-у-ух, хорошо, что не выложил!
Это, конечно, значило, что чарам на его рюкзаке придёт безальтернативный конец, но зато золото при нём.
– Так что, ракеты были пущены ради денег, – продолжила тётя Гортензия. – И люди сейчас умирают тоже ради денег. Многие сотни тысяч умрут, прежде, чем будет установлен мировой социалистический порядок. Это война, которая положит конец всем войнам.
– Где-то я это уже слышал, – усмехнулся Гарри. – Кажется, так говорили про Первую мировую.
– На этот раз всё серьёзно, – ответила тётя Гортензия.
– Нет, на словах всё это, конечно, красиво, – Гарри свернул на перекрёстке в порт. – Только пока лично не увижу, хрен поверю, что коммунисты что-то смогут поделать с человеческим фактором. Люди хотят быть богаче, влиятельнее и сильнее других. Что об этом говорит Маркс? Я «Капитал» не читал, но он лежит у меня в сумке, всё никак руки не доходят, но я уверен, он обошёл тему того, что делать с людьми. Что делать с людьми, тётя Гортензия?
– Система замены классических мотиваторов уже разработана и в тестовом режиме внедряется в столицах СССР и КНР, – ответила она. – Поверь, Гарри, мы сейчас ближе к коммунизму, чем когда-либо. Если всё пройдёт успешно, то в течение следующих двадцати лет произойдёт полный отказ от денег.
– То есть денег совсем не будет? – скептически вопросил Гарри. – А как же золото? А как же материальные ценности?
– Это долгая история, чтобы успеть рассказать её до приезда, – вздохнула тётя Гортензия. – Сам увидишь всё, если выживем.
– Да вроде как мы вырвались, – не понял Гарри.
– В Белфасте есть свой ковен вампиров, – ответила она. – Возможны проблемы и там.
– Засада… – процедил Гарри. – Куда ни сунься – везде какие-то проблемы.
– Когда мы победим, проблем, со временем, станет существенно меньше, – уверенно произнесла тётя Гортензия.
– С трудом верится, – сказал на это Гарри. – Всё-таки считаю, что бабки ничем не заменить. Бабки – это, курва их мать, бабки! Тысячи лет всё делалось бабками и ради бабок, а тут появляются какие-то коммунисты и находят решение! Ха! А что делать с теми, кто не хочет отказываться от старой жизни?
– Таких меньшинство, – ответила на это тётя Гортензия.
– И, как всегда, в стиле коммуняк, пожертвуем желанием меньшинства ради желаний большинства, да? – саркастически усмехнулся ей Гарри.
– А у нас разве иначе? – резонно возразила она.
– В смысле? – снова не понял Гарри.
– Вот есть в Британии меньшинство, социалисты, – объяснила Гортензия. – Их желаниями пренебрегли в угоду большинству, выходит так?
– Ну, так-то… вообще-то… – зашёл Гарри в тупик. – Эта задача не имеет решения.