Иногда сообщения действительно приходили, и на секунду напряжению позволялось чуть спасть. Стальная рука страха, сжимавшая сердце, слабела, и можно было спать почти без сновидений.
На исходе второй недели я устала бояться. И посмотрела на десятки видео в нашей переписке уже совсем другим взглядом.
— Давай заведем наш канал? Про тебя, про то, как ты там воюешь, а я тут тебя жду? Ну просто, чтобы мне было чем заняться, а тебе все какая-то отдушина в этом аду.
В тех видео на тот момент не было ничего исключительного. Вот кузов «Урала», глаза парней над балаклавами выражают разные эмоции. Вот он предлагает им чай, шутит, обещает Роману, что «скоро увидимся». Вот экскурсия на «Азовсталь». «Лепестки» в сухой траве как ромашки в поле. Пнешь такой — и ступня вон. Вот первые «грады» где-то там, за горизонтом. (Могла ли я тогда знать, что меньше чем через год эти «грады» будут работать по противнику из соседнего двора, а я буду просыпаться не от будильника или плача соседских детей, а от трех уверенных залпов «василька»?)
Вот заглохли под Волновахой. Волноваха под противником. Страх липкой лентой снова стягивает солнечное сплетение в тугой моток. И этот страх нуждался в трансформации. Путь йоги и тантры не мой путь. Алмазная колесница. Преображение страха в иное агрегатное состояние. Рождение творчества под взглядом химер в тесных объятиях горгулий. Где-то тогда я начала понимать моих любимых готических архитекторов. Крыло, видимо, ребят не по-детски.
— А давай, — соглашается новоиспеченный доброволец.
— Название придумаешь?
— Дневник Миротворца? Или Мракоборца? Мракобеса? — смеемся.
— Дневник Мракоборца? А что, мне нравится.
Гарри Поттер, до свидания. Уступи место Аиду и Ловцу. Стартую, помолясь. Создать канал. Добавить подписчиков. Где берут подписчиков в Телеграме? Добавляю всех своих неравнодушных друзей. До сих пор никто не отписался, кроме одной подружки. Выкладываю первое видео. Через неделю у канала появляется первая вотермарка. А у меня — десятки диалогов с владельцами более крупных площадок.
«Здравствуйте, меня зовут Елена, я админ канала „Дневник Мракоборцев“, ведет его командир снайперского разведвзвода со Сватово-Кременного направления… какие у вас условия рекламы?»
— Нам это не интересно…
— Не наш профиль.
— У нас реклама дорогая. От 15 тысяч пост. Будете брать?
— [Имя известного военкора] не берет в рекламу такие маленькие каналы.
— Я написал [имя популярного Z-блогера] с вопросом о репосте, но она не ответила…
И много-много таких переписок сохранила моя лень чистить личные сообщения. Но чаще всего тогда мне просто не отвечали. Сегодня, заходя в диалоги с людьми, которые восхищаются, выражают, хотят, благодарят, ищут повода для… я натыкаюсь на прошлые отказы разной степени вежливости или же просто игнор сообщений. Вряд ли они меня помнят. Скорее всего, удалили тогда переписки и забыли. Коварный же Телеграм, если не чистить, помнит все. Однако той зимой я не знала, что ему что-то эдакое придется помнить, и просто перла, как таран, спасая свой ум от беспокойства. «Здравствуйте! Наш канал t.me/iamsniper… Могли бы вы поддержать нас репостом? Нет? Сколько стоит у вас рекламный пост? 150 тысяч… спасибо, мы пока до вас не доросли, обязательно вернемся…»
Первую сотню людей нам дал Двина, разместив у себя на канале наш ролик с призывом подписаться. Что бы ни происходило потом, за это я до сих пор благодарна. Получить бесплатную рекламу в первый год жизни канала мне почти не удавалось. В какой-то момент накрыла паника: а вдруг мы так и останемся маленьким, никому не известным каналом? Вдруг деньги кончатся, заработать еще я не смогу и реклама остановится? Не получится ничего создать и мы оба к каналу потеряем интерес? Не будет отдушины, страх снова тугими кольцами будет сжимать грудь и голову и однажды от этого давления остановится дыхание и закончится все, совсем все? Но куда тогда пойдут все эти 100 поверивших в нас человек? Живых людей в чате? Целых 100 человек, это же так много. Я не могу их подвести. Поэтому — и снова: «Здравствуйте! Мы…»
Несмотря на весьма прохладный прием у админов ведущих Z-каналов, первую тысячу мы набрали примерно за месяц. Вернулось настроение двигаться дальше. Появилась вера в себя. В чате целых сто (!) человек подписчиков. Интерактив, испанский снайпер Дэвид раз в несколько дней стабильно выкладывает модели советских самолетов. Кто-то пишет стихи. Кто-то комментарии. Ролики с фронта исправно прилетают и становятся все интереснее.
— Мы перевалили за 1000!
— Ого. Ты умница. Целая тысяча человек?
— Идем к пяти. Но я тебе обещаю, однажды будет сотка.
— Я начинаю в это верить. С твоими темпами.
Идея рождает идеи.
Творчество становится моей заслонкой между разумом и страхом. В занятый идеями и поиском путей их реализации разум страх не проходит. Сознание его просто не вмещает.
Каналу нужен логотип. Отряду — шеврон. Мне тоже чего-то такого хочется, но пока образ желаемого неявный. Появляется девушка с говорящим гомеопатическим ником.
— Могу попробовать нарисовать шеврон.
— Супер. Если вам не в напряг, буду очень благодарна.
Берем за основу фотографии. Первый мерч «Снайпер и RaZVедка». Такого даже у меня уже нет. Зато появляется другая подписчица, с ходу влетающая в мою жизнь на правах старого и старшего товарища-благодетеля.
— Шевроны мы напечатаем, как дизайн будет готов. Сколько надо?
Я, не привыкшая в принципе ничего вообще получать бесплатно, теряюсь и что-то такое невразумительно мямлю:
— Ну там это… сколько получится.
— Сделаем 50 штук для начала. — Оптимизм и уверенность моей собеседницы зашкаливали. Вспоминается крылатое русское: «Нельзя остановить летящий лом». Но 50 штук — это два раза взводу по кругу и еще останется, можно дарить людям на память, — вы же где-то недалеко живете? Приезжайте в гости на вкусный суп!
Этот суп и эти гости икались мне еще долго. Шевронов мы тогда так и не дождались, а вот канал чуть не потеряли. Это научило меня, что отсутствие жесткого контроля и правил поведения в чате рождает вседозволенность. Особенно когда чат персонализирован и его владельцы общаются с участниками не только на Рождество и Пасху. А еще — что интернет все терпит. Даже отсутствие справки от психиатра при явном психическом расстройстве и девушка Ирина подтвердила это за два месяца так, что никакие иные доказательства с синей печатью уже и не требовались.
— Сорян, я купила машину, шевроны печатать не на что. Ну и я же тебе привезла из Питера твои вещи для отряда? Всю ночь ехала, устала как собака! — (А ты не ценишь, не ценишь, не ценишь, дрянь такая!)
— Мне казалось, это несвязанные вещи, но окей. Сами напечатаем, конечно.
— Я так занята, так устала. Никакой помощи! Кручусь тут с вами… — И дальше звонки в 2 часа ночи по поводу и без. Беспредел в чате. Попытки негативно настроить немногочисленных еще подписчиков и переманить отряд на свой собственный, на скорую руку состряпанный канал. Попытки деанона. И многое, многое другое принесла нам Ирина.
Посылки с вещами «для отряда» из Питера, к слову сказать, и не мои были. Двина попросил контакт, узнав, что кто-то едет в Питер. Я смотрю на гору тельняшек в моей машине и в голове рождается неявная мысль. На глаза попадается какой-то разворот в журнале с новыми круизными коллекциями. Шанель, Лоран, вот это все и обязательными тельняшками с якорем на груди… Якорем на груди… на груди… а если не якорь? А если Снайпер и Ловец как два якоря фронта и тыла? И я открываю Яндекс в поисках телефонов типографии.
Так родился мой любимый, мой выстраданный, мой идеальный долгожданный ребенок, так началась история Мракоборцев. Целая экосистема. Герои, история, мерч, символ. Знамя тыла и фронта. Моя огромная Семья.
Идеальный маркетинговый кейс, рожденный из смеси дикого страха и абсолютной любви. Тогда же мы познакомились с Женей.
Женя
Как-то вечером в чат зашел человек с буквой Z на аватарке и, накидав ссылок по повестке дня, не без юмора предложил одной из участниц прокатиться в Мурманск. Скинув для визуализации фотографию Мальдивских островов. После чего написал мне в личку.
— Привет! Посмотрел мерч, есть мысли, как довести его до ума. За основу фото, локоны волос из-под кепы, телефон — вы разговариваете — к уху или как будто в чате и перед собой?
Так состоялось наше знакомство. Из которого родилась крепкая дружба и весь визуал «Дневника». Сотни, если уже не тысячи людей носят мерч, сделанный Женькой. По всему фронту летают шевроны группы Аида, но никто, кроме нас, не знает, что прототипом для сурового Жнеца был Женек. В халате Версаче.
— Лена, если я тебе скину исходник, ты подавишься со смеху. Потому что, блин, это я в банном халате. В одну руку взял бутылку вискаря, в другую скалку. Так и сфотографировался.
— Жень, я ору в голос! Если бы этого не было, это надо было бы придумать.
— Сплошное — «варим котов».
— Сплошное. И воронежские.
Мемы из чата. Воронежские дрожжи, рецепт сырников на которых от Маши из Бердянска еще долгое время заставлял нас икать и подозревать в каждом новом подписчике засланного с той стороны казачка. Там еще были «вагнера» с плеткой, гоняющие соседа-убийцу, черные библиотекари-трансплантологи и собака породы таксоволк. Мне до сих пор кажется, что секрет нашего успеха — в абсолютной непредсказуемости. Сюр, артхаус, война, любовь, драма — и все настоящее.
С котами тоже смешно получилось: а в стихотворении, которое мы записывали с активистами чата к 23 февраля 2023 года, одна из строчек звучала как «целуем детей и гладим котов». А слышалось упорное — варим.
Мы выживали как могли. Я понимала Женьку, как никто другой. Его любимый сын Макс ушел по повестке на фронт в первую волну мобилизации. Не стал прятаться, откупаться. Мы все спасались от своего страха в объятиях Творца, прикасаясь, становясь, отдавая все свободное место в голове под идеи.