— Баронесса, простите, я не мастер петь женщине дифирамбы.
— Вы пропустили прекрасной.
— Что? — уставился он на меня хмурясь.
— Вы пропустили слово прекрасной, — пояснила я.
И здесь я заметила, что к нам бежит Ребекка. Я с облегчением вздохнула. Играть с графом в страсть было непросто. Это всё равно, что пытаться совратить дерево. Он даже притвориться не хочет, что я ему нравлюсь.
— Простите, — нахмурился мужчина. — Конечно же, вы прекрасны.
— Продолжайте: обольстительная, восхитительная, бесподобная, непревзойдённая. Кстати, граф, у меня довольна неплохая фигурка, если вы не заметили. Длинные ноги и высокая грудь. Остальное я вам расскажу потом. Во мне ещё полно́ секретов. Вы даже не подозреваете каких. А теперь мы должны возвращаться, — я выдернула из его одеревеневших ладоней. — Я уже вдоволь налюбовалась на ваших уток.
— Вы обиделись, — забеспокоился Бредли.
— Глупости. Я вообще не страдаю этой ерундой. У меня много других дел. Просто захотелось домой. Знаете, я внезапно вспомнила, что у меня куча нерешённых проблем. Не поверите, но вчера выяснилось, что у меня мало платьев. А это, сами понимаете…
Я не стала уточнять, что ему надо понимать, развернулась и направилась к особняку.
Глава 6
— Рассказывайте, — потребовала я у Алекса, едва мы вернулись домой в комнату, а граф укатил на мобиле восвояси. Моя компаньонка тут же расположилась в кресле и вытянула свои длинные ноги, занимая ими внушительное пространство. — Что вы там увидели?
— Не что, а кого, — поправил он меня и шёпотом продолжил: — Там живёт такой же садовник, как я конюх. Граф поселил у себя под боком молодую и достаточно привлекательную особу. Думаю, что он и мобиль купил для этих целей. Странно всё это. Роштейны не настолько богаты, чтобы позволять себе такие траты, но в этот раз, видно, хотелось намного сильнее, чем моглось.
— Удивительно, что его нянюшка не в курсе этой молодой особы. — Я уселась напротив. А то что за неравноправие? Расселся здесь в присутствии баронессы. — Вряд ли бы старушка промолчала. Думаю, что сердце графа занято, а женитьбой он просто решил поправить свои дела.
— Скорее всего. Что-то подсказывает, что к нему уже наведывались кредиторы. Серж должен всё узнать, так что вечером будем в курсе.
— Что-то подсказывает, что большая часть моих ухажёров — должники и банкроты. Так что графа Роштейна можем смело вычёркивать из списка подозреваемых. Непохож он на дамского обольстителя. Он даже за мои деньги не хотел на меня смотреть. Вчера ему, видно, коньяк помогал, а сегодня на трезвую голову да при свете дня мой нос ему явно поперёк горла встал. Или граф раньше выбирал дам посимпатичнее?
— Да нет. Наш незнакомец выбирал не тех, кто симпатичнее, а тех, кто был готов расстаться с крупной суммой. Графиня Лойстрейд была далеко не красавица.
— Тогда граф точно не наш клиент, хотя я сначала на него и подумала. Слишком уж тяжёлый у него был взгляд. А почему в нашем доме так тихо? — Я поняла, что меня смущало. Где предпраздничная суета? — Надо бы поинтересоваться, как там идёт подготовка к балу. Я так поняла, что судья решил самоустраниться от хлопот.
— По-моему, он изначально не собирался хлопотать, — усмехнулся Алекс, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Ему ваша Лу-лу затея с балами и вечерними посиделками вообще не понравилась. Кого это несёт?
В дверь настойчиво постучали. Мы переглянулись. Бланш так не стучала, она или едва слышно скреблась, или открывала своим ключом сама.
— Я спрячусь, — неожиданно выдала Ребекка и направилась в гардеробную. — Вдруг это какой-нибудь наглый женишок, а я помешаю вам секретничать.
— Главное, не проспите момент, когда мне будут откручивать голову, — попросила я. — Я ещё не готова с ней расстаться.
— Постараюсь, но обещать ничего не могу.
— Если у меня не будет головы, — прошептала я вслед, проворачивая ключ, — вам придётся ловить убийцу самим.
— И это ужасно пугает. — Ребекка подмигнула мне и закрыла дверь в гардеробную.
На пороге стоял судья. Я его не сразу признала, настолько мужчина изменился. Вначале я подумала, что к нам пожаловал в гости житель далёкой страны Сяумаусинь.
— Лео? — вытаращилась я. — Тебя покусали осы? Я даже не сразу тебя узнала, решив, что ты сяумау.
— Какой сяумау?! — шепелявя, воскликнул судья, проходя в комнату. — Это всё эта гоблинская аллергия! Смотри, насколько отекло моё лицо.
— Жаль, что ты не сяумау, — почти по-настоящему расстроилась я. — Я очень давно с ними не встречалась. Они так забавно разговаривают: «Здавствуйте, госпожа сяу», — пропела я, изображая певучий говор.
Если быть до конца честной, то я в своей жизни ни разу с сяумауцами не встречалась. Но в народе ходило о них много всяких баек, поэтому я могла часами сочинять всякие истории.
— Лу-лу, я зашёл к тебе по делу, — обнаглевший судья плюхнулся в кресло, в котором только что сидел Алекс.
Меня не покидало чувство, что у него во рту что-то есть.
— По какому? — Я уселась напротив.
— У тебя есть что выпить?
— Ты зашёл спросить об этом? Лео, по-моему, тебе надо было просто отдать распоряжение слугам. Только я не уверена, что тебе сейчас можно алкоголь. Кстати, что тебе сказал твой лекарь?
— Не напоминай об этом хапуге. Он содрал с меня кучу денег за вызов. Обещал, что отёчность спадёт. Однако лицо всё ещё опухшее. И язык никак не вернётся в норму. Что ты смеёшься, Лу-лу? Думаешь, мне нравится, так разговаривать?
— Но ты же сам вызвал Дин Рана, Лео. Мог бы воспользоваться услугами другого лекаря. Он же не единственный в городе?
— Я испугался, а Ран лучший. Лу-лу, это всё твоя новая методика, — тут же обвинил он меня. — Я только распорядился, чтобы ко мне в комнату занесли пару корзин с цветами, как началась вот эта гадость. Я боялся задохнуться. Дин Ран сказал, что мне нужен полный покой, потому я отменил все назначенные тобой мероприятия. Оповещение я уже всем разослал.
— Что ты сделал? — не поверила я своим ушам.
— Я отменил бал! — выпалил судья. — Мне нужен покой.
— А как ты смел, не согласовав со мной, отменять бал, Лео! — возмутилась я и встала. — А я-то думаю, почему в доме так тихо, словно вечером мы не ждём гостей. Ты не забыл, что этот дом принадлежит мне? И ты здесь находишься на правах опекуна! Если тебе так плохо, мог бы переехать к себе! — разошлась я.
Этот самовлюблённый индюк спутал нам все карты.
— Лу-лу, ты не права, пока девочки не достигнут совершеннолетия, я распоряжаюсь их имуществом. Ты же всего лишь сестра, а дом, согласно завещанию, должен быть поделён между дочками.
— Есть один нюанс, дорогой Лео. Или ты специально не упоминаешь о нём? — я сейчас, что называется, блефовала при плохих картах. Я про такие условия наследования слышала от своих покупательниц. А потому решила рискнуть. — В нашей семье имущество погибшего наследует старший родственник, который потом решает, что кому отдать. Это сделано, чтобы только достойные получали долю. Тебя назначили опекуном только потому, что меня не было рядом.
— Откуда ты это знаешь? — вытаращился на меня судья. — Я никому не показывал завещание.
— Лео, ты считаешь себя умнее всех?
— Нет! Лу-лу, я просто втайне всегда мечтал о тебе, — взялся за старое судья. — Давай мы с тобой сбежим? Только ты и я.
— Ты забыл третьего, — напомнила я.
— Твою компаньонку?
— Деньги! Ты должен говорить: ты, я и твои деньги. Ладно, Лео, иди к себе. Я буду думать, чем себя развеселить.
— Это ещё не всё, Лу-лу, — вздохнул судья. — Не хотел говорить, надеясь, что ты побудешь дома, но вижу, тебе не сидится.
— А что ещё?
— Дин Ран предупредил, что надо быть осторожнее — это может быть инфекция. Если кто-нибудь ещё заболеет, он попросит канцелярию закрыть нас всех в доме.
— Какая инфекция, если он сказал, что это у тебя банальная аллергия на какой-то цветок. Глупости какие. Не выдумывай, Лео, — поморщилась я. — Это даже не смешно.
Я не очень вежливо вытолкала его за дверь. Бароша попытался схватить его напоследок за штанину, пришлось оттаскивать.
— Слышала? — спросила я у выходившей из гардероба Ребекки.
— Не хочешь сходить в театр? — усмехнулась она. — Собирайся, я договорюсь насчёт билетов.
****
— Откуда такие познания в области правонаследования? — поинтересовалась у меня Ребекка-Алекс, когда мы катили в лучшую оперу столицы в карете. Барончик сидел рядом со мной на сиденье. На макушке у него был синий бантик в цвет моего платья. Он долго сопротивлялся, не желая становиться девочкой, но я была непреклонна, расчёсывая его.
— Так, — отмахнулась я, — богатый жизненный опыт. Ребекка, вы не хотите завтра прогуляться по магазинам? Смотрите, как красиво украшены витрины. В такое время всегда хочется, чтобы праздник не заканчивался.
— Я, конечно, не любитель…ница ходить по магазинам. Но так и быть составлю вам компанию.
— Интересно, барон Вейн узнал что-нибудь о своих любовницах? — подхватила я правила игры. Алекс решил, что нас могут подслушивать, хотя я понятия не имела кто? Не кучер же, в самом деле? — Например, где они живут? На что живут? И где были на момент роковой страсти, довёдшей некоторых до ручки?
— Он обещался быть в опере, — нехотя промолвила Ребекка. — Думаю, там у нас будет время перекинуться парой слов. Лу-лу, надеюсь, вы будете звездой сегодняшнего вечера.
— Вы предлагаете мне спеть?
Если честно, мне стало слегка не по себе. Пою я только по больши́м праздникам после хорошего застолья. Лучше всего меня слушать в хоре таких же стройных голосов, как у меня, потому что моё соло может заценить только соседский пёс Лунтик. Кстати, Барончик тоже неплохо подпевает. Мы с ним намедни репетировали.
Пёс будто понял, что я про него говорю, приподнял голову с моих коленей и подтверждающе тявкнул.
— Нет. Я предлагаю вам блистать в театре так, чтобы завтра первые полосы газет были посвящены только вам. Вы не забыли про драгоценности?