— Чяво хотел? Сигодни не подаю. Занят я.
— А где же столпник Иннокентий?
— Тьфу, опять забыл, образ соблюсти, — сплюнул мужичок, — а ну, ку-ка-реку-у, чик чирик, дик пик, жик бжик, глянь-ка, что там творится, — Аким посмотрел в сторону, куда показывал мужичок, а когда, ничего не увидев, повернулся назад, то увидел сухонького старичка с длинной, до колен, бородой, одетого в черную заношенную до дыр рясу.
— Чего тебе, молодец? — спросил старик, от которого тоже густо попахивало пивом и колбасой.
— А этот где, сейчас вот был?
— Забей. Ушел он.
За спиной в хибаре снова раздался женский смех.
— А ну…. Обожди, чутка, — сказал старец.
Он прошел к домику и, открыв дверь громко крикнул.
— А ну цыть, бесстыдницы! Я работаю. Лучше вона, делом займитесь.
Он вернулся к Акиму.
— Квох-х, квох-х…. Продолжай, добрый молодец.
— Мне бы, старче, читыр нужон, скилы какие-то прокачать. Барин лохматый, что во сне ко мне приходит, отправил. Иначе я помещика своего, сатаной одержимого, не одолею.
— Ишь, читер ему нужен. Мало ли что кому надо. Тут нет читеров, все по-чеснаку…. А ты случаем не Панкбастер?[1] — хитро прищурился мужичок….
— Нее я не знаю таких.
— Это очень хорошо, — одобряюще кивнул мужичек, — а то приходят тут всякие сжечь меня хотят.
Он воровато оглянулся и сказал.
— Я и есть тот старец-читер Иннокентий.
— Ох и побегал же я, чтобы найти тебя сердешного! Аж жопа от пальца болит, — обрадовался Аким.
— Ага, многие бегают, ищут…., — согласился старец, — а ты чегой-то, мил человек, с пальцем жопе бегаешь?
— Да это мне барин, что во снах приходит, силу такую дал для быстрого передвижения.
— Ах, так это Борька! Вечно у него коды криворукие! Это тебе еще повезло прошлый раз, страдалец был. Ему пришлось для скорости сливу между ягодиц держать. Так он ее то потеряет, то раздавит. Узнаю Борьку ламера. Ну, ничего, поможем тебе.
— А что означит старец-читер? Вот схимников знаю, монахов всяких черных знаю, батюшек праведных, а вот о старцах-читерах ни разу не слыхивал.
Старец взял Акима под руку.
— Тут такое дело. Я к господней благодати ближе всех расположен.
— Это как батюшка? Это как патриарх наш?
— Да, так. Только я вот почестнее. Вот как бы тебе объяснить попонятнее. Ну, вот представь: нравится тебе какая девка. Хочется тебе ее вот прямо страстью сатанинской, сдерживать себя сил нет. А она тебя к себе вот никак не подпускает. Вот что в этом случае делают?
— Ну, знамо что, — ответил Аким, — ухаживания всякие начинают, намеки на любовь, у забора по ночам песни поют, сводней всяких засылают, сватов.
— Вот то-то и оно! Ухаживать нужно! Ходить вокруг да около. В трактиры приглашать на трапезы дорогие, на свежие ярморочные представления водить, венки из ромашек дарить, украшения всякие там, платки цветастые, бусы стеклянные. В общем, долгий процесс прокачивания отношений и еще не факт, что девка тебе даст любви. Ну, например если у тебя повозка с лошадями бедненькая, телега без рессор и комфорта, денег мало…. Да всякое бывает. А любови страсть, как хочется аж огнем все в штанах горит. И что делать?
— Я не знаю, — конюх озадачено почесал затылок.
— Вот то-то и оно братец. Квох-х, квох-х…. Тут тебе на помощь приходит наш брат старец-читер.
— И что, прям так девка несговорчивая даст любви?
— Конечно, дурья твоя башка! Куда она денется!
Аким довольный покачал головой из стороны в сторону.
— Это ж какое хорошее дело, прямо богоугодное.
— И я в этом уверен! Но находятся фанатики всякие, догматики проклятые, которые нашего брата читера-старца сжечь хотят, как еретика. А мы же просто людям жить помогаем. Чтобы не пришлось им ждать чего долго.
— Ну тады давай прокачивай мои скилы. Пора на барина мерзкого дьявола идти.
— А ну Акимушка глянь-ка туды.
Аким повернулся. Снова раздалось за его спиной.
— Ку-ка-реку-у, чик чирик, дик пик, жик-бжик!
Конюх повернулся, а хибарка исчезла вместо нее появился деревянный столб с небольшой площадочной и перильцами, чтобы держаться за них.
— Чудеса-а-а…, — протянул Аким.
— Нет, какие уж чудеса. Обычная читерская работа, — сказал старец-читер Иннокентий, забираясь на столб, — деньги-то, я надеюсь, у тебя есть?
— А то, как же, есть. Барин лохматый, которого ты, батюшка, Борькой назвал, денег на меня поставил. И когда выиграл знатно со мною поделился.
Старец, занося ногу на площадку застыл.
— Вот Борька сучонок! А мне сказал, что премию получил. Ну да ладно…. Поквитаемся.
Он поудобнее устроился на столпе, воздел к небу руки и сказал.
— Квох-х, квох-х, квох-х….Ну, Акимушка жми тильду и произноси за мной молитвы читерские. IDDQD, ↑, ↑, ↓, ↓, ←, →, ←, →, B, A, IDKFA, BIGDADDY, MOTHERLODE, HESOYAM, tgm и последняя самая великая молитва читера noclip![2]
Перед глазами Акима возникли буквы.
«Системное сообщение. Нет возможности ввести коды. Заблокировано».
Аким нифига не понял и молчал как рыба.
— Ты это чего? — спросил старец-читер Иннокентий.
— Не разумею я твой грамоты, — взмолился Аким, — грамоты я такой мудреной не знаю и бабы по имени Тильда не знаю.
Старец слез со столба.
— Вот черт! — выругался он и спешно перекрестился, — плохи наши дела.
Он постучал пальцем по голове конюха.
— Защита у тебя в системе стоит. Надоть до командной строки добраться или настройки в тебе поменять. А как?
— Ты уж прости батюшка старец-читер я того не знаю.
— А вот так! — воскликнул старец-читер, — ку-ка-реку-у, чик чирик, дик пик, жик-бжик! Посмотри туда!
Аким повернул голову и не успел он вернуть ее обратно, как страшный удар обрушился на его голову. Последнее, что он услышал перед тем, как отключиться:
— Ты не очкуй, ты временно АФК,[3] я сейчас галочку поставлю в твоей башке напротив функции «Открытие консоли разработчиков» или принудительно назначу клавишу тильду. И все будет норм....
Аким, приходя в себя, застонал, голова страшно болела.
— О Господи, как же голова трещит, как будто бочку браги выпил.
— Ты на меня не агрись, иначе никак.
— А что, других средств нет? — морщась от боли, спросил Аким.
— Хорош ныть! Давай продолжим.
Он снова влез на столб, поквохтал по-куриному и, воздев руки, произнес свою мудрёную молитву. Но Аким в ответ молчал. Старец-читер, кряхтя и ругаясь на все лады, слез со столпа.
— Ты чего, идиот или вообще полный нуб?!
— Прости, батюшка читер! — завопил Аким, — не знаю я грамоты сей, — взмолился он.
— Не знаю, не знаю, — передразнил его старец-читер, — ладно, сейчас занерфим[4] твою прошивку. Есть у меня средства для таких как ты.
— А это не больно? — забеспокоился конюх.
Старец-читер засмеялся.
— Я бы сказал приятно даже. Есть у меня травки и порошочки тайные, да грибочки чудесные. Надо тебе некоторые чакры открыть.
Он достал из-под рясы небольшую котомочку. И вытащил из нее черный, скрюченный и сухой, как засохшая сопля сатаны маленький грибок.
— Ку-ка-реку-у, чик-чирик, дик-пик, жик-бжик! На-ко спробуй грибочка чудодейственного.
Аким с опаской положил гриб в рот. Пожевал.
— Оооо, фу черт! Гадость, какая горькая! — скривился он.
— Ничего, ничего, Акимушка, жуй. Така гадость тебе чакры откроет.
Аким прожевал гриб и проглотил. Ничего.
— Батюшка-старец ничего. Только вот в животе урчит и до ветру хочется.
Но тот словно не расслышал его. Аким решил повторить, наклонился к старцу-читеру, который стоял у его ног ростом с белку и смотрел на него десятью разноцветными глазами , а из пальцев его на ногах росли корни.
— Ничего-о-о-о, — протяжно проревел он голосом, словно кричал в печную трубу, — о-о-о-о ни-че-го-о-о-о…
Конюх протянул длинную веревочную руку и достал с соседней желтой в фиолетовую крапинку елки малиновую шишку.
— О-о-о-о, ни-че-го-о-о…., — снова проревел он в печную трубу, — шишка-а-а-а пахнет пирогам-и-и-и-и, а пи-и-и-ро-ги шишками-и-и.
Мимо пролетела ворона в красную и зеленую полоску, распростерши крылья, но крыльями не махала. А летела за счёт того, что из заду у нее огонь синий бил.
— Здравствуй мой возлюбленный Акимушка, — сказала ворона голосом Лизаветы Борисовны, — хи-хи-хи….
Аким сделал шаг и увидел пузырящийся желтый море-окиян, пузырьки, переливаясь радугой, поднимались в верх, а на каждом рожица веселая смеётся. А в окияне том рыб видимо-невидимо, всяких цветов разных. Многие были с титьками, как у русалок. Аким протянул веревочную руку.
— У-у-у-у, бес-тыд-ни-и-и-цы, — он протянул к ним палец похожий на елду и хотел титьки им пощекотать.
Они взвизгнули и со смехом уплыли от него. Море забурлило, запенилось….. И наконец, на двух конях с гривами розовыми из пучины моря-окияна выплыл ему на встречу лохматый барин Борька. За его спиной из-за далекого горизонта встали, как колоски пшеничные, парни дровосеки в лаковых черных, розовых, голубых, каштановых, бирюзовых картузах. Они сложили руки на груди и запели хором, словно ангелы на небесах.
Is this the real life-
Is this just fantasy-
Caught in a landslide-
No escape from reality-
Open your eyes
Look up to the skies and see-
I'm just a poor boy, I need no sympathy-
Because I'm easy come, easy go,
A little high, little low,
Anyway the wind blows, doesn't really matter to me,
To me…
Барин Борька сказал.
— Садись, Аким, на моих коней, поскачем со мною в град Московский да в Айти компанию, я тебе фирмваре поправлю, станешь настоящим олдфагом.
Аким вскочил на коня с бирюзовой гривой и лимонными боками, и поскакал.
— Э-э-э-э х-х-х-х-х хорошо-о-о-о как!
Конь волшебный понес Акима по небу звездному. Да так близко к ним, что руку протяни и соберешь пригоршню. Конюх даже подержал комету за хвост. Но та показала ему свои титьки, высынула язык и со смехом улетела взяв под руку шар с кольцом вокруг себя. Коняга заржал голосом могучим, встал на дыбы перед солнцем и скинул Акима. Тот полетел вниз.