— Господи, да это ж теракт! — вырвалось у Ольги.
Стоявший неподалеку старшина милиции обернулся на ее возглас и грубо спросил:
— А вы тут как оказались? Кто вас через оцепление пропустил?
И, не дожидаясь ответа, крикнул:
— Котельников, ерш твою медь, куда смотришь? Почему на месте происшествия посторонние? — и тут же осекся.
Перед глазами замаячило служебное удостоверение на имя капитана милиции Палевой. Старшина моментально прикусил язык и взял под козырек. Удовлетворенная произведенным эффектом Ольга усмехнулась, убрала документ в карман и невозмутимо попросила проводить ее к следователю Щепкину. Милиционер оглядел невысокую женщину в коротком зеленом пуховике и рыжих ботфортах с плохо скрываемым неудовольствием, пожал плечами и буркнул:
— Опять, значит, московские. Был тут вчера один. Ничего, кроме форсу.
Ольга вспомнила солидную фигуру Дубового и подумала: «Вот, блин, а у меня и форсу-то нет!»
Капитан полиции Щепкин удивительно соответствовал своей фамилии: маленький, щуплый, вертлявый, он беспокойно сновал от одной группы оперативников к другой, совал нос везде и всюду, сопровождая свои действия беспрестанными и абсолютно ненужными восклицаниями. Казалось, его сипловатый фальцет доносится отовсюду одновременно:
— Ага. Вот, значит, как! Давай, ребятушки, давай! Опаньки!
Кургузое демисезонное пальто и потертая кожаная кепка, натянутая по самые уши, грели плохо, и тридцатиградусный мороз заставлял Щепкина, чтобы не превратиться в ледышку, выделывать на ходу замысловатые па. От его стремительного веретенообразного движения у Ольги зарябило в глазах, она встала рядом с усердно трудившейся группой оперативников и решила выждать, когда неугомонный Щепкин окажется в пределах досягаемости. Ольгу мучил вопрос: как обратиться к следователю? Назвать его господином Щепкиным, принимая во внимание его чекистский имидж, не поворачивался язык. Архаичное слово «товарищ», давно почившее в бозе, тоже казалось неуместным. В результате Ольга плюнула и решила никак его не называть.
Наконец мелкая фигура Щепкина протанцевала в сторону Ольги, она решительно выступила вперед и громко отрапортовала:
— Добрый день! Капитан милиции Палева. Частный детектив из Москвы. Расследую исчезновение Андраника Каспарова. Подполковник Дубовой насчет меня вам звонил, помните?
Щепкин замер от неожиданности, затем осторожно приблизился к Ольге:
— Приветствую вас, коллега. Однако абсолютно не понимаю, чем вызван ваш визит. Мы, собственно, и сами справляемся. Дело практически раскрыто.
— Правда? — изумилась Ольга. — А у меня несколько иная информация.
— Принимая во внимание то, какой путь вам пришлось проделать, я расскажу вам о своих умозаключениях, хотя делать этого не обязан, — важно произнес Щепкин.
Ольге показалось, что от сознания собственной значимости он непостижимым образом сделался на полголовы выше.
— С предысторией я знакома, — поспешила заметить она.
— Надеюсь, — важно кивнул следователь, прикрывая багровые от мороза уши жиденьким воротником. — Итак, в нашем городе конкурируют две бандитские группировки: одна под руководством ныне покойного Раджи, другая работает под началом некоего Чероки. Они контролируют весь крупный бизнес города и области. Господин Каспаров в последнее время артачился, платежи задерживал. У него серьезная крыша в Москве, решил, очевидно, что он на особом положении. Строптивый нрав Каспарова господам мафиози надоел, и они решили положить этому конец. И положили конец… самому Андранику Левоновичу, — посчитав шутку исключительно удачной, Щепкин придурковато хихикнул. — Убрали они его вместе, но вот договориться после смерти Каспарова о контроле над «Джитеком» не смогли. И не далее как вчера вечером Чероки убрал Раджу с дороги. Вот так, м-м-м… — следователь замялся.
Взглянув на визитку, он прочел имя и продолжил:
— Детектив Палева Ольга Николаевна. Все просто.
— Даже чересчур, — задумчиво проговорила Ольга. — А как же трупы тележурналистки и охранника мэра? Они здесь причем?
— Очевидно, стали случайными свидетелями. Только и всего. Чтобы доказать вам правильность своей версии, я могу кое-что показать, — он полез в карман пальто и вынул пластиковый пакетик с чем-то блестящим. Это оказался мужской перстень из платины с тремя крупными бриллиантами в центре, с внутренней стороны были выгравированы инициалы «А.К.».
— Это перстень Андраника Каспарова. Как он оказался на погибшем Радже? Не знаете? А я знаю! — и Щепкин торжествующе помахал пакетиком перед лицом Ольги. — Раджа собственноручно снял эту драгоценность с трупа Каспарова. Жадный был до абсурда. Я не обязан был вводить вас в курс дела, но из уважения к подполковнику Дубовому… — и он многозначительно уставился на Ольгу. — Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
— Может быть, вы и правы, — задумчиво проговорила Ольга. — Но позвольте мне ознакомиться с протоколами допросов свидетелей и, если понадобится, с некоторыми из них встретиться.
— Ох уж эти мне столичные амбиции! — фыркнул Щепкин. — Неужели вы считаете, что в провинции одни дураки сидят?
— Я так не считаю, — спокойно заметила Ольга, собираясь уходить. — Просто привыкла все перепроверять. Так надежнее. Ну так как? Позволите?
Не удостоив ее ответом, Щепкин повернулся в сторону патрульной машины и крикнул:
— Котельников, сопроводите дамочку в управление. Пусть Кузнецова ей покажет материалы дела.
Ольга проторчала в кабинете Щепкина около трех часов, устала до безобразия, но в голове закопошились кое-какие догадки. Ее насторожил тот факт, что последней видевшей Каспарова живым была дочь его бывшего компаньона — Елизавета Градова. Да и сам Градов, бывший бизнес-партнер Каспарова, был допрошен лишь формально. Опергруппа вернулась в управление около четырех часов. Заиндевевший Щепкин долго оттаивал за кружкой горячего чая, время от времени бросая на Ольгу косые трассирующие взгляды. После третьего стакана он с напускным безразличием спросил:
— Ну, накопали что-нибудь?
— Да нет, — Ольга усмехнулась. — Пока ваша версия выглядит наиболее правдоподобной. А у вас? Есть что-то новенькое?
Следователь метнул на Ольгу победоносный взгляд и самодовольно ухмыльнулся:
— Я не сомневался. У нас тоже без неожиданностей. Опросили жителей поселка, но никто ничего не видел. Некто из банды Чероки поджидал Раджу на подъезде к поселку, он всегда возвращался домой около половины первого ночи, летал на своем «феррари», как на сверхзвуковом самолете. Километрах в двух от поселка есть небольшой перекресток, напротив которого стояла трансформаторная будка, хотя вы сами сегодня были на месте и все видели. Завидев машину Раджи, преступник рассчитал траекторию движения, разогнался и с ходу врезался в «феррари». Очевидно, водитель Раджи слишком поздно сообразил, что происходит, а учитывая бешеную скорость, просто не успел ничего предпринять. «Феррари» швырнуло в кювет, а преступник направил свою колымагу на трансформаторную будку, сам же, по моему мнению, выпрыгнул из машины. Будка рванула в момент удара с такой силой, что горящие обломки разлетелись метров на пятьдесят, автомобиль Раджи вспыхнул мгновенно, так как бензобак при столкновении оказался сильно поврежден, еще через пару минут он взорвался. Драндулет, на котором «сработал» киллер, был угнан, это оказалась «победа» 1958 года выпуска, с корпусом из листового металла, то есть парень о собственном здоровье заботился. Все грамотно, комар носа не подточит. Впрочем, этого и следовало ожидать. Эти ребята — профессионалы. Работа у них такая — убивать. Сами понимаете, — Щепкин встал и направился к двери. — Что ж, приятно было познакомиться, Ольга… — он запнулся, припоминая отчество. Так и не вспомнив, досадливо махнул рукой. — Желаю вам легкой дороги.
— Спасибо за помощь. Всего доброго, — Ольга тоже поднялась.
Ей предстоял визит к Елизавете Градовой. Да и место происшествия осмотреть еще раз не помешало бы. Адрес Градовых лежал в кармане, в желудке неприятно посасывало, как-никак без обеда осталась.
— Зато не тошнит, — успокаивала она себя, лавируя по узким, плохо освещенным улицам окраины.
Часы на приборной панели показывали половину шестого, и Ольгу удивило непривычное для столичного жителя безлюдье. «Половина шестого, а вокруг ни души! Ощущение, что находишься на краю света, а не в двухстах километрах от Москвы. Большая деревня. И как они тут живут? — недоумевала она. Где-то в кармане встрепенулся и загудел мобильный. — Господи, если это Олег, то…»
— Алло, — строго сказала Ольга.
Послышался кокетливый женский голосок:
— Аля, меня надо встретить. Я в поезде, через два часа буду на Казанском. Кстати, здравствуй! Ты, как всегда, забыла поздороваться с матерью.
— Просто не успела, — оправдалась Ольга, холодея. Визит матери приравнивался к национальной катастрофе. — Мара, ты должна была предупредить. Меня в городе нет, но я перезвоню Олегу. Он встретит. Я буду поздно.
— Боже мой, имей совесть, Аля! В кои-то веки я собралась навестить дочь, а она, видите ли, будет поздно. Аля, это как-то некрасиво.
— Мара, я на работе. Прибереги нотации на потом, — устало сказала Ольга и отключилась.
Мама Ольги настолько отличалась от общепринятого представления о родителях, что вполне могла бы стать темой диссертации какого-нибудь психоаналитика. Ольга полагала, что Мара затормозила в своем психическом развитии лет этак в двадцать пять. Да так в той «девической поре» и застряла. Сейчас ей было пятьдесят семь, но Ольгу не покидало ощущение, что именно она приходится матерью этой миниатюрной, как японское нэцкэ, инфантильной женщины-девочки. Мария Маевская, так звали Ольгину матушку, имея диплом химика-фармацевта, не проработала в своей жизни ни дня, считая женский труд моветоном, всю жизнь состояла при солидных мужьях. Она до сих пор не могла понять, как у нее, стопроцентной фемины, могла вырасти такая эмансипе, как Ольга.
— Это немыслимо! — восклицала она. — Отец — чрезвычайно приличный человек, служил секретарем обкома, я — женщина до кончиков ногтей. И вдруг милиционерша! Трупы, кровь, преступники! Ольга, тебя случайно подменили в роддоме, ей-богу! Никак иначе я это объяснить не могу.