— Да, умер, как настоящий mafioso, — кивнул Гарри.
— Кто-кто? — не понял его Эскель.
— Забей, — вздохнул Гарри. — Просто забей.
— Думаю, надо уходить, — сказал Геральт.
// Каэдвен, Каэр Морхен, 7 октября 1270 года//
— Ещё раз, — попросил Гарри. — Кто ты, мать твою, такой?
— Аваллак’х, — представился эльф. — Знающий из народа Ольх.
— И как ты связан с Цириллой? — спросил Гарри.
Ума оказался не просто проклятым бедолагой, а целым эльфом из рода Aen Elle.
— Я спас её в одном из других миров, — ответил Аваллак’х. — Потом мы спасались от Дикой Охоты, уходили в разные миры, но они настигали нас почти везде… Лишь в одном мире мы задержались на полгода, а в остальных нас находили очень быстро. В конце концов, мы решили попросить помощи в этом мире, высадились на Скеллиге, но нас быстро настигла Дикая Охота. Я сумел спрятать Цири на Острове туманов, но сам попал под проклятье Эредина и превратился в то, что вы называли Умой.
— Тогда главный вопрос — ты, правда, оскорблял мою мамку тогда, во время застолья? — нахмурился Гарри.
— Я не мог мыслить связно, — ответил на это Аваллак’х. — Возможно.
Но Гарри видел по глазам, что этот эльф помнит всё отчётливо. Впрочем, он уже настрадался во время Испытания травами.
Идея Йеннифер была, если подумать, тупой, потому что Испытание травами придумали не для этого, но она сработала. Удивительно, но факт.
— Ладно, — сказал Геральт. — Как нам найти её?
— Я дам вам светлячка, который приведёт вас на Остров Туманов, — вздохнул Аваллак’х. — Там вы найдёте её.
— Заебись, — заулыбался Гарри. — Ну, что? Отправляемся? Йеннифер, что насчёт портала?
— Я больше не могу открывать порталы на такую дистанцию, — покачала головой чародейка. — Не в ближайшие два-три месяца.
— Но как быть тогда? — нахмурил Гарри брови. — Мне не улыбается пилить долгие месяцы через весь континент.
— Мы поедем в Бан Ард, — ответила Йеннифер. — Там я договорюсь с местным чародеем, чтобы он открыл портал в Цинтру. Кстати, тебе следует знать, что Тиссая знает о твоём появлении в Цинтре, поэтому следует ждать её реакции, когда ты вернёшься.
— Да и хуй с ней, — махнул Гарри рукой. — Разберёмся.
Аваллак’х посмотрел на него внимательным взглядом.
— Чего пялишься, эльф? — спросил у него недовольно прищурившийся Гарри.
— Ты тот самый Гарольд из Сирии, на которого охотится весь Север, — произнёс он.
— Да ты что? — усмехнулся Гарри. — Есть что-то предъявить или высказать?
— Мне всё равно, что у тебя с Капитулом, — вздохнул Аваллак’х. — Но это может повредить делу спасения Цири.
— Он пойдёт с нами, — заявил Геральт.
— Да, дополнительный ведьмак — это хорошо, но… — начал эльф.
— Гарри — это наше оружие против Дикой Охоты, — перебил его Геральт.
— И что он может? — скептически усмехнулся Аваллак’х.
— Ты же знал Имлериха? — поинтересовался Геральт.
— Почему «знал»? — недоуменно уточнил эльф.
— Потому что Имлерих мёртв, — усмехнулся Геральт, после чего указал на Гарри. — Он убил его.
— Самого Имлериха? — удивился Аваллак’х. — Но как?
— А это уже малоебучие подробности, — сказал на это Гарри. — У меня есть кое-какие надёжные рецепты…
— Ха-ха! — усмехнулся Геральт. — Да, у него есть кое-какие надёжные рецепты.
— Мастер Весемир, — обратился Гарри к задремавшему пожилому ведьмаку.
— Что? — очнулся тот.
— Недельки через две сюда приедет груз — прошу поместить его в сухое и защищённое от солнца место, — попросил его Гарри. — Я думал, что мы будем трахаться с этим проклятьем минимум месяц, но чародейская интуиция Йеннифер сделала громкое и веское заявление, так что дождаться груза я не смогу.
— Да, я приму этот груз, что бы там ни было, — пообещал Весемир.
— Нам бы в Москов… — произнёс Акстен.
— Нет, рановато, — вздохнул Гарри.
— Дикая Охота будет искать вас, — сказал Аваллак’х. — И когда с вами будет Цири, риск вашего обнаружения будет расти. Они чувствуют, когда она применяет силу своей крови.
— Они просто не знают, что некоторых ведьмаков лучше не находить… — зловеще усмехнулся Гарри.
// Римская империя, в холмах, 18 октября 1270 года//
— Живее, грязные шлюхи! — проревел Ричард. — Тащите! Тащите! Тащите!
Человеческие рабы помогали лошадям тащить осадную пушку через расквасившуюся землю, превращённую в грязь тысячами ног.
После прохождения легиона лучше даже не пытаться тащить орудия и телеги, но другого хода у Ричарда просто нет.
Вторая битва при Яруге закончилась полным провалом, поэтому всё это время остатки накерских легионов непрерывно отступали.
Старшие ауксилии, доведённые численно до легионов, сдались прямо на поле боя, на милость людей, а вот накеры бились до конца.
Бывший Вердэн придётся отдать, но Ричард был уверен, что они не уступят Брокилон. В лес нужно вцепиться зубами и не отдавать его любой ценой. Это последний рубеж.
Вот и тащат сейчас рабы тяжёлые осадные орудия, чтобы они не достались врагу.
От былого великолепия остались лишь жалкие крохи. Один легион — это всё, чем им предстоит защищать целый лес…
Каролина потерпела провал, но никто не посмел говорить ей об этом. Биг Босс назначил Боссом её и для остальных этого достаточно.
Ричард же размышлял о том, что он бы сделал на её месте.
Наверное, не стоило вкладывать все силы в один удар. Возможно, разумнее было сразу занять оборону в Брокилоне и перемолоть наступающие силы, пользуясь преимуществами местности.
«Биг Босс сделал бы именно так», — подумал Ричард, глядя на то, как рабы пытаются вытянуть застрявшую пушку. — «Но Каролина — не Биг Босс. Она простая смертная и она может ошибаться. Биг Босс бы не ошибся».
// Каэдвен, стоянка у торгового тракта, 19 октября 1270 года//
— … понимаешь, что он натворил? — услышал Гарри слова Йеннифер.
— И что? — тихо ответил Геральт. — Он нужен нам. Без него мы не одолеем Дикую Охоту.
— Сотни тысяч жизней, Геральт, — произнесла чародейка. — Как мы можем быть уверены, что если ситуация станет хуже, он не предаст нас, ради своего выживания? Он вооружил накеров своим оружием, создал то уродливое подобие государства и натравил его на людей, исходя исключительно из своих шкурных интересов. Он — это материальное воплощение всех тех ужасных слухов, распускаемых о ведьмаках…
— Он не предаст нас, — уверенно заявил Геральт. — Ему очень нужна Цири, а это значит, что он будет драться ради неё до конца. Если бы у меня тоже был дом… Я не знаю, как бы поступил на его месте.
Гарри отступил в лес.
— Думаешь, люди простят тебе то, что ты сделал? — спросил Аваллак’х, вышедший из-за кустов.
— Да мне похуй на их мнение, — ответил на это Гарри. — Я создал то, что создал, ради выполнения одной не очень масштабной задачи. Но перестарался. Я и не думал, что местные власти такие нерасторопные. Более того, я переоценил Тиссаю.
— Имей в виду, что Йеннифер разделяет её взгляды в отношении тебя, — предупредил его эльф. — Не будь ты сейчас так нужен…
— Ты что, пытаешься трахнуть меня в мозг? — нахмурился Гарри. — Не сработает, эльфик.
— Я не пытаюсь… — начал Аваллак’х.
— Вот и не пробуй даже, — перебил его Гарри. — Я знаю, что происходит вокруг и мне абсолютно поебать. Я хочу домой — только и всего. Всегда хотел, потому что моё появление здесь — это ебучая ошибка. И я хотел её исправить. Но мне мешали всё это время. И смотри, к чему это привело.
Ему подумалось, что этот эльф даже не представляет весь масштаб изменений, к которым привели действия Гарри. Накеры — это сущая ерунда, если сравнивать с остальным.
Поттер, своими действиями, прикончил местный феодализм. Не мушкетами, которые вообще никак не противоречат сути феодализма и ничего не меняют, а тем, что возникло под горами Амелл.
Уже сейчас амелльцы сели на золотую жилу и начали заваливать Север своими товарами, производимыми за просто так, фактически, за еду и сырьё.
И ничего страшного, само по себе, это не представляет, если бы не одно «но» — товаров очень много и они затрагивают всё, что нужно жителям городов.
Города начнут расти на перепродаже довольно-таки дешёвых товаров Амеллской Республики сельскому населению, они будут перенимать некоторые производственные методы, будут открывать локальные производства и так далее.
А феодализм очень плохо дружит с сильными городами. Феодализму хорошо, когда города маленькие и слабые, как оно было почти всю историю Средневековой Европы — дядя как-то рассказывал Гарри занимательную историю о том, как всю феодальную мощь королей и герцогов уничтожил обычный ткацкий станок…
Даже не будь накеров и мушкетов, один только город Москов меняет расклад сил радикально. Этого никто ещё не увидел, но точка невозврата уже давно пройдена.
В городах Севера и Юга скоро зародится настоящий капитализм, который начнёт отчаянно бороться за собственное выживание. А феодализму конец.
«И это произошло по вине Капитула», — подумал Гарри и усмехнулся своей мысли. — «Дай он мне спокойно заниматься бизнесом, не запри в Хаэрн-Кадухе своими осадами, мне бы в хер не упёрлись все эти нелюди и в голову даже не пришло копаться в старых завалах, чтобы найти путь к выживанию».
Тут он подумал, что история с накерами — это повторение того, что уже было в Хаэрн-Кадухе почти сотню лет назад. Только уже не в виде эпической трагедии, а в виде кровавого фарса…
— Надеюсь, Цири поможет тебе вернуться, — произнёс Аваллак’х.
— Да-да, конечно, — усмехнулся Гарри. — Пойду посру.
// Королевство Цинтра, г. Цинтра, 22 октября 1270 года//
— Ох, если на выходе нас будут ждать люди Тиссаи… — начал Гарри.
— Не будут, — сказала на это Йеннифер. — Она знает, что ты где-то здесь, но не знает где именно. Тебя ищут, но вряд ли Зенон узнал тебя в твоём шлеме. И даже если как-то узнал, то вряд ли он будет торопиться с докладом Тиссае. Он официально в оппозиции, поэтому и находится в каэдвенской глуши.