– Что вам угодно? Как вы сюда попали? – потом сообразила. – Ах да, ворота были открыты.
– Добрый день. Извините, что не предупредила вас о своём визите. Дело в том, что мадам Дракопоулос пригласила меня на работу.
– Вот как? – недоверчиво подняла брови служанка. – А где вы с ней встретились, чтобы она лично вас пригласила и в качестве кого? Меня она ни о чём таком не предупреждала.
– Я долгое время служила в одном богатом доме, только там выросли дети и уехали жить за границу. Эта семья не нуждается больше в услугах нескольких горничных. А ваша хозяйка как раз искала помощницу, я думаю для вас. Так вот моя хозяйка предложила взять меня.
Лариса видела, как недоверие сменяется милостью на лице пожилой женщины. Ну как же она столько лет верой и правдой прислуживала господам, и вот сейчас хоть кто-то подумал о ней. Теперь она начнёт упавлять штатом подчинённых и это ерунда, что штат будет состоять из одного человека. Садовника Джона она в расчёт не брала, тот, к сожалению, не подчинённый, а коллега.
– Как твоё имя?
Женщина бесцеремонно перешла на ты, но Ларису это устраивало: чем быстрее она сократит дистанцию, тем быстрее получит информацию.
– Лариса. А как я могу называть вас?
– Клара. Пойдём в дом я всё покажу. Работы всегда много, да и яхты часто приходится прибирать. Гаражом и автомобилями занимается водитель. В саду хозяйничает Джон, только раз в год мы все вместе промываем бассейн перед свежей водой.
Они прошлись по дому, гаражу, потом отправились на марину, где на причале покачивались яхты. Тем временем от долгого молчания, у Клары открылась словесная река. В доме Клара находилась одна, и только собака скрашивала спокойное время без мадам. Садовник в расчёт не брался – собеседник никудышний, разговаривал всё больше с цветами и деревьями, да и то мысленно.
– Я работаю здесь около двадцати лет. Хозяин держал много прислуги, хоть и жил один, а когда он привёл Зою, та уволила почти всех. Остались я, да садовник. Представь, на такое огромное хозяйство! Правда, когда хозяйка в доме, появляются парикмахер, кухарка, педикюрша и массажистка.
– А шофёр?
– Раньше шофёр был другой, этого она наняла год тому назад. И где его только взяла? Нелюдимый, неразговорчивый, только в машинах ковыряется и за Зоей тенью ходит. Так вот его она с собой в Европу повезла, а нам приказала на хозяйстве оставаться.
– А когда хозяин умер страшно, наверно в огромном доме находиться? Я вот, например, покойников жуть, как боюсь. Он же дома умер? – сменила тему Лариса.
– Мы хозяина не хоронили, ни я, ни Джон-садовник. А умер он в городе, где-то на лавочке в сквере недалеко от морского вокзала. Так соседи рассказывали. Как простой нищий или забулдыга с морского порта. А нам хозяйка отпуск дала, буквально за день до трагических событий. Дай ей бог здоровья! С вечера объявила, что отпускает нас на отдых. Меня отправила в круиз по Европе на огромном лайнере. Никто обо мне так не заботился. Под старость лет я путешествовала первым классом, рядом с господами. Мадам оплатила все расходы и деже дала на личные траты.
– Как здорово! Какая хозяйка ваша щедрая, первый раз слышу, чтобы о прислуге так заботились! – подбадривала Лариса. – А где находился Джон?
– О, он гостил у дочери в Америке. Тоже первый раз в жизни! Ну а когда мы вернулись через десять дней, Аргириса – нашего хозяина уже схоронили.
– И часто здесь так поощряют прислугу? Просто фантастика какая-то, я давно в услужении, но никогда хозяева не тратились на меня так щедро.
– В том всё и дело, это произошло первый раз!
Клара перекрестилась и смахнула слезинку. Лариса заметила, что женщина как будто искренне горюет по хозяину, но чтобы та не отвлеклась своей печалью, продолжила расспросы.
– Я вот тоже долго работала в богатом доме, всё хорошо и платили неплохо, и отпуск давали, да только хозяева ругались между собой как кошка с собакой, дело до рукоприкладства доходило. Иногда хозяйке помогала синяки замазывать.
– Да что ты, в любой семье полной глади не бывает. Аргирис был богач из богачей, а жене своей воли не давал, на прокладки и на губную помаду просила. Она с собакой поселилась, любила псину безумно, так от такой жизни вот здесь на крыльце бедная собачка и издохла.
– Как издохла? Померла что ли?
– Аргирис категорически не переносил в доме животных и запретил приводить собаку. Вот она и жила в будочке в саду. Видно съела что-то, а может дали съесть или выпить. Ой, как мадам плакала, убивалась. Больше он в дом животных приводить не разрешал. И вот недавно снова появился этот монстр. Первая Пигги была умненькая, ласковая, а этот мальчик, но имя Пигги в память старой собачки, совсем дурачок, живёт в доме по указке хозяйки, жрёт всё подряд, включая обувь и кожаные диваны, писает, где заблагорассудится. Будь моя воля, посадила бы его на цепь в будке.
– Я слышала, хозяин совсем не молодым скончался. Всё-таки семьдесят лет. Многие уже не в здравом уме, то дырки в ушах прокалывают, чтоб серьги, как у панков носить, то курить начинают, то память теряют.
– Ну, нет, это не про нашего! Ничего такого он не делал, не прокалывал уши, не курил и память не терял. Он помнил каждую мелочь: сколько дал денег на продукты, куда положил сдачу, в какое время у него встреча с доктором, – Клара перешла на шёпот. – Он даже знал, когда начинаются критические дни у его жены!
– Надо же, какая ясная память в его возрасте.
Они прошли вглубь сада, Клара показала дом для прислуги, погреб, где хранились вина, скдлад, где висели окорока и колбасы. Гостья восхищалась, а сама, между прочим, задавала вопросы:
– Господа, наверное, друзей приглашают, вечеринки устраивают? Одной тяжело обслуживать или официанты приходят на помощь?
– Да что ты? Если и были встречи с товарищами-приятелями, так давно, что я уже и не помню когда. Аргирис Дракопоулос не любил людей. Однажды к нему приехал старый друг из Англии вместе с женой, так он мало того, что не встретил их в аэропорту, но и как только они вошли, холодно поздоровался, потом повернулся и ушёл в сад. Так они три часа и сидели на крыльце, пока мадам не вернулась из города. Причём, я слышала сама, как он по телефону приглашал их на виллу. Гости в этот же вечер уехали в отель, не остались в огромном доме, хоть и комнат для гостей имеется на каждом этаже по две. А уж про родственников мадам, он и слышать не хотел.
– В общем, это и понятно, ведь он пожилой человек. Ещё и богатый, трудно угодить, – вздохнула Лариса.
– Да что ты, совсем непросто, – согласилась горничная, – особенно если он не в духе пребывал или болел.
– И часто болел?
– Бывало. Он же чемпион мира в каких-то там гонках. Я не особенно разбираюсь, только в кабинете все полки медалями и кубками забиты, пыль собирают. Так вот у него перелом на ноге собрали неправильно и он его мучал часто. Доктор известный в городе его наблюдал, приезжал часто, по первому звонку. Да и всех в доме он осматривал. Дракопоулос платил ему хорошо, я думаю.
– А что за доктор?
– Профессор Мацехович, – автоматически ответила горничная и вдруг с подозрением глянула на Ларису. – А тебе-то что за дело?
– Да я к тому, что мои прежние хозяева частного доктора из профессорского состава себе позволить не могли, а ведь тоже люди не бедные, – быстро сообразила женщина и перевела разговор в другое русло. – Кто же убирал дом, готовил еду во время вашего отпуска?
– Я попыталась спросить хозяйку, только та ответила, чтобы я нос свой не совала, куда не надо. Мадам вообще не любит, когда задают лишние вопросы, заходят в комнату без стука или в дом проникает кто-то посторонний. Даже молочник оставляет заказ за воротами, так же фермеры, которые привозят свежие фрукты, овощи, мясо и рыбу. Ну а когда мы вернулись, на вилле, конечно, был бардак, но не особенный, вероятно семья находилась в море несколько дней, потому что я два дня чистила яхту. Вот и ответь мне: как можно одной навести порядок на огромной вилле, приготовить еду и ещё следить за чистотой на яхтах?
– Ну да, ну да, – рассеянно кивала Лариса, осматриваясь вокруг. – А когда хозяйка вернётся?
– Не знаю, может вернуться без предупреждения в любой момент. Но это не наше с тобой дело, у нас всегда всё должно быть готово – сауна, шёлковый, японский халат, сацики, слабосолёная сёмга и абсолютный порядок во всём доме. Ты когда намерена приступить?
– Лучше, когда вернётся хозяйка. Сейчас я здесь без надобности.
Лариса поблагодарила за экскурсию и поспешила удалиться.
Иса тихонько постучал, а потом толкнул дверь кабинета своего друга Алексиса. Никто не обратил на него внимания и даже не повернул головы. В большой, светлой комнате висел густой табачный дым, под потолком лениво, со скрипом крутился вентилятор, разгоняя по углам тяжёлые клубы. Адвокат вертел головой. В ряд стояло несколько столов, полицейские занимались каждый своим делом: кто-то разговаривал по телефону, кто-то допрашивал свидетеля, а может и подозреваемого, кто-то пил кофе. Его друг сидел, уткнувшись в бумаги. Адвокат шумно плюхнулся на стул и вытер пот.
– Привет. Есть что-нибудь новое по вчерашнему трупу?
Друг поднял голову и, не здороваясь, включился в диалог:
– А что ты знаешь старое, кроме того, кто это и что он мёртв, вероятно, от отравления?
– Только это и знаю. Что его имя Закаридис, работает, то есть работал ассистентом патологоанатома в городской больнице. Возраст тридцать пять лет. Семьи нет, во всяком случае, официальной, так что жил один, квартиру снимал за двести евро в месяц, платил исправно, гостей приглашал, но дебошы не устраивал. Алкоголем особенно не увлекался, во всяком случае, открыто. Наркотики не употреблял, курил редко.
– И откуда ты это всё нарыл?
– Вчера вечером встречался с патологоанатомом, шефом покойного Закаридиса и с хозяином дома, который сдавал в аренду несколько квартир. Вот они и рассказали.
– Ну и прыткий же ты жук, Иса. А я не успел опросить этих господ. Теперь слушай, что есть у меня, только лучше пойдём в кафе на углу, выпьем чай и поговорим в спокойной обстановке.