Здоровенный ублюдок Поттер 3
Глава первая. Гарри, ты попал!
//Неизвестное место и неизвестное время//
— Отвали от меня, мразь! — проревел Гарри и врезал твари по черепу навершием меча.
Лысое чудовище, аналогов которому он не знал, с невнятным урчанием завалилось на спину, после чего Гарри воткнул в его грудь палаш.
Если бы не обезболивающее, он бы, наверное, проиграл. Тварь была сильна, нанесла ему серию ощутимых ранений, каждую секунду выплёскивающих драгоценную кровь, поэтому нужно было срочно доставать перевязку и спасать себе жизнь.
Но и это ещё было не всё. Вторая тварь с треском проломилась через кустарник и тихо, но очень злобно, рыкнула, увидев труп соратника по опасному бизнесу и стоящего рядом с ним виновника нынешнего торжества.
— Так и будешь стоять, сучара? — спросил Гарри. — Сюда, шлюшка грязная!
Уродливый ублюдок не стал медлить и начал набирать разгон, чтобы снести Гарри одним броском. Гарри заулыбался самой неприятной из своих улыбок, после чего встал в боевую стойку.
Враг решительно кинулся на него, Гарри выждал нужный момент и нанёс удар в стиле самураев из американских фильмов. Палаш не подвёл и отсёк твари правую руку, где-то посередине плеча, наискосок. Тварь отчаянно заревела, но не упала беспомощно скулить, а ударила его левой рукой, оснащённой острыми когтями.
Режущий удар когтями пришёлся по левому боку, причём пришёлся очень хорошо, с острейшей болью.
— А-а-а, сука!!! — Гарри ударил тварь левым кулаком в морду.
Перехватив палаш, он рубанул её по шее, затем уклонился от вялого удара и завершил всё декапитацией. В этот момент, у него за спиной поднялся первый противник.
— Да умри ты, умри уже! — развернулся к нему Гарри.
Этот был ослаблен, двигался будто из последних сил, но и сам Поттер был уже не первой свежести — бой в башне лича прошёл меньше тридцати минут назад.
«Дайте выдохнуть…» — мысленно взмолился он, нетвёрдо ступая в сторону твари.
К счастью, ничего нового этот уродливый ублюдок выкинуть не смог, лишь нелепо подняв лапы на Гарри и сразу после этого упав со срезанной частью головы. На фоне тихо хрустнули кусты, но он не обратил на это внимания.
Гарри устало вздохнул и вытащил из кармана перевязочный пакет. И снова зря.
— Ох, твою мать, а вы-то куда лезете, суки? — увидел он группу облезлых псин, вышедшую из-за шипастого кустарника.
Не надо было уходить с дороги, не надо было углубляться в эту болотистую местность — люди гораздо лучше, чем дикие звери или фантастические твари. Как минимум, Гарри хотя бы знал, как убивать людей.
Собаки, почуявшие кровь, захотели довершить начатое уродливой тварью и начали окружать Гарри с флангов.
— Идите нахрен, псины… — взмахнул Гарри палашом, после чего закинул в себя пару таблеток обезболивающего. — Убью же… Всех убью…
Вспыхнул фальшфейер, что испугало собак, но не отвратило от их намерений. А Гарри очень рассчитывал, что эти псины убоятся пламени и отступят…
«Как же тяжело с вами, суки», — подумал он, взмахнув фальшфейером.
Гранаты он израсходовал на лича, что сейчас было очень печально. Автомат отнят личем, пистолета ему не дали, есть только патроны к АК-74, штык-нож от АКМ, сломанного мраморным големом — от того ошеломительного удара у Гарри до сих пор болит спина, есть несколько десятков конфет, энергетический батончик, а также всякая карманная мелочовка. Знай он заранее…
Зато есть аптечка британской армии, купленная им в военторге пару месяцев назад. Вот на неё-то и вся надежда.
Главное отличие одичавших псин от волков — это полное отсутствие страха перед людьми и местами их обитания. Они не боятся людей, они помнят, как жили среди них, поэтому слишком часто их видели. Волки, ни разу в жизни не сталкивавшиеся с людьми, в схватке показывают себя не очень, больше наблюдая за действиями старших сородичей, а вот собаки точно знают, куда бить. Хуже всего, если их до этого дрессировал кто-то из людей.
— Давай! — велел он ближайшей псине.
Но псина не послушалась и уступила право первой атаки самой мелкой шавке из стаи. Пятнистая облезлая тварь подчинилась рыку и без лишнего гавканья обошла Гарри по левому флангу, чтобы в ходе движения резко изменить траекторию и кинуться на раненую ногу. Дикие животные хладнокровно оценили состояние жертвы и точно определили слабые места.
Резкий взмах палаша и облезлая шавка продолжила свой бросок двумя кусками.
Гарри, представив себя на месте этих псин, не стал бы бросаться в атаку, а позволил жертве бежать. Пусть мясо от этого будет не таким вкусным, но такая тактика гарантирует минимум потерь. Но эти пренебрегают волчьими традициями и пытаются решить вопрос на месте.
«Почему?» — озадачился Гарри, сдвигая корпус в сторону наибольшей концентрации псин.
Долго ждать эти животные не стали и разом кинулись в атаку.
Одну из них, самую шуструю, Гарри поймал на палаш, вторую покалечил мощным ударом левой рукой, а трём оставшимся был вынужден позволить вцепиться в свою плоть. Это плохо, ведь бешенство, столбняк, листериоз, лептоспироз, даже стригущий лишай — список причин, по которым он никогда не просил тётушку Петунью завести домашних животных.
Схватив тварь на левой ноге за шею, он сильно сжал и услышал характерный хруст. Стряхнув другую тварь с правой руки, он вмазал ей в череп навершием палаша, а третью тварь, интенсивно грызущую ему правую ногу, стряхнул и проколол ей спину насквозь. Готовы.
«И я готов…» — подумал он, ощущая, как теряет силы.
С трудом делая каждый шаг, он вернулся к дороге, где разделся, привалился к дереву и начал самолечение. Аптечка была безжалостно распечатана, порошковый стрептоцид посыпался на открытые раны, затем пришла очередь швейного набора. Пару мест он на спине он достать не смог, поэтому с ними мог рассчитывать только на тугую перевязку, а остальное он зашил, дополнительно обеззаразил спиртом и перебинтовал.
Ощущая невероятную слабость и мутность сознания, он вколол себе антибиотик и выпил кроветворное зелье — если зелье сработает, то недостача крови будет полностью устранена за пару дней. Добавив ко всему этому американский энергетический батончик, он вяло поплёлся по дороге. Направление — неизвестно, местность — непонятна, перспективы — смутны.
Возможно, он просто вырубится по дороге и будет съеден другой стаей паршивых псин, а возможно, что доберётся до ближайшего поселения и уцелеет.
//Королевство Цинтра, 5 ноября 1178 год, на тракте//
Юнод спокойно ехал по тракту на своём пегом Ирике, седьмом этого имени. К седлу была прикреплена голова грифона — зримое доказательство исполнения контракта.
Тварь была сильна и хитра, Юнод потратил три седмицы, чтобы найти гнездо и подгадать удачный момент. Отравить не получилось, поэтому пришлось вступить с ней в прямое противостояние, что чуть не стоило Юноду жизни. Но вот он на тракте, голова грифона на седле — это гарантированные сто семьдесят золотых дукатов, согласно контракту с гильдией купцов города Аттре. Юнод устал от схватки с грифоном, поэтому планировал основательно отдохнуть в борделе. Но сначала баня, конечно же…
— Ох, курва! — раздалось откуда-то спереди.
Юнод остановил Ирика и медленно извлёк меч. Проехав шагов двести, он услышал звуки схватки и испуганное ржание лошадей. Когда раздался хрип утопца, Юнод всё понял и пустил Ирика в рысь.
Сразу стала видна картина: у кметской телеги, в которую запряжено две лошади, три утопца щемили двоих крестьян. Третьего крестьянина уже утаскивали к реке двое утопцев. Скверно. Но хорошо, что в лезвии меча Юнода есть серебряная вставка, что даст нужное преимущество.
На скаку, ведьмак срезал голову утопцу, повисшему на коротком копье кмета. В этот момент, второго крестьянина окончательно забороли и распороли. Ирик врезал одному из утопцев копытами в грудь, после чего Юнод выпрыгнул из седла и в воздухе срубил голову третьему нападавшему на кметов.
Двое оставшихся утопцев решили сохранить достигнутое, подняли тело и, неловко переваливаясь, помчались к реке. Оттуда их будет уже не вытащить…
Юнод развернулся и задействовал знак Аард, сбивая утопцев с ног. Уже не торопясь, он подошёл к ним и закончил дело двумя взмахами меча.
— У вас в селе ещё платят за головы утопцев? — деловито осведомился Юнод у спасённого кмета.
— Корбетт… брат… — склонился тот над своим спутником, булькающим сейчас кровью в глотке.
— Он уже мёртв, — сообщил ему Юнод. — Жаль, но я торопился, как мог.
Кмет Корбетт издал последний хлюп и умер. Глотку ему распороли знатно, утопцы умеют. Если правда, что они восстают из утонувших в реках и озёрах душегубов и негодяев, то они должны уметь хорошо распарывать глотки…
— Ты спас меня… — изрёк выживший кмет. — Меня Даном звать, я тут, в Старых Жопках живу… Ты спас меня, ведьмак…
— Чем можешь отплатить? — участливо поинтересовался Юнод.
— Но у меня нет ничего, кроме пары медяков… — ответил Дан.
Юнод оглядел его внимательным взглядом. Действительно, с кмета взять нечего, а староста Старых Жопок крайне скуп и за спасение селян даст самый минимум. С другой стороны, деньги у Юнода скоро заведутся, поэтому…
— А, знаешь, — пришла ему в голову идея. — Отдашь мне то, что у тебя есть, но ты об этом ещё не знаешь.
Маловероятно, что его жена на сносях, чуть менее маловероятно, если она на сносях, что родится ребёнок, но совсем невероятно, что он родится сегодня. Но случается всякое.
— Нет… — схватился за голову кмет.
Школа нуждается в новых ведьмаках, добровольно кметы своих детей не отдают, а тут, похоже, Юноду из Бельхавена улыбнулась удача. Вероятно, жена кмета обременена и должна родить со дня на день.
— Так как тебе такое? — поинтересовался он.
— Эх… — Дан прикинул шансы, после чего махнул рукой. — Согласен.
— Чего вы забыли посреди тракта? — спросил Юнод, наблюдая, как Дан грузит тело товарища на телегу. — Ночь на дворе.