460. Дела шли не очень празднично, хотя наиболее беспокойных дезертиров к зиме, видимо, удалось из уезда «выкачать». В октябре 1919 г. по Нижегородской губернии настроение Семеновского уезда особо выделялось как «враждебное», которое «с уничтожением дезертирства постоянно улучшается». Однако и в ноябре в уезде был ликвидирован «белогвардейский штаб»461. Семеновский уезд, возможно, демонстрирует действенную и нечастую связку городского подполья белогвардейской ориентации и зеленого крестьянского повстанчества на основе упорного уклонения от службы в РККА.
Всего с 15 июня по 27 августа из частей войск губернии дезертировали 6120 человек, с фронта — 181. Отрядами задержаны 13 393, добровольно явились 13 383 человека.
Кроме того, прибыли из Вятской губернии 932 и из Казанской 1439 дезертира. Всего — 29 147 человек. Дезертирство, благодаря более энергичной борьбе, заметно уменьшалось, отмечала сводка за 23–31 августа. Были случаи нападения дезертиров на родителей красноармейцев (сводка за 16–22 августа). К 29 августа в Васильсурском уезде было спокойно. В то же время в некоторых уездах дезертирство росло (сводка за 1–7 сентября). В Воскресенском уезде появились банды дезертиров, которые «грабят и терроризируют массы»* Местные силы плохо вооружены, так что борьба не дает результатов (10 сентября)462.
В волостных и сельских советах губернии состояли середняки, а то и кулаки (сводка за 16–22 августа).463. Подразумевалось, что такой состав советов препятствовал борьбе с дезертирством.
Нижегородская губерния знала и свою Зеленую армию. События, приведшие к ее созданию, начались годом ранее. Летом 1918 г. в некоторых волостях Арзамасского уезда прошли самочинные собрания местных крестьян, на которых была вынесена резолюция следующего содержания: «Людей по мобилизации в Красную армию Советской власти не давать и никому против чехословаков и белой гвардии не ходить. Настойчиво потребовать от Советской власти, чтобы она вооружила нас всех от 18 до 45 лет на месте, и тогда мы посмотрим, что делать.» В ответ Арзамасский уезд испытал тяжелый карательный удар в августе — сентябре 1918 г. Уезд красными оценивался как «мещанский» и зажиточный, а в нем находились штаб Восточного фронта и фронтовая ЧК464. Деревня ответила созданием дружин из уклонявшихся от призыва. Они нападали на продотряды, подразделения Красной армии, громили комбеды и большевистские советы. «На станции Теша они поймали помощника уездно-продовольственного комиссара коммуниста Татенкова и жестоко убили его, - на теле потом насчитали 28 резаных ран. Дезертиры учиняли налеты на воскресные базары, грабили подчистую все: продовольствие, одежду, лошадей». Неподалеку от деревни Тепелево был схвачен один из председателей волисполкома, его в лесу сожгли заживо.
На юге обширной губернии в лесах концентрировались дезертиры. По мнению В. Андрюхина, значительную роль в организации зеленых губернии сыграли местные эсеры, причем правые, а не в большинстве своем лояльные большевикам левые. После провала открытых восстаний была сделана ставка на партизанскую борьбу силами зеленых. К концу 1918 г. дружины стали объединяться.
3 июля 1919-го близ села Суроватиха прошла уездная конференция под председательством жителя деревни Старо-Тепелево Ивана Гавриловича Киселева, на которой было провозглашено создание «Зеленой армии по борьбе с большевизмом». Появилось воззвание к крестьянам:
«Граждане крестьяне! Организация Зеленой Армии твердо надеется на вас и на вашу поддержку. Она уверена в том, что вы ее поддержите. Граждане! Положение страны в опасности. Мы вас призываем к объединению, ибо в единении есть сила.
Крестьяне! В недалеком будущем вам предстоит работа по снятию хлебов, которого вы ожидаете с нетерпением 12 месяцев, у вас теперь только надежда и была на этот насущный кусок хлеба, но увы: на ваших поспевших полях вам в скором времени придется встать лицом к лицу с властью — она пришлет к вам отряды и вы не в состоянии будете защитить его сами, тогда должны искать где-то поддержку, а поддержкой вашей и защитой насущного куска хлеба являемся мы, Зеленая Армия.
И мы на первый ваш зов откликнемся и все как один придем на защиту крестьянских интересов, но в настоящий момент мы обращаемся к вам с горячей просьбой, а именно: Зеленая Армия просит вас помочь нам в продовольственном и финансовом вопросах. Ибо мы существовать без вашей поддержки не можем. Так делайте скорее же сборы хлеба и денег для подкрепления наших сил и нашей молодой организации. Да здравствует крестьянство! Долой угнетателей трудового народа! Пусть крепнет Зеленая Армия! Да здравствует Учредительное собрание!»
Зеленая армия объединяла до двух с половиной тысяч человек, преимущественно дезертиров. Отдельные отряды армии действовали самостоятельно. Можно предполагать активное участие эсеровских активистов, хотя вряд ли их военное или политическое влияние было сколько-нибудь значительным. Армия действовала не только в Арзамасском, но и в Ардатовском, Кулебакском и Выксунском уездах. Делались набеги и на соседнюю Симбирскую губернию. Во главе армии встал упомянутый Иван Киселев — по непроверенным данным, бывший прапорщик.
После конференции у Суроватихи за ликвидацию зеленых вплотную взялась нижегородская Губчека.
Она создала специальный летучий отряд под командованием латыша Генриха Благовещуна. В воспоминаниях он впоследствии писал:
«Большую помощь чекистам в их борьбе с бандами оказали деревенские комитеты бедноты и специально созданные по линии военкоматов отряды по борьбе с дезертирством, в оперативном отношении подчиненные ЧК.
К сожалению, командиром одного из таких отрядов в Нижегородском уезде был назначен бывший офицер Гольдин Аркадий, который, набрав в свой отряд бывших дезертиров, своими действиями дискредитировал Советскую власть. Суть заключалась в том, что он, выезжая из села на операцию по поимке бандитов, вместо умелой опоры на крестьян, занялся их запугиванием и массовым избиением нагайками. Узнав об этом, мы его арестовали и осудили, оповестив об этом местное население».
Сам Благовещун, как уполномоченный ЧК, переодевался дезертиром и в одиночку, с большим риском для жизни, ходил по деревням, выявляя повстанцев, их связи, вел агитацию среди крестьян. Карательные и агитационные мероприятия, как всегда, принесли результат. Зеленая армия стала разлагаться, рядовые повстанцы покидали ее ряды. В конце концов, у атамана Ивана Киселева осталась небольшая группа приверженцев.
Из воспоминаний Благовещуна: «Одной из опорных баз «Зеленой армии» был женский монастырь близ села Малая Пица во главе с игуменьей, брат которой, офицер, являлся одним из бандитских руководителей. В этом монастыре бандиты нередко находили себе убежище, прятали оружие и через монахинь получали информацию о действиях советских органов по их поимке.
Операцию по разгрому мы начали именно с этого монастыря, где удалось захватить одного из бандитских вожаков (фамилию не помню) и несколько рядовых. Также при производстве обыска было изъято много оружия и массу скрытых от национализации и реквизиции ценностей. Игуменья была также арестована. Вскоре было установлено местонахождение штаба «зеленых» — лес возле Суроватихи».
Летучий отряд ЧК оперативно окружил это место. Из рапорта командира летучего отряда: «Отрядом вместе с войсковым подразделением был ликвидирован штаб «зеленых» в Суроватихинском лесу. В момент проведения операции в 18 шалашах, укрытых в лесном массиве, было взято около 30 винтовок, несколько гранат, 8-пудовый запас печеного хлеба, разная штабная переписка, чистые бланки билетов эсеровской партии, разная эсеровская литература, контрреволюционные листовки и воззвания, шапирограф для размножения. Задержанные при штабе часовые «зеленых» показали, что их отряд численностью около ста человек ушел на станцию Суроватиха для нападения на красноармейский отряд. Захваченные часовые (6 человек) и пойманные после еще 8 человек были расстреляны на месте.»
Трижды в Нижегородский уезд выезжал революционный трибунал. Уездный военком считал, что именно его усилиями была раскрыта близ станции Суроватиха организация зеленой армии. Организация после этого распалась, а дезертиры стали «добровольно» являться до двухсот человек в день. Тщательная фильтрация позволила выявить среди них десять организаторов, которые были отправлены в ЧК465. Победные лавры разные советские инстанции традиционно делили с трудом.
Вскоре в руки советских властей попал весь актив армии. Один из членов штаба, Федор Телегин, по решению Губчека позднее был расстрелян (именно у него нашли воззвание крестьянам). Рядовые же члены банды попали в тюрьму с последующей амнистией. Судьба Киселева осталась неизвестной. В архиве ревтрибунала за 1922 г. есть запрос из ГПУ об этапировании главаря зеленых Киселева из тюрьмы в распоряжение следствия. На что трибунал ответил, что такого арестованного у них нет: «Нижегородский губревтрибунал сообщает, что сведения о Киселеве Иване Гавриловиче по алфавитным спискам 1918–1922 гг. не значатся». Остается непонятным — был ли Киселев арестован во время ликвидации зеленых и затем скрылся, или произошла какая-то канцелярская ошибка в последующей переписке466.
Поражение организованного ядра зеленых свело на нет и активность эсеров в губернии. После этого крупного вооруженного сопротивления в губернии не отмечалось. На 15 ноября во всех местах заключения губернии содержалось 3915 дезертиров467. Для ловли оставшихся выделялась рота468.
Рязанская губерния
В Рязанской губернии на фоне массового дезертирства и более или менее структурированных зеленых выступлений по всем уездам развивалась так называемая огольцовщина. Движение получило название по имени вожака, поднявшего значительный вооруженный отряд в нескольких волостях Ряжского уезда. Данная эпопея достаточно подробно описана, прежде всего усилиями Г.К. Гольцевой. С июня 1919 г. Огольцов выделился среди многочисленных зеленых банд удачливостью в налетах и дерзостью. Собственно вооруженное восстание в родных местах атамана происходило в мае — июне 1920 г. и завершилось разгромом восставших и гибелью Огольцова. Интересно, что впоследствии, до конца 1920 г., эстафету более или менее массовой огольцовщины принял отряд из буквально двух-трех человек, возглавлявшийся С. Никушиным — трезвомыслящим, не лившим лишней крови крестьянским партизаном. Это движение оставило глубокий след в народной памяти.