Идём с Аркашей на обед, я ему поясняю систему подсчёта, и где взять информацию. В столовой уже оба его соседа, хвастаются проделанной работой. Учебники им выдали на всех, они заняли ленинскую комнату, она закрывается на ключ, и сортируют книжки. На всех не хватает некоторых книг, что-то решать надо. Тут приходит Бейбут и говорит, что к нам пока меня не было приходил милиционер. И нам сегодня выходить на дежурство в ДНД! Ещё сказали взять по фотке для удостоверения. Нужно трое, то есть кроме нас с ним ещё третий нужен. Вдумчиво смотрю на лихих картёжников, которые стараются стать меньше под моим взглядом, и беру, конечно, Аркадия. Во-первых, спортсмен, пусть и настольный теннис, но, что-то. А во-вторых, разозлил он меня сегодня своей ленью.
После обеда устроил парко-хозяйственный день в нашей комнате. Не люблю я грязь.
Идём втроём к девяти вечера на конечную студгородка. Тут в одноэтажном стеклянном здании расположена народная дружина. Там уже толпятся люди, мы идём в маленький кабинет к усатому менту в звании капитана, курящему папиросы прям в комнате. Как вот попал в это тело — показалось диким, так и сейчас раздражает засилье курильщиков и их абсолютное равнодушие к мнению остальных. Дымят везде, и в голову не приходит, что кому-то не нравится быть пассивным курильщиком. Мент поднимает на нас глаза и спрашивает:
— Фотографии принесли? Вы с комсомольской школы, что ли?
— Да, сказали втроём придти, мы и пришли, — скромно говорю я.
— Хилые вы какие-то, даже этот высокий дрищ и то слабак! — сомневается усач.
— Ты погоди! Увидишь нас в бою! — обиделся на дрища, Аркаша.
«Что он несёт? Идиот. Какой бой», — поморщился про себя я и сказал.
— Он КМС, мы призёр и победитель города по боксу, — справимся!
— А так вы спортсмены! Ну, тогда берите первое задание. Вот список адресов, все они рядом с пунктом ДНД, надо проверить контингент, — сказал мент, ловко вклеивая фотографии в удостоверения и ставя печать.
— Кого проверить? — не понял Аркаша.
— ЗЭКов, кто по УДО вышел. Им часть срока скостили, но контролировать оставшийся срок надо, хоть они и на свободе. После десяти дома должны быть. Вот вы и проверите, — пояснил скучающим голосом начальник.
— А если нет их? — заинтересовался Бейбут.
— Доложите на пост, если их нет, ну или если они дома, но хулиганят.
— Если хулиганят бить можно? — продолжал допрос Бейбут.
— Да погоди ты, бить он собрался. Товарищ капитан, мы одни, что ли идём на проверку? — напряжённо спросил я.
Вот не особо охота первым же заданием контактировать с зэками. Я думал, прогуляемся по улице часик и всё.
— Что испугался чемпион? — улыбается в усы мент, заполняя книжечки.
— Ничё мы не испугались! — быстро ответил Бейбут, укоризненно смотря на меня.
Неловко вышло, Бейбут ещё трусом меня сочтёт. Хотя может, и трушу, зэк вечером может и бухой быть, а против ножика зачастую никакие разряды не катят.
— Разумеется, не страшно, но местность незнакомая, мы и улиц то не знаем вокруг! Как нам искать адреса? — выкрутился я.
— Да, сами мы можем долго плутать! — с облегчением подхватил мою отмазку Аркаша, которому тоже не улыбалось идти втроём смотреть на пьяные рожи контингента.
— Вообще вы правы! На первый раз будет у вас сопровождающий! Идите на улицу, Женьку Солодарь спросите, — говорит капитан и даёт нам новенькие удостоверения.
На улице стоят человек пять разновозрастных парней и одна девушка в мини-юбке, с ножками манекенщицы, да ещё и на каблуках!
«Наверное, с кем-то пришла», — завистливо думаю я.
Компания явно знакомых между собой людей, внимания на нас не обращает.
«Кто же тут Солодарь? Хоть бы вон тот громила, в тельнике», — мечтаю я.
— Нам нужен Солодарь Евгений! — громко говорит Аркаша, тоже глядя в сторону моряка.
Бейбут смотрит только на коленки девчушки, но послушно повторяет:
— Кто тут Солодарь?
— Ну, я Солодарь, только не Евгений, а Евгения! — повернулась к нам красотка.
«Да твою же мать! Дали нам провожатого, да её саму охранять надо», — молча, матерюсь про себя я.
— Вот у нас задание! — тычет листком радостный удачным выбором сопровождающего Бейбут. — Контингент проверять. А то мы первый раз и не знаем где, какая улица.
— Ну-ка, — девушка выхватывает листок из рук Бейбута и читает. — Нормально — Пирогова, Киренского, всё рядом, можно и показать. Пока парни!
— Пока Жень! — отвечает ей компания.
— Идём за мной, сначала с Пирогова начнём, там двухэтажки деревянные, темно, правда, как у негра в жопе. Фонари не горят, но я по памяти найду, — говорит провожатая и идёт через дорогу по небольшой улочке вверх.
Бредём за ней, переходя пустынную улицу Киренского. Бейбут и рад идти за ней, глаз не отводит от ножек девушки.
«А вот хрен ему! Ему и так вчера обломилось, а эту я кадрить буду!» — решаю я, и убыстряю шаг, чтобы идти вровень с Женей.
— Женя, а вы работаете или учитесь? — спросил умный Аркаша, идя уже рядом с девушкой.
— И работаю и учусь, — взгляд Жени скользнул по модно одетой фигурке высокого Аркадия.
Мы-то с Бейбутом оделись по-простому, рубашки не сильно модные, спортивные штаны, ну кроссовки у меня адидасы, но их и не видно при плохом освещении, а вот Аркаша во всём заграничном! Пижон! Зря я его взял.
— Женя, а всё-таки кем вы работаете? — спросил я, наконец, догнав девушку и идя с ней и Аркашей наравне.
— Я патологоанатомом подрабатываю, и учусь в меде, — тряхнув гривой шикарных волос, ответила девушка.
Глава 30
— У нас любой труд почётен, — высказался Аркаша, и его акции в глазах девушки упали наполовину.
А я, наоборот, порадовался, ведь медички известны своим свободным отношением к морали. Ну, мне бы так хотелось, по крайней мере.
— А мы в комсомольской школе учимся, — влез в разговор я, и представил нас троих по имени и фамилии.
Дошли до поворота, реально двухэтажные деревянные дома, но не бараки, а нормальные, с двориком даже. Дворик в темноте было плохо видно, вообще сейчас улица Пирогова освещалась лишь светящимися окнами домов. Первый наш клиент попался около дома, выгуливал своего «кабысдоха». Женьку он сразу узнал. Седоватый худой дядька, вполне интеллигентного вида, встретишь такого на улице и не скажешь, что бывший сиделец.
— А, Женя сегодня нас проверяет! — обрадовался он знакомой, игнорируя остальных нас. — А мы тут с Боном гуляем!
— Смыслов Игорь Андреевич? — строго спросил я.
— Смысловы мы, да Бон? Смысловы! — по-прежнему не глядя на меня, чесал ухо и сюсюкал дворняжке Игорь Андреевич.
— Не нарушение, — сказала Женя. — Сейчас домой зайдёт, собак можно выгуливать около дома. Отмечай в списке Анатолий!
Надо же моё имя запомнила! Порадовался я, отмечая галочкой первую фамилию. Идём дальше по улице, в следующем Пироговском доме наших подопечных аж двое, но живут в одной квартире. Муж и жена, интересно, чего они натворили? Поднимаемся на второй этаж, звонок не работает, стучимся.
— О, какой мальчик к нам пришёл! — дверь открыла бухая тетка лет сорока и килограммов за сто, руками сразу потянувшаяся к Аркаше.
— Бабушка, не надо меня руками трогать, — по-бабьи взвизгнул Аркаша и отпрыгнул на метр назад.
Шансы Аркаши на благосклонность Евгении упали ещё ниже, судя по скривившемуся рту нашей спутницы. А бухая тётка от обиды на «бабушку» открыла матерный хай на Аркашу, ну и нам досталось по касательной. Послушав несколько секунд её блатные афоризмы, беру дело в свои руки.
— Рот закрой! Кочерга помоешная! — рявкаю я, и смотрю злым взором отца. — Наблатыкалась и думаешь автор?
— Ты чего малой? — больше удивилась, чем струхнула тетка.
— Мужа зови, если нет дома — ждите гостей, через пять минут бобик подъедет. Что там у нас, за нарушение общественного порядка, за хулиганку УДО снимают? — обратился я к Евгении.
— Теть Маш, вы бы позвали мужа. Парень первый день, мало ли, вдруг и правда напишет заяву на хулиганку, оно вам надо?
Выходит тощий синяк, почти дистрофик, бухой до невозможности, и смотрит на нас непонимающим взглядом.
— Так, контингент на месте, дядя Игорь живой и непобитый даже, можно идти дальше, — командует Евгения.
Мы выходим на улицу, и тут Аркаша попытался вернуть свои позиции.
— Чего мы сразу ушли, а вдруг это не они вообще, а посторонние люди? — задал он, в общем, резонный вопрос.
— Ты чего не видел, они нам паспорт показали! — усмехнулась Евгения.
— Не видел, — решил встать в позу Аркадий и тут же шуганулся от шутливого удара под дых от Бейбута.
— Слепой? Все видели, он нет! — наконец стал соображать, какой стороной падает бутерброд с маслом, Бейбут, стараясь произвести впечатление на девушку.
Созерцанием ножек никаких практических целей достичь нельзя, до Бейбута это дошло, и он решил как-то проявить себя, а тут ещё Аркадий удачно затупил.
— Молодец, Казах, — похвалила его наша сопровождающая, или начальник?
— Э! Хулиганы! Вы чего парня бьёте? — раздался женский голос из темноты.
На свет показалась усталого вида тетка с двумя мощными сумками в руках.
— Здрасте, Полина Георгиевна, — уважительно сказала Евгения. — Это ребята балуются, да ему и не больно! Да, Аркаша?
Аркаша благоразумно кивнул, лезть в борьбу за благосклонность Солодарь ему расхотелось.
— Кто это была? Ты аж чуть не поклонилась ей, — заинтересовался я.
— Большой человек, начальница студенческой столовой в первом корпусе, — пояснила Женя. — А ты, Толя, не ёрничай.
— А в сумках, наверное, не наворованное мясо, а учебники по философии? — поинтересовался я, почему-то ощущая раздражение от красивой девушки.
— Активист? — Ну, это пройдёт, это ты по малолетству такой, подрастёшь, поймёшь, — опять невежливо прошлась по мне нечуткая красавица.
Мне и самому не по душе было моралофагство, но тут я впервые ощутил фальшивость нашей официальной доктрины. Ну, ворует, ну у студентов, крутится, как может, все так делают. Кто я такой, чтобы судить? Однако на душе дискомфорт.