Раскрытие личной информации — тоже исключительно ваше решение. Например, как-то на одном из моих онлайн-курсов женщина спросила, когда ей нужно рассказать любимому, что отец-алкоголик изнасиловал ее в детстве. Это был хороший вопрос, но по тревожным ноткам в ее электронном письме я поняла, что она не просто спрашивает о подходящем сроке. Скорее всего, она чувствовала, что с ней что-то не так от природы и что этот человек имеет право знать. Я предложила ей объяснить, почему она чувствует, что должна признаться в своих детских травмах почти незнакомому человеку, у которого, несомненно, есть свой подвал, полный мусора.
Для тех, кем больше движет стыд, как правило, признание — это скрытый маневр, позволяющий достать что-то неприятное и потенциально ускорить конец отношений (чего они подсознательно ожидают). Если все закончится плохо, лучше с этим решить пораньше, верно? Если избежать отказа в будущем, возникнет иллюзия контроля. Возможно, вы раньше чувствовали себя бессильной в сложной или травмирующей жизненной ситуации, а теперь можете притормозить, чтобы не рисковать (по вашему мнению) стать уязвимой на самом деле. Привет, вторичная выгода.
Начистоту. Вторичная выгода — скрытая выгода от пребывания в дисфункциональной ситуации или ее создания.
Противоядием от безграничного похмелья становится добровольная уязвимость — проницательность и внимательность к тому, как вы делитесь своим телом, эмоциями, историей и собой с другими. Некоторым помогает ее проявить воздержание от алкоголя или умеренное его употребление. Труднее молчать о тяжелом судебном процессе или своей разрушенной семье, когда вы опрокидываете в себя текилу рюмка за рюмкой.
В случае физической близости добровольная уязвимость в форме выраженного согласия (или несогласия) особенно важна, если вам трудно перестать угождать людям или вас в детстве учили подчинять свои желания и потребности желаниям значимых взрослых. Это может быть болезненный повторяющийся паттерн; неудивительно, что он даст о себе знать, когда вы начнете применять свои знания на практике.
Вы не можете изменить свое прошлое, но кое-что сделать способны: признать, что ваши детские раны — не ваша вина. Вы не заслужили ничего плохого из того, что пережили. Будьте бдительны и обращайте внимание на то, как проявляются знакомые паттерны, чтобы положить им конец раз и навсегда. Научиться лучше различать их можно с помощью проактивного плана границ (см. главу 7), чтобы регулировать ожидания и отсеивать женихов (да кого угодно), чьи планы не совпадают с вашими. Короткий, потенциально неудобный разговор может избавить вас от нескольких недель, месяцев или жизни бардака. Чем чаще вы проявляете добровольную уязвимость, тем больше у вас ясности в выборе вариантов, имеющихся в вашем распоряжении.
Пограничная бомба № 3: реверс границ
Придерживаться установленных границ непросто, если вы привыкаете к «морской качке». Допустим, вы даете понять своему руководителю, что вам нужна компенсация за сверхурочную работу и вы не хотите, чтобы вами затыкали все дырки. На вашей стороне закон, отдел кадров компании и, главное, ваша уверенность в том, что вы можете сделать конкретные шаги, чтобы сберечь время, силы и собственное достоинство.
Но как только вы открываете рот, вам тут же хочется замолчать. Знакомо? Это пример реверса границ. Да, страшно говорить, если вы не привыкли. Понятно. Но знайте, что вам взрослой не страшно. Вы взрослая не чувствуете необходимости отказаться от усилий, направленных на то, чтобы жить полной и самостоятельной жизнью, в попытке сохранить мир. Это ребенок внутри вас говорит: «Все в порядке. Я не это имела в виду. Я могу по-прежнему работать сверхурочно без компенсации!» Так случается постоянно.
Как мы уже обсуждали, когда в пятилетнем возрасте вы начинаете командовать всеми, ваше умение устанавливать границы под угрозой. Страх быть честным может показаться внутреннему ребенку угрозой жизни. Но, как мы говорили в главе 5, сейчас — не тогда; предугадывание дискомфорта поможет вам справиться с порывом поступить в соответствии со своими чувствами в момент реверса границ.
Если вы отказываетесь устанавливать границы из-за беспокойства или тревоги, рекомендую взять на вооружение правило 48 часов. Подождите два дня, прежде чем отменить границу. По истечении этого периода крайне маловероятно, что вы захотите все отыграть назад.
Когда вы научитесь противостоять своему дискомфорту из-за неизвестности (а это просто другой взгляд на ту же проблему), вы обнаружите, что люди в вашей жизни на самом деле гибче, чем вы думаете. И вы тоже не такая уж хрупкая, дорогая. Вы наверняка увидите, что мрачный сценарий вашего внутреннего ребенка относительно текущей ситуации преувеличен. Когда вы это поймете, вам будет легче противостоять панике. (Исключение: ужасный разрушитель границ почувствует ваши колебания и сделает все, чтобы преодолеть ваше шаткое «нет»; мы рассмотрим это в следующей главе.)
Начистоту. Когда вы проводите границы, вы не можете диктовать другому человеку, как ему реагировать. Говорите все равно.
Вы всегда можете ощущать дискомфорт, неодобрение или сопротивление других, но сосредоточиться на своей, а не на их стороне улицы. Даже после того, как вы достигнете мастерства в управлении границами, откровенные разговоры могут быть вам не по душе. Это нормально. Со временем, при наличии практики и последовательности, ваше беспокойство снизится, импульс к реверсу границ уйдет в прошлое. Действия, которые подходят именно вам, станут вашей новой нормой. Изменив свое отношение к границам коренным образом (определив, что приемлемо, а что нет), вы уже не будете испытывать желания отменить их, как раньше. Надо продолжать в этом духе!
Пограничная бомба № 4: синдром жертвы-мученика
Когда мы чувствуем себя жертвами, мы беспомощны. Мы считаем, что то, чего мы хотим, неважно и наши действия ничего не изменят.
Мученичество — брат-близнец жертвенности. Чувствуя себя мучениками, мы тоже ощущаем бессилие, но обычно ведем счет. Мы уступаем, молчим, а потом втайне негодуем, будто другие нам что-то должны.
Синдром жертвы-мученика в части жертвы случился и со мной, когда я готовилась пригласить отца на выпускной. Из-за того что я была полна решимости, я точно не отождествляла себя со словом жертва, но поняла, что чувство, которое отвергает мой отец, граничит с жертвенностью. Я даже не подумала пригласить его, поскольку была уверена, что он все равно не приедет.
Начистоту. Пограничные бомбы — формы саботажа, которые сводят на нет все ваши усилия по созданию, поддержанию и укреплению здоровых границ. Они включают тройной удар «обвинение, стыд, вина», унаследованное отсутствие границ, реверс границ и синдром жертвы-мученика.
Мой психоаналитик помогла мне понять, что я тоскую по ситуации «папа и маленькая девочка» с теплыми и нечеткими словами одобрения. Но утверждения вроде «Ты — зеница моего ока», за которыми следовали объятия и поцелуи, не имели ничего общего с тем, как мой отец выказывал свою любовь. Врач посоветовала мне проверить, смогу ли я почувствовать себя любимой, когда он проявляет любовь так, как может. Я задумалась. Он заплатил за мое обучение на бакалавриате, купил мне подержанную машину и всегда кричал: «Пристегнись!» — когда я уезжала домой после визита к нему.
Вот это да. Я поняла, что мне не приходило в голову смотреть на выполнение им своего долга сквозь призму любви. Мне его действия казались скорее исполнением обязательств. Поскольку я хотела, чтобы он любил меня специфически и выразительно, я настраивала себя на разочарование и уныние, еще больше укрепляя веру в то, что он на самом деле меня не любит.
Если отвлечься от того, что кто-то проявляет к нам чувства не так, как мы хотим, мы расширим свой кругозор за пределы нашей ограничивающей истории. Это дает шанс появиться чему-то лучшему. Конечно, я не предлагаю принимать все, что человек способен вам дать, не заявляя о своих потребностях, предпочтениях, желаниях и красных линиях. Я имею в виду, что не все точки зрения нам во благо. Изменение точки зрения на отца помогло мне частично избавиться от бессилия и страха, связанных с перспективой пригласить его на выпускной.
Чем больше я и мой психоаналитик говорили об этом, тем больше я осознавала, насколько неправильно поняла свои возможности в этой ситуации. А именно: варианты были. Поначалу я думала, что единственным ценным результатом будет его согласие прийти на мой выпускной. Без этого я была бессильна получить желаемое.
Психоаналитик помогла мне понять, что на самом деле очень важно быть услышанным, увиденным, в идеале — понятым. Забудем о танце папы и дочери. Оказывается, все это время я хотела, чтобы меня услышали, увидели и поняли.
Если у вас синдром жертвы-мученика, вы можете вести счет (привет, мученик) или утверждаться в собственном бессилии (жертва). Но лекарство здесь одно: готовность взглянуть на свою жизнь и выбор с новой точки зрения и действовать так, как будет лучше для вас. Например, то, что мой отец не выражал свою любовь так, как я хотела, не означало, что он не любил меня.
Более широкий взгляд на наши отношения и жизнь открывает бесконечные возможности в этом мире. Обладая честностью, повышенной самооценкой и готовностью взять на себя ответственность за свои потребности, вы можете успешно перейти от беспомощности к расширению своих прав и возможностей.
Как только я прояснила для себя все возможные пограничные бомбы, психоаналитик дала мне домашнее задание. Приближался мой ежегодный визит во Флориду к отцу, я должна была пригласить его на свой выпускной. Честно говоря, иначе я бы, наверное, не стала доводить дело до конца. Наличие конкретного задания было для меня вызовом. Неудача — не вариант.