– Сделаем. – Коротко кивнул Першин.
Прошедшие здесь многочисленные бои почти начисто уничтожили всякое освещение. Тусклые лампы аварийной сигнализации здорово действовали на нервы. С опаской пробираясь внутри бункера, разведчики часто натыкались на неорганизованное сопротивление которое жестоко подавляли. Сергей, помня о присутствии где-то поблизости генерала, приказал по возможности взять его живым и вскоре такой шанс им предоставил сам генерал.
На открытых зенитных площадках суетились враги, спешно готовясь к стрельбе по приближающейся в ночи транспортной авиации Анклава. В обычное время площадки закрывались бетонными куполами, которые сейчас были сдвинуты в сторону. Длинноствольные высокоскоростные турельные пушки калибра сто миллиметров были захвачены вьетминцами практически целыми и невредимыми. Сбежавший в страхе расчет союзников, оголил фланги. С этой высоты 137 вся территория базы просматривалась как на ладони. По другую сторону небольшой цепи холмов находилась уже территория Северного Вьетминя, где в этот момент сверкали тысячами огней подтягивающиеся колонны с боеприпасами и свежими силами.
Зеленые Береты тут же кинулись к пушкам и стали с помощью подвижных платформ разворачивать их на сто восемьдесят градусов.
– Отведайте наших гостинцев! Огонь по готовности!
Недобро ухмыльнувшись, Сергей припал глазом к электронным окулярам командного перископа и дал добро на залп одновременно из дюжины пушек. Миг грохота, звона в ушах и вот впереди и позади колонн врагов цепочкой распускаются огненные цветки разрывов. К сожалению, механизм автоматической перезарядки не работал, так что пришлось оставить батарею, предварительно ее заминировав. Для начала, атаковав сектор, в котором располагался массивный механизм, управляющий створками, разведчики обезвредили все огневые площадки, снова накрыв их бетонными крышками, а потом быстро отсекли вьетминцев от подкреплений уже собравшихся по веревочным лестницам спускаться в бункер.
Бой был скоротечным и кровавым. Вырубив остатки освещения, спецназовцы надели на глаза приборы ночного видения и в течение пятнадцати минут последовательно уничтожили всех, кто их пытался атаковать в лоб. Для того чтобы вывести зенитные орудия из строя, достаточно было закинуть в ствол гранату после чего больше не волноваться, что пушкой еще кто нибудь сможет воспользоваться. Пока его подчиненные занимались выводом их из строя, Сергей вместе с Першиным поспешил следом за отступившим генералом. Он не успел далеко уйти. Все кто выжил, засели на нижнем уровне бункера, готовясь к эвакуации.
Переждав очередь за углом коридора, Пирс швырнул в сторону стрелявшего световую гранату, а следом за ней и осколочную. После оглушительного взрыва в замкнутом пространстве, он успел выскочить на небольшой перрон, где грузовые локомотивы, доставляли по железнодорожной ветке боеприпасы для пушек. Гневно отдающий приказы разгоряченный генерал отправлял на убой одного солдата за другим. Сам он без устали возился с управлением головной частью поезда, готовясь совершить побег по подземной линии. Под его командованием оставалось не больше дюжины солдат. Укрывшись за пустыми платформами, они ожесточенно отбивались, готовясь биться до последнего. В буквальном смысле, перекидываясь друг с другом гранатами, разведчики и вьетминские пехотинцы втянулись в безумный танец со смертью. В один из моментов напряжение достигло такого накала, что сам Пирс уже не понимал, жив он или уже на небесах. Гремевшие повсеместно громовые разрывы одновременно со стрекочущими залпами автоматов вьетминцев, заполнили собой окружающий мир. Перед глазами пульсировал лишь алый тоннель в конце, которого мельтешила ненавистная мордатая физиономия генерала.
Медленно проехавший вдоль перрона поезд с генералом, как раз проезжал мимо того места, где притаившийся Першин, не преминул ловко закинуть в кабину последнюю гранату. Не ожидавший подобной подлости Зиап, попробовал выпрыгнуть на ходу, но неудачно запнулся и растянулся во весь рост. Граната на удивление обоих не взорвалась. Толи запал оказался бракованным, толи просто генерал ужасно везучим, тут как говориться история умалчивает. Смерть могущественного помощника председателя Ли, судьба вложила в руки одному из его собственных людей неправильно истолковавшего надпись на языке гаиджинов и передвинувшего стрелку не в то положение. Состав генерала, миновав стрелочный перевод, выехал на встречный путь, по которому уже ехал другой состав, под завязку груженный снарядами для гаубиц.
Успев прыгнуть головой вперед следом за Першиным в узкий инженерный лаз, Пирс быстро заскользил вниз по узкой трубе, пока не вылетел в пустоту и не погрузился с головой в затопленный грунтовыми водами широкий водосток. Ударная волна от взрыва настигла их уже на выходе в пещеру, когда два уставших и промокших насквозь человека выбрались на берег подземной речушки, протекавшей по сети старых карстовых пещер. Эти ходы были естественного происхождения, вымытые потоками воды в мягкой почве.
– Жаль, с нами нет Хога. – Посетовал Першин. – Пещеры это его стихия.
– Сами выберемся! – отрезал Пирс, включая фонарь.
– Когда граната не рванула, я был готов сам взорваться от злости.
– Было бы счастье, да несчастье помогло. Одним высокопоставленным «гуком» стало меньше.
– Лично меня больше волнует как мы выберемся к своим. Не можем же мы выкопать себе нору одной саперной лопаткой. Если компас не врет, речушка течет в правильном направлении и если следовать вдоль ее русла то рано или поздно выберемся к Конгу.
– Слишком далеко. – Не согласился Сергей. – Попробуем найти другой выход, если его конечно не завалило взрывом. Я чувствую приток свежего воздуха, а значит где-то есть отверстие, ведущее на поверхность.
Потратив несколько часов на поиски выхода, разведчики с облегчением остановились у ржавой, покосившейся лестнице ведущей вертикально вверх. Где-то в двадцати или тридцати метрах светился едва видимым светом полуоткрытая щель неплотно закрытого люка. Взобравшись по лестнице, Першин осторожно выглянул через щель наружу, после чего отодвинул люк. Друзья очутились в полуразрушенном подвале комендатуры, куда и вел древний секретный ход. В предрассветных лучах нового дня вокруг царила подозрительная тишина, нарушаемая редкими выстрелами. Ночной туман рассеивался, открывая взору печальные руины первой оборонительной линии. Они вышли прямо к своим.
– Слава богу, дошли. – Першин смахнул беретом со лба пот и трижды перекрестился.
– Надеюсь, остальным повезло выбраться к своим так же как и нам.
– Не волнуйся, среди них нет ни одного сопляка. Все ветераны привыкшие выпутываться еще не из таких ситуаций. Что касается союзников, что ж, хоть какую-то пользу принесли.
Многозначительно переглянувшись, разведчики задумались каждый о своем.
Новый день начинался с ураганного артобстрела позиций защитников Ланг Вея. Залпы тяжелых пушек разбили в щебень большинство укреплений, смешав с землей железобетонные доты и остатки строений. В небольшой перерыв между залпами, Першин и Пирс под прикрытием густого дыма доползли до первого дота и с облегчением ввалились в пустующее помещение, где не осталось ни одной живой души. На полу валялись изуродованные взрывом трупы хо. Даже их автоматы были согнуты взрывной волной на манер подковы, а приклады разбиты вдребезги.
Выглянув через амбразуру наружу, Сергей увидел как прихрамывающие союзники тащат на плечах раненых, стараясь добраться до второй линии обороны, где их уже дожидались.
– Значит так, – Пирс обернулся к Першину кивнув на убегающих хо. – Принимай над этими бедолагами командование и организуй хоть какое-то подобие порядка. Я посчитаю чудом, если нам удастся выдержать еще одну атаку и не сгинуть до вечера.
– Если Тони не сожрал всю свою наркоту и не дал себя прикончить, мы продержимся намного дольше. – Усмехнулся Першин. – Только бы капитан не подвел и успел вовремя.
– Эй! Забудь про капитана! – резко оборвал его Пирс. – Для нас, его нет! Понял?
– Чего уж тут непонятного.
Насупившийся Першин, пригнувшись почти к самой земле, побежал к ближайшему дзоту, который изредка огрызался в сторону вьетминцев. Сменив магазин, через несколько минут Пирс последовал за ним. Теперь поздно гадать удачно они сходили на задание или напрасно. Если Мак Милан подоспеет к сроку, его вертолетам удастся беспрепятственно добраться до базы и выиграть им еще несколько часов жизни. Ну а если вьетминцы успеют подтянуть к разрыву в собственной обороне ракетно-зенитные комплексы и орудия, капитан рискует потерять всю свою воздушную эскадрилью менее чем за пол часа.
Прошел в томительном ожидании еще один час. Новый артобстрел возвестил о начале крупного наступления по всей линии обороны. Перебегая от одной опустевшей бойницы к другой, Сергей, помогал раненым, командовал спецназовцами и как мог, корректировал артиллерию вместо убитого наводчика. Иногда ему казалось, что его силы на пределе, и он просто отключиться в один из моментов. Но потом он вспоминал, что это станет последнее, что он сделает в этой жизни, и снова становился бодрым. Вытерев вспотевшее лицо зеленым беретом, который из-за пыли приобрел грязно-коричневый цвет, выхватил из кармана жгут и быстро перетянул предплечье раненому стрелку, которому бронебойная пуля пробила бронированный налокотник и раздробила локтевую кость. Осколки шрапнели с визгом срикошетили от бетонной стены и мелкой дробью впились в остатки бронежилета. Почувствал резкую боль, Сергей медленно перевел взгляд вниз. Весь его тигровый камуфляж медленно стал пропитываться и набухать кровью, проступившей на груди бурыми пятнами. Когда пришло понимание того, что это его кровь, он даже слегка удивился. Взяв все свои чувства под контроль, первым делом извлек из своего грузового пояса хирургический инструмент. Проведя над раной мощным электромагнитным снифером размером не больше карандаша, извлек с его помощью стальные осколки. Залив, кровоточащие раны псевдоплотью, добавив для эффективности щепотку наркотика. Он до последнего не хотел использовать это средство, но как говорится нужда заставила. Лотос подействовал отменно. Впитавшись без остатка в кровь, он регенерировал ткани, окутав сознание теплым одеялом из приятных чувств и ощущений. Стараясь не поддаваться обманчивому и коварному дурману, Пирс вернулся в бой, практически не чувствуя усталости, голода и жажды. Было чувство, словно в нем проснулась сила десятерых, рвущаяся из него на свободу с неведомой силой.