Лишил души, бесчувствием недвижным
Сковал единственное в мире тело,
Небесный пламень погасил в очах
И у ланит цветущих отнял розы?
Помпея
О юноша, молчи. Ведь это, боже,
Опять слова бессмысленных льстецов,
Из-за которых, возгордясь не в меру
И вознесясь, я стала для себя
Самой кумиром. Если бы в те годы
Я не прельстилась глупыми речами,
И вздохами, и ропотом похвал,
Забыв и небо и советы мудрых,
Меня бы вдруг не пронизал ужасный
Казнящий холод, проходя по жилам
И по костям и отнимая сразу
Движенье, слух, дыханье, зренье, краски.
О, если б хоть тюрьма моя была
Не столь жестокой и могла излиться
Наружу скорбь!
(Плачущим голосом.)
Ах, лишена я даже
Слез-утешительниц, отрады глаз,
И горькой, и желанной, но напрасно!
Ренцо
Несчастная, как мучусь я! Поверь,
Что скорбь моя равна твоим страданьям
И даже больше, чем они. Ты видишь,
Мои глаза льют токи слез, которых
Ты тщетно жаждешь. Если бы могли,
Как наше горе, общими стать слезы,
Которые ты просишь, я же лью
Потоками, не зная облегченья!
Не говори мне: льстец. Нет, я не льщу,
Любимый образ. О, скажи мне, кто ты,
Кем рождена, где родина твоя?
Помпея
Меня зовут Помпея. Славной кровью
Велик мой род. Италия дала
Мне воздух, чтоб дышать. Там, где царит
Страсть к наслажденьям, там, где презирают
Премудрые седины, там, где ищут
Пустой забавы и разврата в книгах,
А не познаний, там возносит стены
Тот город, где я получила жизнь.
(Плачущим голосом.)
Вот эту жизнь, которую ты видишь,
Которую нельзя назвать и жизнью,
А жизнью, смертью, гробом, адом вместе.
Ренцо
(в отчаянии)
Да, прав Кальмон. Мучения мои
Лишь увеличил говорящий камень.
Скажи, Помпея: будь ты теплой плотью
И если б наши судьбы узы брака
Могли связать, меня бы ты любила?
Помпея
(со вздохом)
О да, любила бы.
(Плачущим голосом.)
Неблагодарный,
Хоть не буди бесплодного желанья,
Не умножай страданий злополучной!
Ренцо
Меня ты любишь? Ах, твой голос ранит
И радует мне сердце! Как, чтоб вечно
Остался мраморным прекрасный облик
Той, кем любим я? Нет, я брошусь к ней,
К Зеленой Птичке; ей подвластна тайна
Освобождения моей любимой.
Помпея
Ты обещал, я знаю, быть довольным,
Услышав голос мой, и снова жаждешь.
Отважный мальчик, брось, пусть я одна
Терплю судьбой ниспосланную кару.
Я не хочу, чтоб жизнью ты играл.
Ренцо
Я был бы низок, если бы остался.
(Направляется к выходу.)
Ренцо, Труффальдино в дорожном виде, с кучерским кнутом.
Труффальдино(нетерпеливо щелкая кнутом), – живей, живей, все готово; нельзя терять времени, нечего затевать шашни с камнями и т. д.
Ренцо спрашивает, что такое? Куда он собрался? Что он делает? и т. д.
Труффальдино, – как, разве он не знает о великих событиях?
Ренцо, – он ничего не знает.
Труффальдино, – король Тарталья отправил Панталоне, королевского сводника, заключить брак с Барбариной, сестрою Ренцо, требуя в приданое поющее яблоко и пляшущую воду. Барбарина колебалась между любовью к Зеленой Птичке и желанием стать королевой. Она разыграла великолепную сцену смятения, она походила на корабль, застигнутый бурей, и т. д. Королевский сводник красноречиво уничтожил любовь Зеленой Птички перед королевской любовью; наконец душа Барбарины стала как будто склоняться в сторону монархии. Как вдруг, о неожиданное происшествие! Появляется старая королева Тартальона вместе с поэтом, ее обожателем, и, став руки в боки, произносит такие слова:
Пускать к себе невесток нет у меня привычки,
Когда у них есть деньги, но нет Зеленой Птички.
После этих слов она удалилась вместе со своим кавалером-поэтом, декламировавшим самому себе эклогу в честь аппетита, и т. д. Барбарина впала в неистовство, выгнала Панталоне, спустив его с лестницы, и стала кричать на весь дом, как бесноватая, чтобы ей подали Зеленую Птичку. Она повалилась в кресла в припадке истерики, она брыкается; она строит такие рожи, что страшно смотреть. Четыре женщины ее держат, расшнуровали ей платье, сожгли у ней под носом два сборника стихов. Он удалился из сострадания и из скромности. Уже прибыл благодетельный дьявол, который помогает идти, поддувая сзади, тот самый, который уже раньше оказывал услуги королю Тарталье и ему[17]. Холм Людоеда, где живет Зеленая Птичка, недалеко, всего в трех тысячах миль; все готово, дело не терпит, надо утешить бедную Барбарину и отправиться добывать Птичку, и т. д. (В сторону, смеется над этим безумием.)
Ренцо
Да, Труффальдино, я и сам решил
Идти на этот подвиг. Вот служанка,
Твоя жена.
Те же и Смеральдина.
Смеральдина
На помощь, помогите!
Ренцо
Да, Смеральдина. Мне уже сказали.
Я отправляюсь за Зеленой Птичкой.
Я знать хочу, кем я рожден; хочу
Освободить любимую из плена
И заодно сестре доставить радость.
Вели ей чаще наблюдать кинжал.
Пока он блещет, брат ее живет,
А если он в крови, то мертв. Прощай.
(Уходит.)
Труффальдино
А если он в крови, то мертв. Прощай.
(Обнимает ее и уходит, щелкая кнутом.)
Смеральдина
Как много сумасшедших в этом мире!
Какая путаница наша жизнь!
Смеральдина, Барбарина, статуя Помпеи.
Барбарина
Служанка, где мой брат?
Смеральдина
Ах, успокойтесь.
Он устремился за Зеленой Птичкой
И поручил вам наблюдать кинжал;
Как только кровь появится, он спекся.
Барбарина
Хвала богам!
Помпея
Безумная, скорее
Останови его. Твой брат погиб.
Смеральдина
Ах, изваяние заговорило!
(Ее ужас.)
Барбарина
Вот невидаль! Я к этому привыкла.
Брат умер?
(Вынимает кинжал, который блещет.)
Что ты говоришь? Молчи,
Кинжал сверкает, глупая; брат жив.
Помпея
Жестокая, тщеславная, ты хочешь
Ждать в буйной слепоте, пока не хлынет
Кровь по кинжалу, чтоб потом напрасно
Жалеть о гибели родного брата?
Смеральдина
(дрожа)
Она права. Ведь вы с ума сошли.
Барбарина
Так, значит, я должна страдать, не зная,
Кем рождена? Должна переносить
Всеобщие упреки? Не иметь
Зеленой Птички и не быть достойной
Руки монарха? Нет, уж это слишком!
Помпея
Поверь, никто не может, Барбарина,
Сильней, чем я, желать Зеленой Птички.
Но смерть грозит всем, кто стремится к ней.
Мне Ренцо дорог. Но ведь ты – сестра,
Тебе он ближе. На меня взгляни.
Меня тщеславье сделало такою.
Ужасен гнев небес. Не домогайся
Руки монарха и страшись всем сердцем
Его любви. Вот все, что я скажу.
Останови же брата, будет поздно.
Барбарина
Мне этот голос проникает в сердце;
Я вся дрожу. Меня терзает страх
За брата… и безумное желанье,
Чтоб он достал мне Птичку… Что мне делать?
Ах, лишь бы Ренцо жил! А эту прихоть
Мне надо позабыть. За мной, служанка;
Иду сама к жилищу Людоеда.
(Уходит.)
Смеральдина
Поистине, когда кого-нибудь
Мы любим, мы не в силах с ним расстаться;
И хоть она совсем сошла с ума,
Она дойдет до двери Людоеда.
А все из себялюбия; посмотрим.
Дворцовая зала. Панталоне один.
Панталоне
С лестницы меня спустила, мошенница этакая. Видано ли это, чтобы монаршего посла, являющегося от имени монарха с предложением брака к никому не ведомой замухрышке, не требующего в приданое ничего, кроме графина воды и яблока, спускали с лестницы, как старый башмак! А все-таки эти странности, то, что вода, и яблоки, и зеленые птицы препятствуют такому браку, наводят меня на большие размышления. Мне вот как будто совесть не велит пособничать этой любви… Почем знать? Эти двое малышей, которых я так хорошо упаковал и бросил в реку… Почем знать? Эти тоже близнецы… Потом слова этого знаменитого поэта… Почем знать? В этой девочке несомненно чувствуется апельсинная порода. В общем, я, конечно, не смею говорить, опасаясь за свою шкуру; но у меня совесть неспокойна. Говорят, они дети Труффальдино и Смеральдины; но ведь стоит только поразмыслить: отец и мать разве служат детям таким образом, а потом эти дворцы, эти чудеса, эти непроходимые богатства, этого колбасой так скоро не добудешь. Черт меня побери, пойду и порасспрошу этак поделикатнее Смеральдину и Труффальдино и постараюсь выведать у них всю подноготную, и, если дело окажется так, как я подозреваю, не пожалею шкуры, все выложу; потому что если случится брак отца с дочерью, то от подобных трагедий можно себе глаза выколоть, как Эдип, и повесить себя за шею на мясном крюке, как откормленную индейку