– он уже не будет счастлив без Нинетты, он чувствует возобновление ипохондрических припадков; плачет украдкой, потом овладевает собой, как раньше.
Панталоне(Тарталье), – ему кажется, что король в меланхолии, что у короля глаза красные, просит его не плакать и не погружать в печаль свой двор, который его обожает и ждал его с таким нетерпением, и т. д.
Тарталья рассержен, в ярости. Что такое, – что он плачет? Что это за речи? Как он смеет! Он не желает, чтобы министры позволяли себе обращаться запросто с таким королем, как он. Пусть он немедленно удалится; иначе он поставит его к позорному столбу, и т. д., и т. д.
Панталоне(в сторону), – с большими господами никогда не угадаешь. Ему хотелось подойти к королю и рассказать кое-что о вещаниях поэта-прорицателя, но когда приходится бояться, боже упаси, королевы-матери и странностей монарха, пусть ему отрежут язык, если он заговорит. Наступил собаке на хвост, так удирай. (Удаляется с поклоном.)
Тарталья один.
Тарталья говорит с преувеличениями о том, как стеснительно быть монархом, который должен превозмогать себя, таить в груди свою печаль и не обнаруживать слабости, чтобы подданные его чтили. О несчастная участь, и т. д. Жалуется, что у него нет ни одного искреннего друга, перед которым он мог бы излить душевную боль. Он надеялся, что у него есть истинный друг, ближе брата, повар Труффальдино, но ошибся. Вероломный, после стольких благодеяний, нажившись при дворе и возгордясь, женился на арапке Смеральдине, вышедшей из пламени белой, и, открыв колбасную, осмелился его покинуть. Недаром говорится:
Скорей, чем ты отыщешь в мире друга,
Бандаж для грыжи прекратится в розу.
Теперь, когда он остался один, он может отбросить величавость, излить свое горе и сумасбродствовать, как ему вздумается. О дух Нинетты, где ты? Прими благосклонно слезы моих очей, дань скорби твоего супруга, монарха. Ему кажется, что он видит тень Нинетты; впадает в энтузиазм. Убеждается, что обманулся. Разражается ослиным ревом[9]
Тарталья, Труффальдино в виде колбасника.
Труффальдино говорит, что явился на голос короля.
Тарталья удивлен при виде Труффальдино; ему стыдно, что тот его слышал, потому что он не считает его больше другом.
Труффальдино узнал о его прибытии и, вспомнив их былую добрую дружбу, не мог удержаться и не прийти его поздравить и напомнить о своей любви, и т. д. Вспоминает бывшие с ними смешные случаи.
Тарталья(в сторону), – он был бы счастлив иметь возможность, в своем положении, возобновить столь сердечную дружбу. Однако он не верит Труффальдино, потому что тот его покинул ради любви к Смеральдине и ради корыстного желания открыть торговлю. Хочет испытать сердце Труффальдино; рассматривает его с важностью. Как его здоровье?
Труффальдино, – хорошо; моча прозрачная; аппетит всегда ровный ночью и днем, до еды и после еды. Испражняется каждый день в один и тот же час вполне благополучно, к услугам его милости, и т. д.
Тарталья, – любит ли он по-прежнему свою жену?
Труффальдино, – он любил ее только две недели; потом его начало тошнить; он это говорит, положа руку на сердце. После первых восторгов его темперамент никак не мог приспособиться к ее темпераменту, потому что она совершенно не философ; он это говорит, положа руку на сердце. Она женщина старомодная, с невыносимым сердцем, из тех, которые вечно сочувствуют чужому горю, подумать, что она взваливает на себя вспомоществование сиротам; подумать, что она воспитывает подкидышей; подумать, что она последней коркой делится с бедными; подумать, что она полна глупостей, предрассудков, слабостей неисчислимых, невыносимых для здравомыслящих людей, у которых голова в порядке, а в душе хоть капля современной философии, как у него. Он это говорит, положа руку на сердце. В добавление к этим нестерпимым глупостям день ото дня ее красота становилась уродством в его глазах до такой степени, что ему стало необходимо часто ходить утешать взоры в разные такие домишки. Он это говорит, положа руку на сердце. За восемнадцать лет брачной жизни она сделалась в его глазах настоящим чудовищем, и он ненавидит ее пуще крапивы, и т. д.; он это говорит, положа руку на сердце.
Тарталья(в сторону), – он начинает догадываться, что Труффальдино пришел к нему не ради дружбы. Расспрашивает его о делах, о колбасной, о доходах, о торговле, о его имуществе.
Труффальдино говорит, положа руку на сердце, что он разорен до нитки, но это не по его вине; дура жена верила в долг, занималась благотворительностью и подобными разорительными делами; он не отрицает, что ходил в кабак, но редко, только два раза в день, чтобы поддерживать дружеские отношения, залучать покупателей и услышать иной раз дельное философское правило. Правда, он часто бывал у подруг, чтобы отдохнуть от антипатии, которую испытывает к жене; но он соблюдал при этом крайнюю бережливость и всегда искал подруг с какими-нибудь язвами на ногах или без носа, и т. д., и т. д. Правда, он частенько играл в бассетту и в цехинетту[10]; но он это делал, чтобы возместить убытки от благотворений и других слабостей своей сумасшедшей жены; он всегда проигрывал, но это происходило оттого, что во время игры он вспоминал о жене, одна мысль о которой способна свести с ума, и т. д.
Тарталья(в сторону), – Труффальдино – отъявленный мошенник и современный философ из тех, которых должно побаиваться; он не уверен, пришел ли тот из дружбы или потому, что в нужде; ему, по правде говоря, кажется, что Труффальдино всегда был плутом, полным зловредного себялюбия; он еще помнит, как тот из жадности разрезал два апельсина. Сурово требует от Труффальдино, чтобы тот сказал ему правду; не то он велит распороть ему живот и вырезать сердце. Прежний ли у него аппетит, который так его мучил, любит ли он еще свою жену, хорошо ли идет его торговля, пришел ли он с целью возобновить с ним дружбу?
Труффальдино просит дать ему немного подумать.
Тарталья, – пусть он не мешкает и говорит правду, не то он велит его разрезать на куски.
Труффальдино говорит, положа руку на сердце: если бы не нужда, он бы не вспомнил ни о нем, ни о его дружбе.
Тарталья в ярости; прогоняет его пинками в зад.
Труффальдино убегает, крича, что король сошел с ума, что он не философ, и т. д.
Тарталья впадает в еще большее отчаяние. Видит, что идет его мать, королева Тароков, и овладевает собой.
Тарталья, Тартальона, старая карикатурная королева.
Тартальона
Сын, вот каков ты! Видано ли это,
Чтоб, восемнадцать лет пробыв вдали
От сердца матери, потом вернувшись,
Сын начал сразу заниматься вздором,
А не помчался, не передохнув,
Не сняв сапог дорожных, приложиться
К монаршей ручке дорогой мамаши?
Тарталья
Любезная мамаша, заклинаю
Вас удалиться и меня оставить
Наедине с отчаяньем моим.
Тартальона
О дерзновенный сын, я вижу ясно,
Что у тебя в душе. Ты не похож
На сына Тартальоны. Ты жалеешь
Свою Нинетту, и тебе дороже
Твои рога, чем любящая мать.
Скажи, что было делать с недостойной,
Предавшей честь твою и годной только
На то, чтобы родить не царский плод,
А кобеля и суку? Ты писал,
Что мне одной всецело доверяешь
Возмездье, а теперь меня ты гонишь?
Припомни, кто я, кем я рождена.
Перед тобой Тароков королева.
Тарталья
Мать, старая развалина, как вы,
Должна была судить поосторожней.
Я только малоопытный юнец
С горячей кровью. Я тогда писал
В порыве гнева, возбужденный вашим
Посланием. Быть может… Но довольно…
Я знаю, вы бедняжку не терпели…
Я ничего вам не скажу. Мамаша,
Прошу вас выйти и монарших глаз
Разгневанному сыну не мозолить.
Тартальона
Что слышу! Боги! Ты не сын мне больше.
Я – старая? Какое оскорбленье!
Я, значит, не права, и твой позор
Не должен был остаться погребенным?
Тарталья
Позор чрез вас изведал мой отец
И вас не схоронил за ваши вины.
Быть может, мой позор в деянье вашем.
Тартальона
Позор – рожать таких детей, как ты.
Тарталья
Те, кто родить не в силах, умирают;
Вам было незачем меня рожать.
Тартальона
Неблагодарный! Так ты говоришь
Тебя носившей девять лун во чреве?
Тарталья
Купил бы я осла, чтоб вас он вез,
Пока луна вращается на небе.
Тартальона
Бесчеловечный сын! Иль ты забыл,
О сын неблагодарный, как, малюткой,
Ты мамки не хотел, и я тебя
Сама кормила? Вот чем ты мне платишь!
Тарталья
У женщин часто много молока;
При случае куплю вам двадцать кадок
И рассчитаюсь с вами за услугу,
Но вы не сможете мне воскресить
Дочь Конкула, любезную Нинетту.