Поднялись дезертиры и на участке железной дороги Петроград — Ново-Сокольники, в районах, прилегающих к линии дороги у станций Чалое, Дедовичи, Плотовец. Для подавления пошли части формировавшейся Западной кавалерийской дивизии А.А. Дмуховского. На станции Лычково и Болот отправилась рота 147-го полка. К 4 июня восстание в районе станции Дедовичи было подавлено.
Командир Новгородского батальона 6 июня 1919 г. рапортовал об итогах отправки отряда батальона в Боровичи для борьбы с вооруженным дезертирством. По всем деревням был отдан приказ, чтобы дезертиры добровольно явились для отправки к уездному военкому в Боровичи. За неявившихся были обещаны отбор имущества с раздачей беднякам и взятие заложников. После этого в Ореховской волости Боровичского уезда добровольно явились 900 человек, в остальных волостях — 600 человек, все направлены в Боровичи297.
Продовольственное положение оставалось крайне плохим, и в связи с этим настроение ухудшалось с каждым днем. К августу губерния готовилась к снятию нового урожая. В деревне Шицково Левочской волости Боровичского уезда банда дезертиров выступила против Советов (15 июля). Были и другие случаи восстания зеленых. В Старорусском уезде народ внешне спокоен. «Многие дезертиры являются добровольно, все-таки деревни еще полны ими. В некоторых волостях насчитывается до 300 человек» (29 июля)298.
Губерния оставалась неспокойной. 25 июля создан губернский оперативный штаб, его начальником стал председатель губернской комиссии по борьбе с дезертирством Бендер299. Штаб предписал дезертирам явиться в трехдневный срок без наказания, в дальнейшем были обещаны кары300.
Возможно, начало уборочного сезона приглушило вооруженную активность зеленых. Телеграмма от 6 августа 1919 г. сообщала об отсутствии выступлений дезертиров. Скопления же их наблюдались в деревне Глиды Межниковской волости Маловишерского уезда. Дезертиры группами по 15–20 человек перемещались в Дворецкой волости Старорусского уезда, деревне Глас Маловишерского, в Костоковской волости Демянского уезда и других местах301.
По данным разведки к 12 августа, в районе станции Бабино Николаевской железной дороги в лесу обнаружена организация дезертиров с большим количеством оружия и пулеметами. Результаты разведки докладывал некий красноармеец Иванов в комиссию по борьбе с дезертирством. Он был командирован в пределы Апраксинской и Любанской волостей для разведки наличия банды зеленых в районе станции Бабино. Прибыв в 4 утра 7 августа на станцию, он выяснил из разговора с начальником железнодорожной охраны, что в лесу была слышна стрельба, и уверился в наличии банды. Пройдя верст 5 вглубь леса, разведчик встретил часового. Тогда он представился дезертиром, который бежит из «муравьевских казарм», и попросился в отряд. Часовой отправил его к старшему. Тот спросил, будет ли новичок надежным, и получил, естественно, горячее в этом уверение. По оценке разведчика, в отряде оказалось человек сто пятьдесят, пулемет, «очень много винтовок». Питался отряд «всякой зеленью», то есть жил на подножном корму. Красноармеец по разговорам зеленых понял, что «в глубине леса скрываются отряды зеленых с оружием и пулеметами». В удобную минуту он покинул отряд и возвратился к красным. Бендер докладывал в окружной оперативный штаб, что в район станции выехал отряд в 60 человек с двумя пулеметами, и сетовал, что красноармейцы вооружены берданками. Нужен больший отряд! Однако 26 августа прибывший на станцию отряд ничего не обнаружил302. Трудно сказать, что же было в действительности. Рассказ красного разведчика выглядит вполне правдоподобно. Возможно, как часто бывало, зеленое группирование не было столь внушительно вооружено или же не имело боеприпасов, так что столкновений избегало, или же распалось еще до прибытия красных. Не забудем про «всякую зелень», которой нельзя неделями кормиться отряду в полтораста человек. Возможно, и красный отряд лишнего рвения в поисках не проявлял, к общему спокойствию. Такая логика в действиях местных формирований и тем более низовой администрации проявлялась в массовом порядке.
Работа отрядов по борьбе с дезертирством в губернии иллюстрируется следующим примером. В середине августа коммунистический отряд Васильева прибыл в Тесово-Полянскую волость и узнал, что из нее только что отбыл петроградский отряд, поймавший 70 дезертиров и троих расстрелявший. К Васильеву за два следующих дня явилось еще 117 дезертиров. У семи пойманных дезертиров «после долгих пыток» (надо ли понимать буквально?) оказалось две винтовки. А по имевшимся сведениям, винтовок было около двухсот пятидесяти (очевидно, волость восставала, и отряд прибыл в порядке усмирения). Сам Васильев докладывал 14 августа, что в волости спокойно. Он арестовал 60 дезертиров, среди которых два председателя (сельсоветов, дезертирских собраний?). Большинство явилось добровольно в волостной военкомат и отправлено в войска и уездный комитет.
Сдано одиннадцать винтовок, еще три винтовки и две гранаты отобрано. Основная часть оружия, очевидно, осталась на руках. Васильев считал, что виноват петроградский отряд; он расстрелял главаря Трофимова из деревни Чаща, который мог дать материал о местонахождении оружия.
Местный волвоенком Зубаков самовольно давал дезертирам отсрочки, ходатайствовал перед начальником отряда об освобождении кулака Богачева, у которого сын и братья участвовали в восстании и скрывались. Резолюция от 16 августа предписывала арестовать Зубакова и доставить в ЧК. Далее Васильев отправился в Косицкую волость, на которую у него имелся «материал», то есть сведения о дезертирах. При переходе увидели близ мызы Муравьева троих пеших дезертиров. На окрик остановиться они пустились бежать. Одного из них Васильев ранил в грудь из нагана, он был отвезен в больницу. В этой волости сразу явилось 53 дезертира303.
Новгородские крестьяне в августе сообщили, что видели около двухсот вооруженных дезертиров, шедших с фронта, они расспрашивали о дороге на Псковскую губернию, уроженцами которой, можно предположить, являлись304.
В районе станций Фирово и Спасо-Есиновичи Болотовского уезда восставших дезертиров было до 6 тысяч человек. При появлении отрядов дезертиры отступили, рассеиваясь по лесам (26 августа)305.
В Старорусском уезде бытовало возбужденное настроение из-за близости фронта (22 августа)306. Но мобилизация проходила удовлетворительно. Многочисленные случаи откупа «кулацких сынков» от службы вызывали ропот и упорство в уклонении со стороны остальных. Дезертиров по уезду насчитывалось около 4 тысяч человек. Принимались «серьезные меры» к их вылавливанию (1 сентября). На местах возможного прохождения большей части дезертиров выставили заслоны. Главные пункты их прохода: станция Дубич, деревня Санец, деревня Сенная и по линиям Гостиннополья, Чудово и железной дороги Петроград — Москва. Продовольственное положение удовлетворительное, однако «излишков не хватает», развивается спекуляция солью (1 сентября)307. 30 сентября 1919 г. ввиду (нового) массового скопления дезертиров в Старо-русском уезде из Петрограда от 54-го отдельного стрелкового батальона высылался отряд в 80 человек при одном пулемете для облав308.
В сентябре мобилизация по губернии проходила удовлетворительно. Однако отношение к ней крестьян оценивалось как неблагожелательное, а настроение мобилизованных как среднее (сводка за 7 — 15 сентября). В Торопецком уезде на границе со Смоленской губернией собрались банды дезертиров (12 сентября). В Пожинской волости этого уезда их много было и неделей позже. Сельские исполкомы всех дезертиров знали, но из-за боязни мести не принимали должных мер (20 сентября)309.
Губерния давала военную активность дезертиров и крестьян и в предзимний период. В Новгородском уезде крестьяне восстали под лозунгом «Долой войну! Не давать солдат в Красную армию!» (сводка за 1–7 ноября)310. 5 ноября от 142-го батальона ВОХР отряд в 50 человек вновь отправился в Старорусский уезд для борьбы с дезертирством311.
Мобилизация по губернии в ноябре в очередной раз проходила удовлетворительно, за исключением Боровичского уезда, из некоторых волостей которого мобилизуемые не явились. В Маловишерском и Боровическом уездах большой наплыв дезертиров наблюдался и в начале зимы. В Старорусском уезде наконец появилось довольно много добровольно явившихся (конец ноября — начало декабря). По всей губернии312 насчитывалось около 7530 дезертиров, среди них небольшой процент партийных (сводка за 23–30 ноября). С 6 по 13 ноября задержаны оказались 413 дезертиров, добровольно явились 162 человека313. Надо признать, результат более чем скромный.
Олонецкая губерния
В Каргопольском уезде настроение тревожное вследствие небывалого голода. Красноармейцы крали у населения скот, птицу и продукты (13–15 июля). В уезде жило 1500 дезертиров. Дезертирство росло в связи с полевыми работами (15–21 августа). Дезертирских банд в губернии не было, лишь «частичные укрывательства» (август). В Вытегорском уезде дезертиры появились в связи с прорывом Пудожского фронта (12 сентября)292.
Санкт-Петербургская губерния
В столичной губернии зеленые восстания переплетались с возмущениями на продовольственной почве, о чем писал С.В. Яров. Дезертиры-зеленые выступали более легким на подъем отрядом крестьянства. Настроение конкретных местностей зависело от комбинации многих факторов, прежде всего — продовольственного положения. Отсутствие дезертиров не всегда было верным признаком советского настроя волости. Например, в Колпинской волости Детскосельского уезда антисоветское настроение среди крестьян нарастало на почве недоразумений по взиманию чрезвычайного налога; дезертиров нет (28 июля). В Ям-Ижорской волости «настроение антисоветское на той же почве. Население состоит сплошь из кулаков и спекулянтов». Настроение в волостях Новоладожского уезда было спокойным в ожидании нового урожая. Добровольно являлось много дезертиров