»{563}.
По сообщению Таубе и Крузе, 26 июня 1571 г. Бомелиус принимал участие в осмотре двенадцати девушек, отобранных из двух тысяч претенденток в царские невесты. Девушки должны были раздеться донага и снять ювелирные украшения. Медицинский осмотр проводился очень тщательно, вплоть до визуального анализа мочи. Такой метод выявления токсических веществ по изменению цвета урины, предложенный Парацельсом, был хорошо известен европейским врачам в XVI в. Очевидно, Бомелиус искал источник отравления членов царской семьи. Компетентность доктора настолько удовлетворила Ивана IV, что ему было позволено остаться в России. В августе 1571 г. государь «свой гнев отложил» от английских купцов{564}.
Уже к концу октября Бомелиусу удалось достичь определенных успехов. Из двенадцати девушек были отобраны две для дальнейших экспериментов — боярские дочери Марфа Собакина и Евдокия Сабурова. Таубе и Крузе сообщают, что двойная свадьба царя и царевича Ивана Ивановича состоялась в «день св. Михаила», т. е. 8 ноября. На самом деле торжества были разнесены на две даты с интервалом в неделю: царь обвенчался с Марфой Собакиной 28 октября, а царевич с Евдокией Сабуровой — 4 ноября. Указывая день памяти Архангела Михаила, Таубе и Крузе, вероятно, подразумевали чудо, которое было совершено в этот день возле храма святого: излечение немой девушки с помощью воды из источника. Отсылка к чуду Архангела Михаила может быть интерпретирована как намек на то, что через несколько дней после венчания девушки «заговорили», открыв тайну отравления.
Марфа Собакина заболела накануне свадьбы, во время обряда наречения царского имени и обручения. Несмотря на плохое самочувствие невесты, венчание состоялось. В день свадьбы крепкая стража стояла у всех дворцовых ворот, у мыльни и у лестницы «мимо царевичевых хором», чтобы «не пущати»{565}. Две недели спустя, 13 ноября, царица Марфа умерла.
По свидетельству имперского посла Даниила Принтца, побывавшего в России в 1572 г., царица Марфа умерла, «выпивши какое-то питье, пересланное ей матерью чрез придворного; этим питьем она, может быть, хотела приобресть себе плодородие; за это и мать и придворного он [царь] казнил»{566}. Поскольку при дворе Ивана IV соблюдались строжайшие меры безопасности из опасения за жизнь царя и царевича, то царица могла принять снадобье только с ведома супруга и доктора Бомелиуса. Питье, убившее ее, скорее всего, было изготовлено англичанином и представляло собой антидот. Доктор искал не только источник отравления, но и способ лечения. Возможно, Бомелиусу удалось определить состав яда и вывести его из организма царицы Марфы, но доза оказалась слишком большой, и девушка умерла.
Летописи не сообщают каких-либо сведений о состоянии здоровья Евдокии Сабуровой во время медового месяца. Вполне вероятно, в день св. Михаила она также выпила лекарство, изготовленное Бомелиусом. Меньше чем через год после свадьбы, весной 1572 г., ее постригли в Покровский Суздальский монастырь по причине бесплодия. Эксперимент хоть и закончился для нее вполне благополучно, но вызвал полную дисфункцию детородных органов. Как видно, действие лекарства, составленного английским доктором, и в том и в другом случае было направлено на выведение ядов из мочеполовой системы пациенток.
Эксперимент с третьей женой государя позволил Бомелиусу установить, что царицы Анастасия Романова, Мария Темрюковна и Марфа Собакина скончались от яда. Двадцать девятого апреля 1572 г. представители высшего духовенства поставили свои подписи под Соборным определением, налагавшим епитимью на Ивана IV в связи с вступлением в четвертый брак. Внушительный по составу синклит официально признал, что «вражьим наветом и злых людей чародейством и отравами Царицу Анастасию изведоша», что царица Мария «такоже вражьим злокозньством отравлена бысть и на мнозе болезни многоразличны скорби претерпев ко Господу отъиде», и что царицу Марфу «еще в девицах сущи, точию имя царское возложено на ней, и тако ей отраву злую учиниша… и толико быша за ним Царица Марфа две недели и преставися, понеже девства не разрешил третьяго брака»{567}.
Диагноз Бомелиуса подтвердили исследования, проводившиеся экспертами-криминалистами Т. Ф. Макаренко, В. Вороновой и Т. Д. Пановой в 1998–2000 гг. В останках первых двух цариц было выявлено невероятное количество ртути и мышьяка, многократно превышавшее допустимые нормы. Однако в случае Марфы Собакиной анализ не дал таких результатов{568}, что можно объяснить действием лекарства Бомелиуса.
В XVI столетии врачам было известно, что отравляющие вещества могли попадать в организм мужчины через женщину, во время полового акта. Бомелиус, очевидно, заподозрил, что государь получал яд, в состав которого входили мышьяк и ртуть, именно таким образом. Одним из симптомов при хроническом отравлении тяжелыми металлами, в частности — ртутью, является повышенная агрессивность. В медицине Средних веков такое заболевание было хорошо известно. Оно носило название «болезнь сумасшедшего шляпника», т. к. часто встречалось среди мастеров, применявших ртутные препараты при изготовлении фетровых шляп.
Бомелиус, видимо, обнаружил зависимость между вспышками неконтролируемой ярости царя и датами посещения опочивальни царицы. Скорее всего, те случаи неконтролируемой ярости Ивана Грозного, о которых современники писали с содроганием, представляли собой результат воздействия сложного по составу «зелья». Как писал позднее дьяк Иван Тимофеев, царь «от зельной ярости» возненавидел «грады земли своей все»{569}.
Не вызывает сомнения, что первые эксперименты Бомелиуса на мужчинах были направлены на то, чтобы продемонстрировать воздействие таких препаратов. Доктор наглядно показал государю, что европейской медицине известны яды, действие которых начинается через определенный интервал времени — от получаса до нескольких часов. Опыты с царскими невестами помогли ему определить, что отравление Ивана IV происходило через женщинский организм. Благодаря лечению Бомелиуса состояние здоровья венценосного пациента значительно улучшилось. К сожалению, доктор не смог определить, каким образом яд поступал в организм цариц, но мимо его внимания не ускользнул тот факт, что вспышки царской ярости повторялись с определенной цикличностью. Цикл был связан с образом жизни государя, т. е. с соблюдением церковного календаря. Дальнейшие события свидетельствуют в пользу того, что Бомелиус попробовал подойти к решению проблемы с помощью математики и астрологии.
Созванный 29 апреля 1572 г. Освященный собор разрешил Ивану IV в порядке исключения вступить в четвертый брак с Анной Колтовской, оговорив условия покаяния. Соборное определение установило общий срок епитимьи в пять лет, из них три года строгого послушания взяли на себя «архиепископы и епископы, архимандриты и игумены», а два года, до Пасхи 1574 г., следовало провести в целомудрии самому новобрачному. Задним числом Собор постановил, что государю до Пасхи, которая в 1572 г. выпала на 6 апреля, в церковь не входить, на Пасху вкушать Дору (священный хлеб) «меньшую». Этот день был дан ему на «разрешение». Весь следующий год царю дозволялось находиться в притворе церкви, вместе с «припадающими». На Пасху 1573 г. (22 марта) ему было разрешено ходить к Доре «к большой и к меньшой». Весь следующий год, до Пасхи (выпала на 11 апреля 1574 г.), государю позволялось стоять в церкви «с верными» и принимать причастие «по Владычным праздникам и по Богородичным, и ко святой воде, и к чудотворным медом». Кроме того, пост снимался во время военных кампаний.
Свадебная роспись венчания Ивана IV с Анной Колтовской отсутствует в Разрядных книгах, поэтому не ясно, состоялся ли сам обряд. В Соборном определении от 29 апреля 1572 г. Анна Колтовская уже названа «благоверной царицей и великой княгиней». Возможно, разрешение на брак было дано духовенством также задним числом, и венчание состоялось между 6 и 29 апреля, а именно — на Красную горку, в воскресенье 13 апреля. Накануне, в субботу 12 апреля, Анну Колтовскую нарекли царским именем и обручили.
Днем раньше, 11 апреля, в пятницу Светлой седмицы, Православная церковь празднует обновление Константинопольского храма в честь Живоносного источника. По уставу в этот день совершается чин водоосвящения с пасхальным крестным ходом. Страждущие телесными недугами, страстями и душевными немощами пьют эту живительную воду и получают различные исцеления. Вкушая святую воду, Анна Колтовская молилась, чтобы Пресвятая Богородица даровала ей чадородие. В событиях последующих двух лет в опытах над женщинами просматривается цикл с точкой отсчета 11 апреля. Очевидно, доктор заподозрил, что яд попадал в организм цариц во время церковного обряда, вместе с освященной водой.
Соблюдая условия Соборного определения, царь и его супруга соблюдали строгий пост в течение года. В это время они находились под неусыпным наблюдением врача. Бомелиус отрастил бороду, выучил русский язык и стал носить русское платье. Возможно, он принял православие, чтобы вникнуть во все тонкости богослужения и во время литургии находиться рядом со своими пациентами. Он всюду сопровождал царскую чету, принимал участие в торжественных выходах и присутствовал среди ближних людей при повседневных занятиях государя. По словам Горсея, доктор «жил в большой милости у царя и в пышности