Люди, возможно, отзываются о вас как об излишне уступчивом, избегающем конфликтов или очень-очень приятном человеке. Вы можете производить впечатление легкомысленной персоны или миротворца. На вас могут больше влиять мысли, чувства и проблемы других, чем собственные. (Например, если вы собираетесь пойти в тренажерный зал и звонит подруга, у которой драма в любовных отношениях, вы остаетесь дома, достаете свой экземпляр классической книги по самопомощи 1985 года «Женщины, которые слишком сильно любят» и начинаете подчеркивать цитаты, чтобы почитать подруге. Чья бы корова мычала.) Возможно, ваше отношение к жизни таково: «Мне хорошо, когда всем хорошо».
Здоровые границы. Если у вас есть здоровые границы, вы:
• цените свои мысли и мнения;
• чувствуете себя комфортно, прося и принимая помощь;
• знаете, когда и с кем делиться личной информацией;
• принимаете и уважаете границы других, в том числе тех, кто отказывает вам.
Возможно, о вас говорят как о надежном, заслуживающем доверия и уверенном в себе человеке. Если у вас здоровые границы, окружающие рядом с вами чувствуют себя спокойно и непринужденно. Вы держите слово, нормально общаетесь и сами отвечаете за собственное счастье (нет нужды прибегать к эмоциональному шантажу). Вы не реагируете эмоционально. Например, когда вам поздней ночью звонит родственник и сообщает тревожную новость, вы решаете переждать до утра и справиться с эмоциями, а не отправлять лучшей подруге экстренное сообщение после полуночи или переходить в режим действия, потому что не можете вынести чувства беспомощности. Вы способны управлять своими эмоциями.
Если у вас здоровые границы, у вас есть и врожденное чувство контекста. Вы знаете, когда уместны те или иные ограничения. То, что нормально в общении с родственниками и друзьями, может быть неприемлемо с коллегами и руководством. Например, если у вас случился болезненный разрыв, уместно поделиться своей душевной болью с друзьями. Но сообщать подробности расставания подчиненным или руководителю не стоит.
Выработка здоровых личных границ требует проницательности и долгого, честного и, вероятно, давно назревшего анализа ваших отношений, в том числе с собой.
Путь Джулс к собственной зубной щетке иллюстрирует естественную реакцию на неупорядоченные материальные границы. Во что бы то ни стало она хотела иметь угол семейной ванной комнаты, который принадлежал бы ей и только ей.
В детстве Джулс научилась подавлять свои чувства, потребности и желания, чтобы не стать объектом жестокого обращения. Когда ее отец напивался, он мог применять силу (нарушение физических границ); братья и сестры брали без спросу ее одежду и другие личные вещи (нарушение материальных границ); старшие братья дразнили и называли «толстой и уродливой» (нарушение эмоциональных границ). Исходя из этого опыта, она пришла к выводу, что самая безопасная стратегия — не задевать окружающих и стараться им угодить. Ее моделью поведения в отношении границ стало приспособление. Но такое поведение привело к конфликтам и неудовлетворенности, когда она покинула отчий дом. Оно вылилось в неумение адаптироваться. Воздействие такой вроде бы незначительной вещи, как борьба за собственную зубную щетку, на самом деле оказалось серьезным.
Во взрослом возрасте ее неадаптивный стиль границ (проницаемых) привел к десятилетней полосе ужасных катастроф в личной жизни. В каждых новых отношениях она так или иначе воспроизводила свои неупорядоченные границы из детства. Как и ее братья и сестры, парни Джулс считали, что имеют право на плоды ее труда, например с трудом заработанные деньги, квартиру, а также на время и силы (нарушение материальных границ). Она считала, что любить кого-то — значит выполнять все просьбы и позволять брать что угодно (нарушение эмоциональных границ). Переломный момент наступил после того, как рухнули ее последние отношения и она наконец осознала, что сама была общим знаменателем этих болезненных переживаний. Джулс описала свою роль как «вечно отдающая». На мой взгляд, «глубоко созависимая» — тоже хороший вариант. Отодвигание собственных нужд на второй план давало ей безопасность и любовь в дисфункциональном стиле общения ее семьи. Но в зрелом возрасте отказ от себя стал серьезным препятствием на пути к благополучию и счастью. Мало того, ее неупорядоченные границы в итоге подвергли ее же реальной опасности. Она была на волосок от того, чтобы потерять все.
Начистоту. Границы, требующие вашего внимания, бывают физическими, сексуальными, материальными, умственными и эмоциональными. Внутри каждой из этих категорий они могут быть жесткими (негибкими), проницаемыми (пористыми) или здоровыми.
Насколько нарушения материальных границ в детстве отражаются на взрослой жизни, покажут несколько примеров из истории романтических отношений Джулс. Например, однажды она позволила новому любовнику переехать к ней, потому что он перестал платить за квартиру и его выселяли. Вместе с другим бывшим она ухватилась за возможность спроектировать и построить декорации для его спектакля где-то очень далеко от Бродвея, хотя она уже работала полный день и у нее не было сил даже пойти в спортзал. Кроме того, она с энтузиазмом вложила более половины своих сбережений в очередное «изобретение» парня, не получив обратно ни цента. В общем, картина понятна.
Ее материальные и прочие границы были слишком гибкими. Иногда это проявлялось как парализующая нерешительность, из-за которой она увязала в ужасных ситуациях дольше всех разумных сроков. Дадим слово мудрым: нерешительность типична для женщин с нарушенными границами. Если они слишком проницаемые, вы боитесь причинить боль другому, быть отвергнутой или высмеянной за принятое решение. Нерешительность — иногда бессознательный способ избежать такой ситуации. Если вы отказываете себе в праве изменить свое мнение, не можете выразить его вслух или сказать «нет», каждое решение будет равносильно пожизненному заключению.
Как ни смешно это звучит, братья и сестры Джулс на самом деле издевались над ней за то, что она хотела иметь собственную зубную щетку в подростковом возрасте. Они подавляли ее, говоря, что она стала «капризной дивой». (Да ладно!) Как и многих женщин, Джулс явно и скрыто информировали о том, что наличие здоровых границ делает ее эгоисткой, скандалисткой и стервой. Нет ничего более далекого от правды.
У Джулс было искаженное понимание любви и спокойствия, и это привело к тому, что во взрослом возрасте она отказалась от себя и своих интересов. У нее было ошибочное чувство преданности даже тем, кто не заслуживал этого. Чтобы изменить разрушительные стереотипы, которые она усвоила, требовалось гораздо больше, чем покупка средств гигиены полости рта в Walgreens за пять долларов.
Опять же: адаптивная стратегия, на которую опиралась Джулс в ранние годы, стала неадаптивной во взрослом возрасте. Ее постоянно использовали и недооценивали, и точно так же она чувствовала себя в детстве (и неслучайно). Именно это я называю повторяющимся рисунком границ: сегодняшняя дисфункция отражает болезненный опыт в прошлом (подробнее см. главу 5).
Чтобы четко понять, что такое личные границы, мы должны осознать наличие еще более широкого контекста, чем то, чему мы учимся в своей семье: истории подавления. Эволюция прав женщин напрямую влияет на наше сознательное, бессознательное и коллективное отношение к представлениям о границах даже сегодня. Если мы не будем знать историю, прошлое может стать настоящим.
Только задумайтесь: до девятнадцатой поправки к Конституции США от 1920 года, в которой преимущественно белым женщинам предоставлялось право голоса (цветные были существенно ограничены в правах по законодательству на уровне штата), женщины были, по сути, собственностью своих мужей. (Да, собственностью. Так же как земля, скот или машина. Никаких прав, никакой независимости.) 1920 год — это чуть более ста лет назад! Умопомрачительно. Но опять же не совсем.
Сотни, если не тысячи лет женщины были изолированы и овеществлены. Цветные — еще больше. Принадлежность к маргинализованной группе негативно влияет на самоидентификацию и самооценку. По словам Э. Дж. Р. Дэвида, автора книги «Интернализованное угнетение: психология маргинальных групп», мы часто, даже не осознавая этого, верим в негативные идеи о нашей женской сущности[7]. Это результат усвоения опыта угнетения, способный выработать чувство неполноценности и ненависть к себе.
Это внутреннее угнетение проявляется у женщин в нескольких вариантах. Например, мы обесцениваем собственные переживания, не высказывая вслух своего мнения, поскольку боимся, что нас сочтут истеричками. Мы слишком озабочены своей физической привлекательностью и так хотим быть молодыми и красивыми, что с возрастом или при появлении признаков старения начинаем считать себя менее ценными. Мы легко ставим потребности и желания других выше собственных, будто самопожертвование доказывает, что мы «хорошие». Внутреннее угнетение только усугубляет неупорядоченность наших границ.
Если вы изо всех сил пытаетесь установить границы, знайте: ваша проблема связана невидимой нитью с бесчисленными поколениями женщин, живших до вас и сомневавшихся в своей ценности. Ваша борьба идет не в вакууме. И ради чего? Социализации как женщины? По-моему, это чушь. Но последствия этого до сих пор присутствуют.
Коренные социальные перемены требуют времени. Не будем далеко ходить и вспомним движение #MeToo, которое Тарана Бёрк начала в 2006 году как кампанию по расширению прав и возможностей цветных женщин, подвергшихся сексуальному насилию. Кампанию, направленную на то, чтобы вызвать сочувствие. Одиннадцать лет спустя, осенью 2017 года, кампания была возобновлена и широко использовалась в расследовании дела о сексуальных домогательствах Харви Вайнштейна, очень влиятельного кинопродюсера