Глава 24Район Синдзуку, Токио
Многонациональная корпорация «Номура фарматех» стоила почти 50 миллиардов долларов и потому имела фабрики, лаборатории и складские помещения в самых различных уголках планеты, но все же сохраняла за собой значительную территорию в Японии. Выстроенный в Токио комплекс компании занимал сорок акров в самом сердце района Синдзуку. В трех совершенно одинаковых небоскребах размещались тысячи преданных служащих Номуры, трудившихся в административных службах и научных лабораториях. Ночами яркие перемигивающиеся неоновые огни Токио отражались, как в зеркалах, в стеклянных фасадах башен, превращая их в усыпанные драгоценными камнями колонны, на которых покоилось ночное небо. А остальная часть городка Номуры представляла собой мирный парк, обильно засаженный деревьями, среди которых струили свои чистые воды ручьи, впадавшие в прозрачные пруды, около которых было так приятно отдыхать телом и душой. Во время своего пребывания на посту генерального директора и председателя правления компании Дзиндзиро Номура, отец Хидео, настоял на создании оазиса естественной красоты, мира и спокойствия вокруг штаба его корпорации, не считаясь с тем, сколько это стоило его компании или ее акционерам.
Городок и парк «Номура фарматех» окружала стена; въехать на территорию можно было через трое главных ворот. От каждых ворот к одной из башен тянулась подъездная асфальтированная дорога для автомобилей, а поодаль были проложены среди деревьев пешеходные дорожки.
Мицухара Нода проработал в «Номура фарматех» всю свою сознательную жизнь. На протяжении двадцати пяти лет этот невысокий худощавый человек с врожденной страстью к порядку, совершенно не устававший от рутины, неторопливо, но неуклонно продвигался вверх по служебной лестнице и сумел дорасти от поста младшего ночного сторожа до начальника смены охраны ворот № 3. Работа была чрезвычайно однообразная и очень скучная. Нода следил за тем, чтобы его подчиненные внимательно проверяли нагрудные значки у всех служащих, проходивших через его ворота, а также контролировал соблюдение графика доставки продовольствия, канцелярских принадлежностей, различного лабораторного оборудования и химикалий и направлял прибывавшие машины в соответствующие пункты разгрузки. Каждый день он приходил задолго до начала смены, чтобы успеть изучить и запомнить предполагаемое время прибытия и отъезда и груз каждой запланированной машины, которая должна была проехать через вверенные ему ворота в течение следующих восьми часов.
Вот почему, когда Мицухара Нода неожиданно услышал звук мотора тяжелого грузовика, который, шумно переключая передачи, съезжал с главной дороги, его как ветром вынесло из проходной. По его расчетам, до ближайшей запланированной машины оставалось самое меньшее два часа двадцать пять минут. Маленький человечек растерянно нахмурил густые черные брови, увидев, что огромный тягач с длиннющей фурой, взревев двигателем, стал набирать скорость.
За его спиной нервно перешептывались несколько охранников, пытавшихся понять, что же им делать. Один отстегнул клапан висевшей на боку кобуры и взялся за рукоять пистолета.
Узкие глаза Ноды еще сильнее прищурились, превратившись в еле заметные щелочки. Подъездная дорога, проходившая через ворота № 3, вела прямиком к той башне, где размещались нанотехнологические исследовательские лаборатории «Номура фарматех». В его крошечной комнатушке в проходной, которую Нода гордо именовал своим рабочим кабинетом, висело на стене несколько циркуляров службы безопасности, предупреждавших всех служащих компании об угрозе со стороны Движения Лазаря. А на кабине и прицепе этого быстро приближающегося грузовика не имелось никаких корпоративных эмблем.
Нода принял решение.
– Закрывайте ворота! – крикнул он. – Хошико, звони в главный офис и сообщи о возможном нападении!
После этого он шагнул вперед, на дорогу, и поднял руку, приказывая водителю остановиться. Позади него тонко пропел электромотор; толстая стальная перекладина шлагбаума опустилась и легла в замок. Остальные охранники взялись за оружие.
Но грузовик продолжал движение. Больше того, его коробка передач вновь заскрежетала, переходя на прямую передачу. Мощный двигатель взревел еще громче. Машина делала уже не менее сорока миль в час. Не веря своим глазам, маленький привратник стоял посреди дороги, отчаянно размахивал руками и кричал, приказывая огромной железной дуре остановиться.
Через тонированное ветровое стекло ему удалось рассмотреть человека, сидевшего за рулем. На лице водителя не было никакого выражения, ни малейшего признака какого-то отношения к тому, что он делал. Его глаза тупо смотрели вперед. «Камикадзе!» – в ужасе сообразил Нода.
Он попытался отскочить в сторону, но, увы, было уже слишком поздно.
Бампер огромного грузовика настиг его со смертоносной силой, сразу раздробив все кости верхней половины тела. Неспособный даже выдавить крик из разорванных легких, Нода ударился о стальной шлагбаум. Ударом ему перебило позвоночник. Когда же грузовик под скрежет разрываемого металла прорвался через ворота, Нода был уже мертв.
Двое охранников, несмотря на потрясение, отреагировали достаточно быстро. Они выхватили пистолеты и открыли огонь. Но пистолетные пули бессильно рикошетировали от брони, которой предусмотрительно обшили двери грузовика, и от стекол, оказавшихся пуленепробиваемыми. Громко рыча мотором, грузовик несся дальше, углубляясь в ухоженный парк и направляясь прямо к высокой зеркальной башне, в которой находились токийские нанотехнологические лаборатории компании.
Не доехав сотни ярдов до главного входа в небоскреб, тягач на всей скорости ударился в массивный железобетонный барьер, который строительные службы компании поспешно воздвигли после разгрома Теллеровского института. В стороны полетели огромные куски бетона, но барьер устоял.
Огромный прицеп занесло вперед, автопоезд сложился, словно перочинный ножик, а потом взорвался.
В безмятежном воздухе расцвела колоссальная оранжево-красная шаровая молния. Прогремел оглушительный гром. Ударная волна вышибла все стекла фасада лабораторного комплекса. Острые как ножи осколки стекла загремели по тротуарам далеко внизу. Искореженные взрывом куски грузовика и прицепа, разбросанные далеко вокруг, пробивали отвратительные рваные дыры в серо-стальных стенах других домов и срезали верхушки деревьев в рощах.
Однако нанотехнологические лаборатории, которые, несомненно, были главной целью атаки, почти не пострадали. В них не велось никаких работ, здание было опечатано в присутствии представителей японского правительства, и потому там не было ни души. Единственными жертвами оказались водитель-самоубийца и несчастный Мицухара Нода.
Через тридцать минут в редакции всех видных токийских средств массовой информации поступило по электронной почте обращение Движения Лазаря. Организация, назвавшаяся японским отделением Движения, взяла на себя ответственность за то, что она назвала «актом героического самопожертвования ради спасения планеты и всего человечества».
База группы наблюдения в окрестностях Санта-Фе
У главного входа в дом, расположенный на вершине холма, стояли два больших фургона без окон. Сквозь раскрытые задние двери можно было увидеть множество коробок, содержавших какое-то оборудование. Около фургонов ожидали своего руководителя пятеро мужчин.
Начальник, белобрысый голландец по имени Линден, находился внутри. Он осматривал дом, комнату за комнатой, проверяя, чтобы там не осталось ничего подозрительного или способного разоблачить их личности. То, что он увидел или, вернее, не увидел, ему понравилось. Дом был пуст и сверкал чистотой. Если не считать нескольких крошечных отверстий, просверленных в стенах, здесь не осталось и следа от множества радио– и микроволновых приемников, компьютеров и средств связи, которыми они пользовались, чтобы зафиксировать каждую мельчайшую подробность расследования событий в Теллеровском институте. Все гладкие поверхности, все детали деревянной или металлической мебели сверкали свежей полировкой, полностью устранившей отпечатки пальцев и прочие следы недавнего пребывания здесь нескольких человек.
Он вышел из дома и остановился, моргая от яркого солнечного света. Потом поднял руку и, согнув палец, подозвал к себе одного из подчиненных.
– Ну как, Абрантес, все упаковано?
Молодой человек кивнул.
– Мы готовы.
– Отлично, Витор, – одобрительно произнес Линден и посмотрел на часы. – Все, едем. Нам еще нужно успеть на самолет. – Он показал свои коричневато-желтые от табака зубы в быстрой, полностью лишенной юмора улыбке. – Центр составил для новой миссии очень напряженное расписание, но все равно будет здорово выбраться из этих гор, из этой поганой пустыни и возвратиться в Европу.
Глава 25Санта-Фе
Городской департамент полиции Санта-Фе располагался на Камино-Энтрада в западной части города – неподалеку от окружной тюрьмы графства и по соседству со зданием городского суда. Через полчаса после того, как он вошел в здание, Джон Смит попал в кабинет дежурного полицейского начальника. На двух свежевыкрашенных белой краской стенах висело несколько фотографий, запечатлевших симпатичную жену хозяина кабинета и трех его маленьких детей. Третью стену украшала большая акварель, изображающая одно из близлежащих пуэбло. На столе, рядом с компьютерным монитором, аккуратной стопкой лежали папки с делами – все в конвертах из крафт-бумаги. Звуковой фон составляли почти непрерывные звонки телефонов, гул голосов и ожесточенное стуканье по клавиатуре, доносившиеся из-за открытой двери в соседнюю комнату, где располагались подчиненные.
Лейтенант Карл Сарата внимательно изучил армейское удостоверение личности Смита, а потом хмуро уставился на посетителя.
– Теперь, полковник, может быть, вы скажете мне, что конкретно вам от меня нужно?
Смит держался и разговаривал непринужденно. К Сарате его привел обливавшийся потом дежурный сержант, которого почему-то очень встревожили вопросы нежданного посетителя.