– Что же вы сразу не сказали правду?
Розалия сжала кулаки.
– Я пыталась, но думала, ты не поверишь.
– Ага, поэтому ляпнули про урну с прахом.
– Хватит цепляться, говори, ты согласен или нет?
– Без вопросов. Когда едем?
– Ночью.
– Тогда мне домой смотаться надо. Кой-чего прихватить, так сказать, рабочий инструментик.
Не зная, то ли радоваться, то ли огорчаться, Катарина поднялась наверх. Нет, в способностях Филиппа она совсем не сомневалась, скорее напротив, отлично понимала, что с его помощью они как раз беспрепятственно попадут в особняк, но… Не стоит забывать, что помимо Катки и Филиппа рядом будет маячить Розалия. А уж это не к добру. Как бы опять не вляпаться…
Вечером вздрагивающий от малейшего шороха Филипп, взбудораженная Катка и бледная Наталья сидели в гостиной, ожидая появления Розалии.
Свекровь готовилась к предстоящей поездке битый час. И когда, наконец, она соизволила появиться на лестнице, Катарина моментально запротестовала:
– Нет, нет и нет! Никаких шпилек! Вы с ума сошли. Стук каблуков привлечет внимание.
– Да и длина юбки не совсем подходящая, – пискнула Наталья.
Розалия топнула ножкой.
– Что ж мне, по-вашему, в кроссовках ехать на дело?
– А почему бы нет?
– Я не сниму туфли.
– Тогда поездка отменяется.
– Ката…
– Розалия, Катарина права, ты оделась неподобающим образом. Каблуки придется снять. Извини, но я не хочу рисковать. Отправиться в четвертый раз на зону мне не улыбается.
– У меня нет кроссовок.
– Наденьте мои.
– Они не гламурные!
– Оставайтесь дома.
– Чтоб вас всех перекосило! – завопила Розалия. – Я здесь главная, вы должны слушать меня! Меня!
Филипп развел руками.
– Решайтесь скорее, бабоньки, мы либо едем, либо я возвращаюсь домой.
– Едем! – Розалия Станиславовна скрылась на площадке второго этажа. – Спущусь через пять минут.
Пять минут растянулись на добрых полчаса.
И вот, облачившись в брюки и водолазку, смущенная Розалия проковыляла к входной двери.
– Не смотрите на меня. Я уродка! В кроссовках я похожа на бомжиху.
– Отличные кроссовки, – кивала Наталья, радуясь, что ей не придется тащиться с домочадцами в особняк Аристарха.
На крыльце, попросив женщин остановиться, Филипп проблеял:
– Бабоньки, стойте. Не мешало бы кефирчику испить.
Розалия вспыхнула.
– Ты издеваешься?
– Да нет, понимаете, традиция у меня такая была. Перед тем как отправиться на… ну, короче, вы поняли, куда именно, я обязательно выпивал стакан кефира.
– Зачем? Чтобы в самый неподходящий момент живот прихватило?
– Без кефира не поеду, – стоял на своем Филя.
– Наталья, тащи сюда кефир.
Пока Натка бегала на кухню, Станиславовна исходила ядом:
– Что еще прикажешь сделать? Поцеловать ступеньку? Прокукарекать? Сесть на муравейник? Надеть балетную пачку? Какие у тебя еще традиции, мать их?
– Больше никаких.
Осушив стакан кефира, Филипп вопросительно посмотрел на Розалию:
– Теперь вы.
– Я не пью кефир.
– Надо.
– Господи, я уже пожалела, что с тобой связалась. Ката, прекрати ржать! Фу, какая гадость!
Когда Наталья наполнила стакан для Копейкиной, Розалия уже неслась к воротам.
– Глупый медвежатник! Кефирная барышня! Чмо с отмычкой! – бормотала она себе под нос, сгорая от стыда перед собой за то, что впервые за многие годы изменила традиции и покинула жилище не на высоченной шпильке.
В машине Филипп призвал всех к тишине.
– Не разговаривайте, я должен сосредоточиться. Для этого мне требуется полнейшая тишина.
Станиславовна хотела съязвить, но в последний момент передумала. Таращась в окно, она с ужасом представляла, что будет, если операция с треском провалится, их заметут в отделение, а она даже не наклеила накладные ресницы.
В первом часу ночи троица приблизилась к задней двери особняка.
– Там точно никого нет? – спросил Филипп, вытащив из пакета неведомую Катке металлическую штуковину.
– Не должно быть.
– Смотрите, бабоньки, я ведь всем рискую. Если нас…
– Хорош каркать! – осадила Розалия. – Тоже мне медвежатник со стажем. Тебе бы в парке аттракционов работать – билетами торговать. Шуруй своей хреновиной и открывай дверь.
Филипп Юрьевич справился с замком за считаные секунды. Катарина не успела удивиться, как Фил произнес:
– Прошу.
– Уже?
– Как видишь.
– Ловко.
– Навык. Как-никак на моем счету…
– Заткнитесь оба! Слушай мою команду. Филька, ты стой у двери на шухере, Катка, дуй в кабинет. Обычно документы хранятся там.
– А вы?
Подавив тяжкий вздох, Розалия прогудела:
– Я, как главный сыщик, взвалю на себя самое тяжелое – отправлюсь в спальню Софии.
– Там точно нет документов Аристарха.
– Но зато есть драгоценности… ой, я хотела сказать… кхм… За работу! Меньше слов, больше дела!
В кабинете Катарина обшарила каждый сантиметр и в итоге нашла то, за чем, собственно, и пожаловала в особняк. А именно у нее в руках оказалась медицинская карта Аристарха с его старым адресом, трудовая книжка и пенсионное удостоверение.
В принципе хватило бы и одной трудовой, но Катка – на всякий случай – «конфисковала» все три документика.
Сообщив Филиппу, что они могут возвращаться домой, Ката вооружилась сотовым и, потыкав по клавишам, приготовилась обрадовать свекровь.
Розалия снимать трубку не торопилась. Занервничав, Катка метнулась на второй этаж, перескакивая через две ступеньки. До нее вдруг дошло. А откуда, спрашивается, Розалия знает, где именно располагается спальня Софии. Она ведь ни разу не была в особняке, значит…
Холодок пробежал по спине.
Дернув ручку, Катка направила в глубь комнаты слабый луч фонаря.
Розалии здесь не было.
В коридоре Катарина закричала:
– Розалия Станиславовна! Вы меня слышите? Вы где?
Ответом послужила гнетущая тишина.
Покрывшаяся липким потом Катарина спустилась вниз и, схватив Филиппа за руку, прокричала:
– Розалия пропала.
– Как пропала?
– Не могу ее найти. Поднимись, пожалуйста, со мной, мне одной страшно. Ох, нехорошее у меня предчувствие. Ты ничего не слышал, пока я была в кабинете?
– Нет. Ни звука. А может, она того… заснула?
– Ты сам в это веришь?
– Странный дом. Мне здесь сразу не понравилось. Сидел в темноте и спиной чувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Никогда прежде со мной такого не случалось.
Вдвоем с Филиппом Катка стала поочередно открывать многочисленные двери, когда вдруг до ушей долетело гудение.
– Вроде там гудят, – Филя ткнул пальцем в сторону зимнего сада.
Не хотелось Катарине заходить в помещение с гигантской монстерой, ох как не хотелось, но другого выхода не было.
Розалию Станиславовну, связанную по рукам и ногам толстыми воздушными корнями, они нашли лежащей на мраморном полу у кадки.
Русый парик свекрови валялся рядом, а сама Розалия, заливаясь слезами, не могла вымолвить ни слова.
– Розалия Станиславовна, кто это сделал? Кто вас связал?
– Н-не знаю. Я ни-ничего не-не з-знаю, – заикалась свекруха. – Я шла по коридору, а потом упала. Ничего не помню, очнулась минуту назад. Вокруг темно, вас нет, а руки… Ката, где мы?
– В зимнем саду Софии.
– А-а-а…
– Тихо!
– Это цветы! Они хотели меня убить! Филя, не стой столбом, действуй.
Филипп Юрьевич попытался размотать корни, а свекровь, тем временем придя в себя, голосила:
– Парик! Наденьте мне на голову парик!
– Похоже, мы не единственные визитеры в особняке, – прошептала Катарина на ухо Филиппу.
– Могла бы не говорить, я уже догадался, – так же тихо ответил мужчина.
– О чем вы, я же говорю, на меня покушались цветы! Это они… они, чтоб им засохнуть!
– Уходим тихо, Розалия Станиславовна, вставайте.
Спустившись вниз, Катарина резко остановилась.
– Кто-нибудь слышал стук?
– Я – нет.
– И я не слышала. Детка, двигайся, иначе чокнутые растения нас сожрут. Права была Сонька, права. А я ей не поверила, думала, баба последних мозгов лишилась. Этот дом проклят! И цветы в нем прокляты. Предлагаю его сжечь! Филя, у тебя есть зажигалка?
– Филипп, выведи ее на улицу, и ждите меня у калитки. А еще лучше – идите к машине.
– А ты?
– Я вас догоню.
– Ката, я тебя не оставлю.
– Идите, Розалия Станиславовна, идите.
Оставшись в одиночестве, Катка подошла к входной двери и с силой ее захлопнула. Затем она на цыпочках приблизилась к широкому креслу и села на корточки.
Ожидая, что на лестнице вот-вот покажется фигура неизвестного, Копейкина слушала бешеный стук собственного сердца и во все глаза смотрела в темноту.
Выходит, она ошибалась, когда заверяла Филиппа, что сегодня в доме, кроме них, не ожидается посетителей. Кто-то – скорее всего тот самый низкорослый дядечка – по непонятным пока причинам нанес повторный визит в особняк. Пока Катка шуровала в кабинете, а Филипп сидел в гостиной, мужик запросто мог оглушить Розалию на третьем этаже, перетащить ее в зимний сад и, обмотав тело корнями монстеры, затаиться в одной из комнат.
Возникает вопрос: где он сейчас? Успел выбежать из дома или продолжает сидеть в укрытии?
Спустя десять минут Катарина встала. Растирая затекшую ногу, она была вынуждена признать, что ее затея несколько неудачна. Даже если кто-то и спустится вниз, то она здорово рискует, столкнувшись нос к носу с неизвестным.
Придя к мысли, что пора откланяться, Копейкина быстро выскользнула на крыльцо.
Мозг пытался разгадать очередной ребус. Но за неимением подсказок Катка, как ни старалась, не могла взять в толк: кому понадобилось устраивать эти игры?
Глава 9
Ровно через неделю Розалия устраивала в коттедже прием. Под «приемом» подразумевалась обычная посиделка с закадычными подружками: Венерой Александровной – той самой, которую не так давно забрали в отделение, – и выпендрежной Ирмой Моисеевной.