Главный диспетчер со станции скорой помощи позвонила только утром следующего дня и радостно сообщила, что может предоставить записи телефонного разговора. Иса потёр руки, спешно позавтракал и отправился добывать информацию. На станции обстановка стояла такая же, как и вчера. Кондиционер разгонял жару, несколько женщин, уставившись в компьютеры, негромко разговаривали по рации, что-то печатали на клавиатуре, принимая крики о помощи с разных концов города. В кабинете начальницы адвокат прослушал записи телефонных разговоров и выбрал тот, который его интересовал. Звонила женщина и представилась Еленой Эвклиди. Взволнованный низкий голос сообщил, что она кассир «Дьюти фри» Морского вокзала и просит прислать карету скорой помощи. Сквозь гул, шум пассажиров и посетителей женщина почти кричала:
– Приезжайте скорее, пожилому мужчине плохо, кажется это сердечный приступ.
Иса сердечно поблагодарил женщину диспетчера, порывшись в своём портфеле, с поклоном вручил большую шоколадку. Он пока не знал, что даёт ему вся эта информация, но уже не собирался останавливаться и, выйдя на улицу, сел в такси. Елену Эвклиди он нашёл быстро. Несколько покупателей скитались от одного стеллажа к другому, не собираясь ничего приобретать. Продавцы сбились в кучку и шушукались о своём, девичьем. На всякий случай, дамы не снимали с лица дежурную, услужливую улыбку. За кассой сидела крупная, с ярким макияжем, красивая женщина. Вот к ней он и направился. На пышном бюсте кассира висел бейдж и адвокат понял, что на правильном пути. Это оказалась Елена Эвклиди. Иса представился и рассказал о причине своего визита. Они договорились выпить кофе в уличном бистро через несколько минут. Только несколько минут растянулись почти на час, но Иса имел терпение, он перемешивал уже остывший кофе в чашке и размышлял. В его голове никак не складывалась логическая картина, а если и складывалась, то выглядела настолько невероятной, что он упрекал себя в буйном фантазёрстве.
– Что вы желаете выпить Елена? Может заказать что-нибудь посущественнее?
При появлении дамы Иса подскочил и отодвинул стул.
– Спасибо, только кофе, – Елена жадно закурила сигарету. – Так что вас интересует?
– Вы помните, как вызывали скорую помощь для умирающего мужчины?
– Хорошо помню. Нам на работе ни курить нельзя, ни отлучаться, ни по телефону разговаривать, тем более я на кассе сижу. Если начальство застукает, то работы можно лишиться. Вот и бегаем по очереди, покрываем друг друга. В то день, уже к вечеру, покупателей было не много. Так всегда – наплыв с утра, когда прибывают международные и круизные лайнеры и вечером ближе к отплытию. А в это время достаточно спокойно. Я выскочила и присела на скамейке рядом с дедом каким-то. И внимания на него не обратила, он как будто дремал. Только закурила, как он захрипел и начал заваливаться на меня. Вижу, что дядьке совсем плохо, я и заорала, а тут мужик рядом оказался. Мы его вместе на траву положили, рядом со скамейкой. Он начал делать старику массаж сердца, а потом как крикнет на меня, беги, мол, скорую вызывай. Я и дунула в магазин звонить.
– Вы могли бы описать мужчину, который вам помог?
– Я его не запомнила, всё произошло так быстро за несколько секунд. Молодой, смуглый парень, то ли грек, то ли турок, рост средний.
– А когда вернулись, видели того мужчину снова?
– Нет, кажется, нет, – не совсем уверенно сказала Елена. – Вокруг уже народ скопился, да и объявили о посадке на круизный лайнер, какая-то суета поднялась вокруг. Я и думать про него забыла. И выскочила буквально на секунду, потому что в магазине уже коситься начали за мою беготню.
– У старика были какие-нибудь бумаги в руках, документы, может чемодан?
– Ой, да что вы, ничего я не видела, но чемодана точно не было и бумаг в руках тоже, может быть бумажник в кармане, только я его не щупала.
Женщина допила кофе, затушила сигарету и поднялась.
– Спасибо за угощение, жаль, если не помогла вам. Мне бежать надо. Вы же понимаете, работа!
– Я очень благодарен, что согласились поговорить со мной. И последнее: какое ваше впечатление о покойном мужчине?
Елена пожала плечами.
– Да какой-то пенсионер, одежда простая, одеколоном от него не пахло. Ничего выдающегося.
– Кольцо на пальце или часы на руке?
Женщина задумчиво засунула в глубокое декольте изящную пачку с тонкими сигаретами и зажигалку, потом глубоко вздохнула.
– Нет не помню, кажется ничего такого. Всё быстро произошло. Извините ещё раз. До свиданья.
Иса удручённый, не торопясь, шёл по улицам города. Он решил снова поговорить с нотариусом, хотя понимал, что ничего нового не узнает.
«Надо что-то доложить русскому заказчику. А что? Мол, сделал всё, что мог и умываю руки. Хоть деньги возвращай, – уныло размышлял адвокат, – всё равно толкового ничего не сделал».
Стоял полдень пятницы. Назавтра киприоты собирались праздновать «Сентябрьский фестиваль». Улицы пестрели разноцветными флажками, глиняные горшки на подоконниках с яркой геранью добавляли нарядности. Торговцы вина, кондитеры, пивовары готовились к бойкой торговле. Художники, скульпторы, резчики по дереву украшали площадки для выставок своих произведений. Иса брёл медленно, толком ничего не видя, и только мысленно уговаривал себя:
«Так и поступлю. В понедельник составлю отчёт, отправлю по электронной почте Алексею, а потом пойду в банк и переведу деньги назад. Всё равно догадки к делу не пришьёшь. А выходные с Ларисой насладимся праздником. В кафе закажем мясо на гриле, сацики и вино! Может, картину какую-нибудь купим».
Он глубоко погрузился в свои безрадостные мысли, ничего не замечал вокруг, и не обратил внимания, что его целый день преследует тёмная машина. Через какое-то время адвокат подошёл к конторе нотариуса. Его старый приятель уже собирался уходить и с досадой посмотрел на незванного гостя.
– Привет Иса. Ну, побойся бога! Пятница, короткий день. А ведь знаю, что ты не приходишь на пять минут.
Адвокат только широко развёл руки и улыбнулся.
– Не волнуйся дружище. Я и впрямь, буквально на несколько минут. Ты только вспомни тот момент, как вы с Дракопоулосом о встрече договаривались. Почему он не пришёл?
– Я тебе уже рассказывал сто раз. Слушай сто первый, последний: с Аргирисом мы знакомы давно, он позвонил мне и попросил о встрече, сказал, что хочет составить завещание. Я спросил, когда именно хочет приехать, чтобы я другим встречу на этот день не назначил. Но время он так и не уточнил, сообщил, что перезвонит дня через два. Я подождал какое-то время и набрал его сам. Трубку взяла жена, сказала, что её муж умер, похороны завтра и пригласила на погребение. Вот и всё.
– Действительно всё.
Иса поник окончательно. Скупо попрощался с приятелем и побрёл восвояси. Да не про деньги, которые надо вернуть переживал, а о том, что он считал себя умным, хитрым, толковым, только думал так напрасно.
Ужинали в молчании. Лариса знала, если муж не в духе, то лучше его не трогать, позднее он сам выплеснет из себя недовольство, досаду, а может и ругнётся матом. Вечерело, солнце начало окрашивать розовым светом облака и море на горизонте, крикливые чайки кружили над водой. Муж с женой сидели на балконе и наслаждались покоем. Иса маленькими глотками пил «Метаксу», Лариса вязала тёплый мохеровый жилет для милой старушки из дома престарелых. Мысли текли медленно и лениво так же, как этот чудесный вечер, так же, как холодный коньяк постепенно туманил голову Исы, вытесняя проблемные мысли, так же, как бежала пряжа в руках Ларисы. Вдруг она вспомнила, что хотела рассказать мужу целый день.
– Ты знаешь, дочь этого старичка-морячка прислала письмо из Австралии на имя директора нашего приюта. Она ищет своего отца.
– Что ещё за старик?
Иса не сразу вспомнил, о ком речь.
– Ты же сам расспрашивал меня о нём, я ещё сказала, что он пропал, да только письмо в его комнате нашли, в котором он пишет, что уезжает к дочери в Австралию.
– И что?
Адвокат уже расслабился, выкинул из головы все мысли о работе и никак не мог сообразить, о чём ведёт речь его жена.
– А то, дорогой, что нет моряка у дочери. Директор дома престарелых думает, что старик у дочери, а дочь, думает, что с ним что-то случилось, потому что он позвонил ей и сказал, что скоро приедет, но ни слуху, ни духу уже больше месяца.
– Ах, я вспомнил! Ну-ка, расскажи всё подробнее.
Иса оживился. Вот таким он нравился Ларисе больше, она отложила вязание и повернулась к мужу.
– Так я больше и не знаю ничего. Только то, что дед пропал.
– Лариса, не валяй дурака! Рассказывай, какой возраст мужчины, как выглядел, с кем дружил, как он сообщил дочери, что намерен приехать. В конце концов, почему ты называешь его старичком – морячком?
– Потому что он серьгу носил в ухе. Небольшое золотое колечко, такие докеры носят, яхтсмены, моряки.
Иса залпом выпил остатки «Метаксы», подскочил, забегал по балкону.
– Мне надо поговорить с директором приюта.
– Успокойся, сядь! В понедельник поедем вместе, и спросишь обо всём. Только я не понимаю твой интерес. Нупропал старик, а тебе-то что за дело?
– Ой, Лариса, долго объяснять, да и версия моя настолько нереальная, что я и сам в неё с трудом верю. Ты лучше мне фотографию этого мужчины принеси.
– Где же я тебе её найду?
– Поспрашивай среди своих старичков. Этот контингент тяжёлый, мне могут отказать в общении, а ты там человек свой. Вон свитерочки вяжешь, тебе расскажут всю подноготную и фотки покажут.
Адвокат уже составлял план действий на понедельник. Он решил, что писать доклад о проделанной работе ещё рано и деньги возвращать тоже. И не такой уж он безнадёжный болван, как думал о себе днём.
Сентябрьский фестиваль гулял с размахом. Всюду играла музыка, а на берегу расположился духовой оркестр. В торговых рядах лихо лилось вино и пенное пиво из деревянных бочек, ароматно пахло жареными сосисками, шашлыками, свежими булочками и кексами. На одном прилавке красовался огромный ассортимент колбасных и мясных изделий – запечёные окорока, копчёные колбаски, холодец, буженина. В другом месте располагались кулинарные шедевры – невероятной красоты торты, пирожные, печенье. Дальше сияли пузатые стеклянные витрины с мороженым. В другой стороне продавцы ловко обкладывали толчёным льдом лангустов и лобстеров, которые ещё шевелили клешнями,