В итоге можно говорить о победе Соединенных Штатов в информационной войне и эффективности используемых ими технологий. Это справедливо, по крайней мере, в отношении подавляющей части политического или правящего класса. Однако данные опросов показывают нерешённость долговременной задачи: при успешном достижении стратегической цели — СССР рухнул — значительная часть его населения продолжала, в той или иной форме, быть верной своим если не убеждениям, то предпочтениям: приверженности коллективизму, высокой оценке роли государства и стремлению к социальной справедливости.
Соединенные Штаты всерьёз отнеслись к сложившейся ситуации и максимально перенесли информационное противоборство внутрь России, оказав помощь в развитии телеканалов НТВ и ТВ-6, радиостанций и печатных изданий. Главное же — ещё в преддверии президентской кампании РФ 1996 года, США отправили в Россию группу лучших американских политтехнологов, специалистов по информационным войнам и избирательным технологиям.
В значительной мере их деятельность, включавшая организацию таких непривычных в России зрелищ, как совмещение выступлений Б.Н. Ельцина с гастролями популярных поп-групп и исполнителей, мощнейшая телереклама и т. п., способствовала победе Б.Н. Ельцина в президентских выборах 1996 года[26]. Успех американских политтехнологов и специалистов по информационным войнам укрепил Запад в высокой оценке подобных методов противоборства. Возник большой соблазн использовать их по всему миру.
Начиная с 2004–2005 гг. стали неуклонно обостряться российско-американские отношения. В этих условиях всё большее число военных, представителей разведывательного сообщества, политтехнологов, профессионалов информационных коммуникаций стали высказываться за необходимость существенного расширения инструментария противоборства. Наиболее ясно эту позицию высказал один из наиболее популярных американских генералов, морской пехотинец Пол ван Рипер. В публичных выступлениях и в ходе анализа маневров Минобороны США, он обратил внимание на то, что информационные потоки воздействуют, прежде всего, на сознание, а не на поведение. В качестве недостатков американской информационной политики он указал на отсутствие понимания иных, «не-западных» культур, игнорирование национальных, конфессиональных и иных местных традиций, увлечение телевидением и печатными СМИ в ущерб интернету, стремление воздействовать, прежде всего, на массу, а не на конкретные отдельные группы населения.[27]
Начиная примерно с 2012 г., в США и отчасти в Великобритании на всех уровнях, включая федеральную власть, разведсообщество, бизнес, университеты и науку в целом, начался интенсивный поиск нового инструментария информационных войн.
2015 год ознаменовался принятием новой «Стратегии национальной безопасности США». В ней были изложены основные направления политики безопасности, главные угрозы и риски для Соединённых Штатов и методы их опережающего отражения[28]. Еще до принятия Стратегии на межпартийной основе была одобрена и начала реализовываться Третья стратегическая инициатива инвестиций и инноваций[29]. Инициатива, провозглашенная бывшим министром обороны США Чаком Хейгелом, содержит три ключевых принципа.
Во-первых, признано, что в экономике Соединённых Штатов больше нет разделения на гражданский и военный сектора. Весь бизнес и наука страны отныне работают на национальную безопасность.
Во-вторых, сделан вывод, что любая высокая технология имеет тройное: гражданское, военное и криминальное, — применение.
Наконец, в-третьих — и это, возможно самый недооцененный вывод, — США впредь решили делать упор на создание вооружений, которые, с одной стороны, могут обеспечить глобальное доминирование, а с другой — не могут быть скопированы или воспроизведены любой иной страной мира.
В последнее время рядом авторов был сделан вывод, что на эту роль может претендовать поведенческое оружие и соответствующие программно-аппаратные комплексы и платформы[30]. Поведенческие войны базируются, как и положено любому серьёзному феномену, на «трёх слонах», стоящих на одном устойчивом «ките». В качестве таких «слонов» выступают, во-первых, программно-аппаратные средства, во-вторых, беспрецедентные поведенческие архивы, размещенные в пополняемых в режиме онлайн базах и хранилищах данных, аккумулирующих не только идентификационные сведения о человеке: пол, возраст, место жительства, наличие/ отсутствие правонарушения и т. п., — но и его повседневную активность в интернете и даже в реальной жизни и, в-третьих, различного рода высокие гуманитарные технологии, так называемый «хай-хьюм» (high-hume). Что же до «кита», то в данном случае, это психофизиологическая сущность человека, связанная с функционированием его организма и энергетикой мозга.
Первые две составляющие описаны достаточно подробно. Остановимся на третьем «слоне» поведенческих технологий — высоких гуманитарных технологиях «хай-хьюм». Пока мир говорит об экспоненте информационных технологий и больших данных, в США происходит Большой Взрыв «хай-хьюма». Он связан с инструментальным овладением достижениями нейронаук, социальной психологии, поведенческого знания, практического опыта рекламы, включая PR, и т. п.
В настоящее время в Соединенных Штатах, и — в меньшей степени — в Европе, активно развиваются когнитивные науки. Их главным предметом стало не поведение, и не осознание, а процессы восприятия и обработки информации человеком, т. е. мышление и понимание. Лауреаты Нобелевской премии Д. Канеман, Д. Акерлофф установили новые закономерности человеческого мышления. Выяснилось, что во многих случаях человек мыслит не рационально, логически, а под воздействием прошлого опыта, привычек, стереотипов, которые они назвали эвристиками[31]. Уже в XXI веке два молодых исследователя, психолог Р. Талер, и специалист в области административного управления и юриспруденции К. Санстейн, задумались о том, как можно использовать наработки Д. Канемана и А. Тверски применительно не к мышлению, а к поведению. К. Санстейн и Р. Талер, исследовав роль подобного рода стереотипов в поведении человека, убедились, что принципы Канемана — Тверски полностью справедливы и для этой сферы. Был составлен обширный список стереотипов, которые свойственны подавляющему большинству людей, и облегчают им принятие решений. В 2008 г. они опубликовали книгу «Подталкивание: облегчение решений ради здоровья, богатства и счастья»[32].
Книга в одночасье стала знаменитой. На русском языке она называется «Надж. Архитектура выбора». Суть наджа проста: используя привычки и стереотипы, при помощи создания определенных ситуаций, подтолкнуть человека или группу людей к принятию определенных решений и к осуществлению на их основе определенных действий. По сути, речь идёт о новой технологии программирования и внешнего управления человеческим поведением. По этой причине ведущие политики ухватились за надж. Как это ни удивительно, было принято решение сначала отработать технологии надж не на иностранцах, а на собственных гражданах. При правительстве Великобритании и администрации Белого Дома были созданы специальные поведенческие команды. Они занялись внедрением данной технологии в практику правительственных структур, имеющих дело с населением. В настоящее время правительства США и Великобритании подготовили экспертов и специалистов для использования технологий надж более чем в 60 странах мира.
Авторы наджа стараются подробно не расписывать созданную ими технологию. Они не хотят раскрывать её глубинную основу. Однако нужно просто найти искомого «кита», на котором стоят все три «слона». В «ките», также как в «слонах», ничего загадочного нет. Каждому хорошо известно, что мы — лишь отчасти sapiens, но вообще-то — homo. Помимо разума, у каждого есть тело.
Российский психофизиолог С. Савельев пишет: «Расходы на содержание мозга млекопитающих сопоставимы с расходами на содержание мозга человека, на которые в неактивном состоянии приходится примерно 8-10 % энергетических затрат всего организма. Мозг человека составляет 1/50 массы тела, а потребляет 1/10 всей энергии — в 5 раз больше, чем любой другой орган… По самым скромным оценкам, энергетические затраты только головного мозга в активном состоянии возрастают более чем в 2 раза. Учитывая общее повышение активности периферической нервной системы и спинного мозга, можно уверенно сказать, что около 25–30 % всех расходов организма человека приходится на содержание нервной системы.
Чем меньше времени мозг работает в интенсивном режиме, тем дешевле обходится его содержание. Минимизация времени интенсивного режима работы нервной системы в основном достигается большим набором врожденных, инстинктивных программ поведения, которые хранятся в мозге как набор инструкций»[33].
Человек стал человеком благодаря мышлению. Но думание — в прямом смысле этого слова — чрезвычайно энергозатратно, трудно и обременительно. Поэтому подавляющая часть людей справедливо старается как можно меньше думать и не погружаться в глубокие размышления там, где этого можно избежать. Поскольку человек — существо общественное, социальное, то эта биологическая необходимость была закреплена в определенных социальных формах. В качестве таких форм стали выступать привычки, формируемые на основе личного опыта, поведенческие стереотипы, которые закладываются в человека воспитанием, культурой, кругом общения. И, наконец, коллективное мнение. Все эти социальные автоматизмы дополняют биологические инстинктивные программы и экономят энергопотребление мозга.
Надж построен на фундаментальных принципах психофизиологии и достижениях поведенческих наук. Он предполагает