корабли.
Сэр Хью занес в судовой журнал подробные сведения о Ростских островах с указанием широты с точностью до минут — 66 градусов 30 минут. Моряки пополнили запас провианта, наловив «очень много самых разнообразных птиц, которых там было бесчисленное множество».
Третья встреча с жителем неизвестной земли произошла 2 августа. Рыбак{405} был взят на борт, когда суда «вплотную подошли к побережью, чтобы узнать, что это за земля». В уставе имелись два пункта, содержавшие инструкции, как надо обращаться с одиноким жителем острова. Пункт 23 предписывал «заманить или же захватить» его, доставить на корабль, «и там уже выведывать у него, что вы можете, без насилий». Пункт 24 советовал: «С человеком, захваченным таким образом, следует хорошо обращаться, хорошо кормить и хорошо его одеть и затем высадить на берег ‹…› если же захваченное лицо можно будет напоить допьяна вашим пивом или вином, то вы узнаете тайны его сердца». Судя по словоохотливости рыбака, сэр Хью последовал инструкции, угостив того вином или пивом. Одинокий рыбак сообщил, что они находятся возле «острова Сийнэм; что он лежит на широте 70°, в 30 лигах от Стэнфью», он обещал удобную гавань, если корабли смогут ее достичь, и лоцмана, который проведет их в порт Вардэ.
Суда экспедиции пытались войти в гавань, но жестокий шторм разметал флотилию. После того как рассеялся туман, выяснилось, что одно судно, «Эдуард — Благое Предприятие» под командованием Ричарда Ченслера, унесло ветром в неизвестном направлении. Как было условлено заранее на случай, если суда разъединятся, «Благая Надежда» и «Доброе Доверие» отправились на северо-восток в поисках порта Вардэ. «Пройдя в этом направлении 50 лиг, мы опустили зонд, показавший 160 сажен, из чего сделали вывод, что мы находимся далеко от берега; мы убедились также, что расположение берега не соответствовало данным глобуса».
Почему же расположение берега, возле которого был поднят на борт рыбак, не соответствовало изображению на глобусе, и вместо того, чтобы приблизиться к суше, корабли удалились в открытый океан? Почему корабли сэра Уиллоуби сбились с курса?
В XVI в. для моряков не составляло труда определить с помощью астролябии или квадранта широту, однако вычислять долготу умели весьма приблизительно. Обычно исходили из скорости судна и показаний компаса — это позволяло обходиться без измерения долготы. В 1530 г. голландский астроном Гемма Фризий предложил способ определения долготы с помощью хронометра, но отсутствие достаточно точных часов надолго оставило такой метод чисто теоретическим. В то же время мореплаватели, математики и астрономы не оставляли попыток решить проблему.
К середине столетия были предложены по меньшей мере пять способов вычисления долготы. Один из них принадлежал Себастьяну Каботу. Его метод заключался в определении долготы по солнцу с помощью квадранта очень большого размера с разметкой по градусам и минутам. Известный космограф того времени Алонзо де Санта Круз считал, что методика Кабота неверна, так как дает слишком большую погрешность. Кроме того, столь громоздкий квадрант неудобен в использовании{406}.
Тем не менее накануне экспедиции Уиллоуби англичане пробовали решить проблему определения долготы способом, предложенным Себастьяном Каботом. Математик Джон Ди упоминает в своих эфемеридах (астрономических таблицах), что в 1553 г. он проводил эксперименты по определению долготы совместно с Ричардом Ченслером. Для экспериментов Ченслер заказал по собственным чертежам необычно большой квадрант размером в пять футов{407}. Этот навигационный прибор был приписан к судну Ченслера, т. к., согласно 14-му пункту инструкции, «каждому должностному лицу поручаются по описи все предметы, принадлежащие к его должности».
В судовом журнале сэра Хью указывались только расстояние в лигах и широта, следовательно, штурман «Благой Надежды» не пользовался квадрантом для определения долготы. В таком случае, он не мог точно сказать, с какой стороны северной оконечности Скандинавского полуострова находится судно — с восточной или западной. На современных картах 70-му градусу северной широты соответствуют две точки на норвежском побережье — Кваенанген (70° с.ш. и 22° в.д.) и Вадсё (70° с.ш. и 30° в.д.).
Судя по дальнейшим событиям, штурман «Благой Надежды» был уверен, что находится со стороны западного побережья Норвежского полуострова. Чтобы обогнуть северную оконечность Норвегии и достичь Вардэ, корабль должен был двигаться сначала в северо-восточном направлении до Нордкапа, а затем — в юго-восточном. На карте его курс выглядел бы как смежные стороны почти равнобедренного треугольника. Описание такого маршрута находим в судовом журнале: «…подняли 4 августа паруса и пошли к северо-востоку с уклоном к северу. Пройдя в этом направлении 50 лиг, мы опустили зонд ‹…› 6 августа мы переменили курс и прошли в юго-восточном направлении, с уклоном к югу 48 лиг».
Однако корабли во время разлучившего их шторма находились не у западного, а у восточного побережья — в районе Вадсё, а точнее — возле «Крестовых островов». Такой ориентир назвал Ченслер, рассказывая о шторме: «…подвигаясь к северу, увидели еще несколько островов, которые назывались Крестовыми островами ‹…›. В тот же самый день около четырех часов пополудни поднялась такая сильная буря и море так разбушевалось, что корабли не могли держаться намеченного курса»{408}.
Три года спустя, в 1556 г., флот под командованием Стивена Борроу проходил мимо Крестового острова. Борроу узнал его по очертаниям, так как видел во время путешествия 1553 г. По его словам, Крестовый остров находился между Нордкапом и устьем реки Колы{409}. Таким образом, со слов подвыпившего рыбака адмирал занес в судовой журнал неверные сведения: шторм застиг корабли возле берегов Кольского полуострова.
На Кольском полуострове много топонимов, в основе которых лежит слово «крест». Обычно оно указывает, что в данном месте имелось такое сооружение. Сведения из судового журнала Борро дают возможность привязать Крестовый остров к конкретной точке на карте. По его словам, остров находился в двух днях пути к западу от реки Колы. На таком расстоянии находился Печенгский монастырь, устроенный монахом Трифоном в 1547 г. в горле Печенгской губы, или, как называли ее норвежцы, — Монкенфорт (Монашеский фьорд).
Берега Печенгской губы каменисты и возвышены, причем отдельные возвышенности у входа достигают 300 м. Такой рельеф берега увидел сэр Хью. В судовом журнале он записал, что из-за ветра корабли не смогли войти «в гавань, защищенную со всех сторон высокими горами». Губа вдавалась в берег четырьмя коленами, поэтому англичане не могли увидеть монастырь, располагавшийся в 10 верстах от морского залива на берегу реки Печенги. В этих местах часто стоят плотные туманы, а во время прилива поднимается сильное волнение, и требуется особое мастерство, чтобы войти в губу. Перед ее входом, в 8–9 морских милях к северу, лежат Айновы острова. Скорее всего, эти острова Ченслер и Борроу называли «Крестовыми», поскольку на одном из них стоял крест{410}.
Не найдя Нордкап с первой попытки, «Благая Надежда» и «Доброе Доверие» на протяжении десяти дней продолжали двигаться в восточном напралении. Суда двигались зигзагом, то поднимаясь к северу, то спускаясь к югу. Они трижды повторили такой маневр, «думая отыскать Вардехус (Вардэ — Л.Т.)». Однако вместо того чтобы приблизиться к берегу, корабли все дальше удалялись в открытое море. Промеры показывали слишком большую глубину для прибрежной зоны. Наконец, рано утром 14 августа англичане увидели необитаемый берег, к которому бот не смог подойти «из-за мелководья и из-за большого количества льда». По расчетам шкипера, берег находился «на широте 72 градуса в 160 лигах к востоку с уклоном к северу от Сийнэма». Шкипер все еще был уверен, что злополучный шторм застиг их у западных берегов Скандинавского полуострова. Помимо этого, в его рассчеты расстояния также вкралась ошибка из-за погрешности в показаниях компаса: прокладывая маршрут, шкипер не учитывал магнитное склонение, которое в районе Полярного круга достигает значительных величин — от 10 до 30 градусов.
Различие между показаниями стрелки компаса и истинным положением Северного полюса впервые было замечено Колумбом во время его первой экспедиции через Атлантический океан в 1492 г. На протяжении первой половины XVI в. ученые достигли больших успехов в изучении этого феномена. На основе наставления, изданного Фалеро в 1535 г., испанские и потругальские мореплаватели измеряли отклонение магнитной стрелки в различных частях земного шара, их сведения отмечались на картах. В 1542 г. французский картограф Жан Ротц предложил компас с дополнительной шкалой для учета поправки на отклонение магнитной стрелки.
Английские ученые имели представление о магнитном склонении и методике его вычисления. Себастьян Кабот объяснил королю Эдуарду VI природу явления, согласно свидетельству Ливио Сануто, лично знавшего путешественника{411}. Джон Ди упоминал в своих поздних работах, что занимался расчетами магнитных отклонений в 1550-х гг. и сконструировал «компас вариаций»{412}. Таким образом, англичане владели секретом определения магнитного склонения во время подготовки экспедиции Уиллоуби. Однако этот факт не нашел отражения в судовом журнале адмирала. Штурман прокладывал маршрут по старинке, без учета отклонения магнитной стрелки.