— О, виконт Виполь, — невысокого роста толстячок с лысой макушкой решил покинуть веселящихся и вместе со стулом вышел из круга. Лысина мужчины показалась мне удивительно знакомой. — Приятно вас снова видеть у нас. Баронесса Винзодор! — округлил он глаза, переведя взор на меня. Какая приятная неожиданность. Разве у вас сегодня не бал?
— У нас сегодня карантин, — широко улыбнулась я, демонстрируя свои зубы.
— Ваше посещение — честь для меня, — одарил меня хозяин такой же щедрой улыбкой. — Чувствуйте себя как дома.
— Но не забывайте, что в гостях, — не удержалась я.
— Ну не без этого, не без этого, — пробормотал тот, не сводя глаз с Ребекки. — Дорогуша, уж не чаял встретить вас вновь.
Я повернулась к своей компаньонке. Ребекка стояла напряжённая, словно струна, с настолько плотно сжатыми губами, что они почти побелели. Ой, кажется, кто-то планировал убийство. Я сразу вспомнила, почему лысина показалась мне такой знакомой. Да это же был напарник моей компаньонки на балу! Надо было срочно что-то делать.
— Я тоже весьма удивлена, — сухо выдавила из себя она.
— А давайте сыграем с остальными, — предложила я.
— Подождите, — спохватился Ник, — я же не представил вам нашего гостеприимного хозяина. Кстати, он один из наших промышленников. Мистер Цвенг. Олаф Цвенг. Приехал к нам из соседней Гобарии.
— Да? — искренне удивилась я. — Это правда, что у вас там наладили выпуск тестомесильных машин?
— Совершенно верно, баронесса. Откуда такие познания?
— Видите ли, — принялась выкручиваться я. — Мой муж в последний год жизни решил заняться благотворительностью и выпекать хлеб. Часть на продажу, а часть поставлять в различные приюты. Так вот, проблема с тестом встала очень остро. В таких объёмах замесить его в правильных пропорциях довольно сложно. Оно то плохо поднимается, то сильно жидкое.
— Баронесса, а вы, оказывается, разбираетесь в тонкостях! — воскликнул Цвейг.
— Ну с моим носом, сложно не разбираться, — ухмыльнулась я. — Не поверите, мистер Олаф, но он у меня иногда лезет без моего ведома. Так как насчёт того, чтобы поиграть? Нам поставят стулья?
Через несколько минут мы втроём встали в круг. Ник остался стоять в сторонке, держа на руках Барончика. Ребекка тоже хотела увильнуть, но я настояла, чтобы она участвовала. Мистер Цвейг был со мной согласен и не отходил от моей компаньонки. Бегали мы вокруг стульев ровно до тех пор, пока Ребекка и Олаф не решили усесться вдвоём на один из стульев. Так как моя компаньонка была значительно крупнее своего ухажёра, они столкнулись пятыми точками. И, увы. Дружба не победила. Задняя часть Ребекки оказалась намного прочнее. В итоге компаньонка уселась на стул, а хозяин дома шлёпнулся рядом. По правилам пришлось ему петь, стоя на утерянном стуле. У мистера Цвейга был достаточно хороший голос и если бы под конец он не дал петуха, то мой пёс даже не стал бы подпевать. А так у них получился неплохой дуэт.
Я осмотрелась. Помимо скачущих вокруг стульев гостей, были ещё затейники, играющие в соседнем помещении в прятки. Из мебели там были лишь пара диванов и несколько кресел.
В дальнем углу зала за несколькими столами сидели женщины. Я направилась к ним. За одним из них играли в кости. Насколько я поняла, дам лёгкого поведения среди них не было. Я сыграла партию, и мне стало скучно. Решила откланяться и пойти посмотреть, что делают за соседним столиком. Ник всё это время с Барончиком на руках старался крутиться рядом. Ребекка с хозяином дома, который явно решил её споить, поднося бокал за бокалом, всюду следовала за мной. Кости мою компаньонку тоже не прельстили, как и разговоры на тему вышивки крестиком. Когда одна из дам уточнила, каким способом вышивает Ребекка, она, не задумываясь, ответила: картечью. Над столом повисло неловкое молчание. Спасибо Барончику, решившему облаять присутствующих. Все сразу переключились на невоспитанную собаку, и инцидент с Ребеккой был забыт.
За соседним столиком играли в бассет, и это было уже намного интересней. Публика здесь была разношёрстная. У некоторых дам были такие декольте, что для фантазии почти не оставалось места. Я уселась за стол, ко мне присоединился Ник. Ребекка плюхнулась рядом с другой стороны. Барончик перекочевал на руки к Олафу, вставшему за спиной у Ребекки.
Ставка была ограничена пятью дракатами. Каждому игроку сдающий раздал по тринадцать карт.
— Мистическое число, — прошептала я.
— Что?
— Играйте, Ребекка, — усмехнулась я, увидев ошарашенное лицо компаньонки.
Я выбрала карту, на которую собралась делать ставку.
— Можно, я поставлю за вас, Лу-лу, — обратился ко мне Ник.
— А поставьте, — согласилась я. — В конце концов, для чего ещё нужны привлекательные мужчины?
В это время сдающий открыл верхнюю карту, лежащую рубашкой вверх на его колоде.
— Оу, — промурлыкала я, понимая, что моя ставка остаётся при мне. Ребекка лишилась и ставки, и карты. Ник, кстати, тоже.
Сдающий снял ещё две карты. И моя карта оказалась такого же достоинства, как и его вторая. Я забрала выигрыш и оставила карту со ставкой, загнув на карте уголок.
Сдающий повторил действие. Я пропустила, а вот на третий раз моя карта выиграла вновь. Вот только мой выигрыш стал значительно больше. За столом уже стали коситься на меня. Ещё один ход сдающего — и моя карта осталась на месте. Ник снова проиграл. Ребекка осталась при своём.
Сдающий снял ещё две карты, и я снова выиграла.
— Может пора остановиться? — прошептала Ребекка. — Вы и так уже прилично выиграли.
— Чего это ради? — улыбнулась я, забирая свой выигрыш в десятикратном размере и загибая ещё один уголок на карте. — Тем более что больше пяти дракатов я не ставлю. Ник, — я развернулась к виконту всем корпусом, демонстрируя ему не только свой нос, но и декольте. И пусть оно было не столь откровенное, как у некоторых, но посмотреть там было на что. — А почему здесь такие маленькие ставки?
— Ну, здесь же приличное общество, — протянул он, косясь в рекламируемое мной место.
— А где неприличное? — не унималась я. — Ник, у меня сегодня жутко неприличное настроение. И сердце бьётся, — я схватила его руку и прижала себе под грудью. — Чувствуете?
Мужчина судорожно вздохнул, а Ребекка ткнула меня локтем. Больно, между прочим. Она там что, белены объелась? Сама сказала, что надо соблазнять, а сама пихается.
— Я поражён, — горячо прошептал Ник. — Может, сбежим?
— А может, сперва сыграем? — подмигнула я.
В это время сдающий снял ещё две карты. Могу дать голову на отсечение, что сейчас все смотрели не на свои, а на мои карты.
— Вот это я понимаю, — прошептал виконт.
— Как дьявол тебя дери, ты это делаешь, Лу-лу?! — воскликнула Ребекка.
— Вас милочка, надо проверить, — заявила пышнотелая блондинка, восседающая на коленях у своего кавалера. — Здесь нельзя применять магию.
— Это же баронесса Лу-лу, Изольда, — пихнула недовольную даму соседка. — Ты что, не признала её?
— Лу-лу? — она повернулась ко мне и уставилась своими наглыми голубыми глазами. — На фига вам ещё деньги, баронесса?
— Изольда! — постарался одёрнуть её кавалер. — Простите, она слегка перевозбуждённая от проигрыша.
— Да пожалуйста, — пожала я плечами. — Пять дракатов не такие большие деньги, чтобы так нервничать.
— Она уже не пять дракатов проиграла, — вздохнул кавалер блондинки. — И нервничает она не из-за них, потому что они мои, а потому что проспорила.
— Она у вас что, поспорила на то, что выиграет? — искренне удивилась я.
— И теперь, по всей видимости, мы отсюда не уйдём, — обречённо кивнул мужчина.
— Пупсик, не ной. Это всего лишь деньги. И всё-таки как вам это удаётся? — не унималась блондинка.
— Тринадцать — мистическое число, — хохотнула я, загибая ещё один уголок у карты и сгребая выигрыш в тридцать раз больше, чем поставила. — Мне так моего ридикюля не хватит, — повернувшись, пожаловалась я Барончику.
— Желаете продолжить? — поинтересовался Ник.
— Лу-лу, я думаю, что пора остановиться, — вновь пробубнила Ребекка.
Нет, чтобы радоваться, что я пополняю свой кошелёк, а он, наоборот, ноет. Не поймёшь этих мужчин.
— Продолжаем, — постановила я и положила на свою карту пять дракатов.
А дальше время словно замедлило свой ход. Сдающий открыл две карты, и все радостно выдохнули. Я проиграла. Моя счастливая карта выбыла из игры.
— Ну вот и всё, — я довольная встала из-за стола. — Ник, вы обещали запретный плод.
— Олаф, — повернулся Ник к хозяину особняка, — как вы на это смотрите?
— Ник, возьмите вашу собаку! Пока вы играли, она обмусолила мою бабочку. Баронесса, я думаю, что мы с вами можем пройтись. Ребекка, прошу вас, дорогая, — подал он руку моей компаньонке.
Мы чинно проследовали по залу. Я смотрела по сторонам и неожиданно заметила Сержа, который болтал о чём-то с миловидной дамой. На нас он даже не смотрел. Когда мы вышли в коридор, он остался в зале.
— Прошу сохранять тишину, — предупредил Олаф. Не согласный с его требованием Барончик тут же на него тявкнул. — Ты можешь гавкать, — разрешил ему предприниматель. — Всё равно собачий язык никто не понимает.
Коридор радовал коврами, картинами и фресками. Мы дошли до ведущей на лестницу двери и стали спускаться. Вокруг была столетняя паутина и грязь. Возможно, так маскировали вход. Но меня такая хитрая маскировка не вдохновила. Через три проёма я влезла в липкую паутину. Сзади недовольно прошипела ругательство Ребекка. Я повернулась и увидела, что она снесла причёской какой-то схрон пыли. Только я собралась поумничать, что надо было смотреть, куда идёшь, как мистер Цвейг прижал палец к губам. Хотела бы я знать, кто, кроме пауков и мокриц, может нас здесь услышать?
Ступени закончились. Мы свернули вправо. Метров через десять остановились перед металлической дверью. Олаф требовательно постучал. Приоткрылась маленькое окошко. Мужчина произнёс несколько слов на незнакомом языке, и нас впустили в просторное помещение с низкими потолками. Дышать здесь было непросто. Над столами висел табачный дым. Многие игроки нервно курили трубки. Женщины были в откровенно неприличных нарядах, сверкая голыми коленями и декольте. По центру стояло несколько столов. Было достаточно шумно, с разных сторон слышалась брань.