– Скажи мне, Советник, что происходит? Я очень нуждаюсь в хорошем совете, потому что сам не в состоянии разобраться даже с собой, не говоря об остальных.
– Людской ум устроен весьма замысловатым образом, – довольно безразлично отозвался Висси и смачно откусил следующий кусок того, что лежало у него в тарелке.
Душ не то чтобы вернул меня в привычное расположение духа, но хотя бы позволил терпеливо дождаться продолжения ответа. Разглядывая содержимое тарелки Висси, я строил предположения, что бы это могло быть? Ни на какую знакомую мне еду оно не походило. Советник неторопливо прожевал и проглотил следующую порцию, после чего продолжил:
– Если человеку сказать правду о нем самом, он может отреагировать весьма болезненно, – и опять отправил в пасть изрядный ломоть, оказавшийся последним.
Так я и не понял, что же он ел?
– И все равно не поверит, – саркастически фыркнул Висси, вытирая морду салфеткой. – Поэтому, Эркейд, хоть у меня и есть предположения, чем вызван твой нервный срыв, но тебе придется самому разбираться с собой.
Утешил, вздохнул я, но мой вздох не был горьким, скорее сытым и удовлетворенным. Надо бы пойти извиниться перед Вики. Не простит она меня, конечно, нет у меня никаких сомнений на этот счет, но, если я не сделаю хотя бы попытки, она меня... Положим, убить не убьет и даже не съест... но может уйти с корабля, а я вдруг понял, что не хочу с ней расставаться. Почему-то совсем не хочу, несмотря на ее отвратительный характер. А почему не хочу – все равно не понимаю.
– Мне кажется, – пробормотал Висси, сползая со стола и выдвигая свой ящик, – мне кажется в пределах моих знаний о людской психологии, что ты в нее давно влюблен.
– Что-о?! – взвился я, но было поздно.
Висси свернулся клубочком на моей футболке и утратил способность к любым разговорам вместе со своей псевдомышиной формой.
Я задумчиво поскреб подбородок, озабоченно подумал, что щетина отросла сверх всяких приличий, и следовало бы побриться, иначе переговоры с Вики могут окончиться полным крахом, даже и не начинаясь. Лениво побрел в душ, поглядел на себя в зеркало и задумался, уставившись на собственную физиономию.
Лицо как лицо – Эркейд Кримзон не был ни красавцем, ни уродом. Только рост приносил мне неприятности с тех самых пор, как я заметил, что перестал тянуться вверх, катастрофически отставая от сверстников. И довольно скоро сообразил, что девушки предпочитают мне высоких сверстников, а коротышки вроде меня им не нравятся нисколько. Вскоре мне пришлось смириться и с тем, что недостаток роста не компенсируется в женских глазах ни интеллектом, ни другими достоинствами.
Вот и Вики сказала, что Мари нравятся высокие мужчины. Хм... а какие нравятся ей самой? Какие могут быть сомнения... или они с Мари не близнецы? Значит, и с ней мне не на что рассчитывать. И вдруг я отчетливо понял, что знал это с самого начала нашего знакомства, с первой встречи на этом самом звездолете Управления. Все, отрешенно подумал я, пора снова становиться дураком Эркейдом, пусть провалятся все мечты и инстинкты заодно, видимо, мне суждено стать тупиковой ветвью эволюции – и взялся за бритву.
Да, приходилось признать очевидное – что я влюбился в Вики сразу же, как ее увидел. И тут же убедил себя, что мне ничего не светит. Конечно, я полный дурак, но сколько раз меня уже отвергали, посылая подальше? Намного проще обходиться без разочарований, пеняя на зеленый виноград, не правда ли?
С трудом заставляя непослушные ноги шагать в нужном направлении, я снова и снова вспоминал жизнерадостную улыбку Вики, постепенно угасшую за время работы со мной. Нет, моя персона действительно не интересует никого, следовательно, мне остается с этого момента раз и навсегда стать спокойным и выдержанным старым холостяком. Все?
Все! Перед дверью ее каюты я полностью собрался, глубоко вздохнул и постучал. В ответ изнутри глухо бухнуло, похоже, что в дверь влетел брошенный со вкусом и изрядным размахом тяжелый предмет.
– Ботинок, скорее всего, – раздался за спиной недовольный голос зануды Сондерса. – Сэр Кримзон, мне необходим бортовой компьютер для завершения работы.
– Вы поссорились, сэр? – радостно взвизгнул Билли. – А мы заканчиваем!
Я вздрогнул. Что такое, почему мне все мешают? В душе начала подниматься мутная волна, но я вспомнил, что только что поставил на себе крест, сжал кулаки, сделал три глубоких вдоха и выдоха и покаянно взвыл:
– Вики! Я хочу извиниться за свое поведение!
Похоже, Сондерс оказался прав, в дверь полетел второй башмак. По крайней мере, моя совесть оказалась чиста – формальности были соблюдены, а результат оказался не лучше и не хуже предполагаемого, другого ожидать вряд ли следовало. И я снова набрал воздуху в грудь и громко сказал:
– Прости меня, Вики! Да, я никому не нужный дурак. И ростом не вышел, и умом, и манерами. И я действительно ничего другого не заслуживаю! Только презрение! Но я больше не буду, ты поняла?
Развернулся и пошел к себе, не дожидаясь ответа и не прислушиваясь к деловитым переговорам, которые остался вести Сондерс. Я хотел спать и не хотел ни о чем думать, поэтому, вернувшись в каюту, завалился в кровать и моментально уснул мертвецким сном.
Мне снился Рик. Он шагал рядом со мной по длинному темному коридору на обрубках отрезанных ног, и мы были с ним одного роста. Я спрашивал его, чего же он ищет, ведь он обещал мне рассказать, но так и не удосужился до сих пор? А Рик говорил, что сейчас, сейчас, за следующим поворотом... Он только найдет то, что ищет и все мне расскажет, все объяснит.
Мы плутали в этих темных коридорах, не отличающихся друг от друга ничем, и мне было не по себе оттого, что Рик твердо ступает по земле своими обрубками, а я на своих ногах еле хожу, но жизнь доставляет мне столько страданий. И хотелось быть таким же уверенным в себе, как он, и так же твердо ступать по земле, не мороча себе голову пустыми размышлениями... а просто жить и тоже искать то, что мне нужно, чтобы стать счастливым.
А потом коридор внезапно закончился, и мы увидели Висси, огромного настолько, что облака проплывали рядом с его головой. Рик тоже начал расти, успев схватить меня за руку, и я чувствовал, как хрустят мои кости, с какой болью вытягивается в длину тело. И вот мы стоим втроем, а все пропорции остались прежними – Рик выше меня на голову, потому что его ноги чудесным образом оказались на месте, а Висси внизу, маленький, как обычная мышь...
И тут мне стало понятно, какая фигня этот мой рост, потому что все настолько относительно, и проснулся, потому что Висси, взобравшись на подушку, дергал меня за нос. Я ошалело заморгал, подпрыгнул так, что одеяло отлетело в сторону, и крикнул спросонья:
– Что-то случилось?
– Еще нет, – хладнокровно ответил Советник, неторопливо сползая с подушки на пол. – Но Шабу-Яхху сообщил, что приближается шторм. И предложил закрепить корабль перед тем как отправиться к нему в гости на загородную виллу.
Я зевнул, потянулся и прыснул со смеху:
– Загородная вилла под водой?
– Почему бы и нет? – философски заметил Висси, принимаясь за еду. – А шторм тебя не беспокоит? Есть ли возможность надежно защитить корабль на столь небольшом клочке суши, если так можно назвать ту скалу, которую на Мильките считают космодромом?
– Как раз на скале его закрепить легче всего, – я спрыгнул с кровати, расправил плечи и сделал пару движений, имитирующих утреннюю разминку. – Крепеж забуривается и закрепляется в камне без проблем.
– А-а, – протянул он. – Значит, мы можем не пользоваться предложением Шабу...
– Каким предложением? – вяло поинтересовался я, влезая в комбинезон.
– Поставить судно в ангар, – Висси жадно хлебал из стакана жидкость неприятного бурого цвета.
– У него и ангар для космических кораблей есть? – удивился я, подходя поближе, чтобы разглядеть, что он такое пьет.
– У него много чего есть, – равнодушно заметил Висси, выбираясь из стакана.
Проклятье, я так и не удосужился снабдить беднягу нормальной посудой. И Викины баночки дома оставил, растяпа безмозглый!
– Слушай, Советник, в последнее время ты питаешься какой-то едой непривычного вида, – я вытащил из синтезатора тарелку с кексами, поставил на стол. – И в таком ужасающем количестве! С тобой все в порядке?
Висси передернул носом, отчего его усы гордо встопорщились, и отстраненно произнес:
– Да, со мной все в порядке. Я готовлюсь.
– К чему? – ни с того, ни с сего я вдруг испугался интонации, с которой он отвечал, да так, что поперхнулся кофе и закашлялся.
– К переменам, – уклончиво ответил Висси. – Всего лишь к переменам в ближайшем будущем.
– А они будут? – от его ответа у меня мурашки побежали по спине.
– А когда их не бывает? – ответил он вопросом на вопрос, и на этом наш разговор закончился, потому что Вики ледяным тоном объявила по принудительной трансляции, что пора выкатываться, нас уже ждут, а от корабля, который вот-вот начнет операцию закрепления, лучше держаться подальше.
И мы пошли выкатываться, все вместе, а за нами катился двуединый чертежник-уборщик, охая и повизгивая на разные голоса. На трапе я подхватил его подмышку, потому что роботы такого рода не приспособлены для передвижения по пересеченной местности. Вики делала вид, что не замечает меня, я отвечал ей тем же, а Висси пребывал в рассеянной задумчивости. Мои предположения, что нас ожидает пара плавучих экскурсионных гробов наподобие того, в котором я путешествовал вчера, не оправдались – внизу под скалой болталась небольшая субмарина, несколько непривычного облика, но самая обыкновенная, подлодка как подлодка.
Интересно, почему меня вчера возили чуть ли не в чемодане? Из каких соображений? Или у них только одна подлодка, и гонять ее из-за моей мелкой персоны не было смысла? И вдруг я с горечью подумал – почему я постоянно нуждаюсь в подтверждении собственной значительности? Потому что коротышка? И больше ничего, кроме роста, для меня не важно? Пуп земли во всей красе, подумал я и расхохотался – так внезапно меня отпустило, стало легко и просто. Я вдруг вспомнил сегодняшний сон и дал себе слово во что бы то ни стало найти то, что сделает меня счастливым.