Хочу сказать спасибо нашим политработникам. Они всегда были в боевых порядках, а при необходимости их возглавляли. Они не прятались за спины солдат, воодушевляли их в бою. Моя особая признательность моему соученику, другу, комиссару генерал-лейтенанту Александру Сергеевичу Артемову!
Огромное спасибо нашим врачам, фельдшерам, медсестричкам. Два наших госпиталя и республиканские медицинские учреждения вернули к жизни более 2500 раненых солдат и офицеров! А операция Юрия Воробьева по изъятию из тела солдата гранаты на боевом взводе вообще уникальна в области военной медицины.
Генерал-лейтенант Иван Коробейников родился 19 апреля 1939 года в селе Бехтеевка, Белгородской области. По окончании Корочанской средней школы, в 1956 году поступил в Амвросиевский индустриальный техникум. В 1958 году был призван в пограничные войска. Служил в Хасанском погранотряде Тихоокеанского пограничного округа. В 1962 году окончил Московское пограничное училище. Служил на должности командира взвода ОКПП «Рени», заместителя начальника погранзаставы Октемберянского пограничного отряда, а затем — начальника этой заставы.
В 1966 году Иван Михайлович поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе. В 1969—1975-м работал преподавателем Алма-Атинского высшего пограничного командного училища имени Ф. Э. Дзержинского. В 1975 — 1978-м проходил службу на должности начальника 1-го отделения штаба Ленкоранского пограничного отряда, в 1978—1980-м — начальника штаба Гадрудского пограничного отряда, в 1980—1983-м — начальника Кишиневского пограничного отряда.
В 1983 году прибыл в Среднеазиатский пограничный округ, где занимал должности начальника Оперативной группы КСАПО, заместителя начальника штаба КСАПО, 1-го заместителя начальника войск КСАПО. С февраля 1987-го по февраль 1990 года — командующий Среднеазиатским пограничным округом КГБ СССР. Избирался членом ЦК компартии Таджикистана.
В 1990–1992 годы Коробейников — начальник Управления боевой подготовки Пограничных войск. В 1992-м был назначен на должность начальника штаба Комитета по охране госграницы Российской Федерации. С 1992-го по 1996-й — председатель Координационной службы Совета командующих Пограничными войсками государств — участников СНГ.
Кавалер орденов Красного Знамени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР». Награжден рядом медалей.
Период обеспечения безопасности границы сводными боевыми отрядами был достаточно краткосрочным. Мы пришли к выводу, что необходимо закрепляться на афганской территории стационарно, на постоянной основе, перекрывая всю зону ответственности вдоль границы. На смену СБО пришли мотоманевренные группы (ММГ). Они были оснащены бронетехникой (БТР и БМП) и минометами, имели прикрытие с воздуха.
Ввод мангрупп был осуществлен достаточно быстро — за месяц — полтора. В большинстве случаев мангруппы обустраивались в чистом поле. Некоторым, в этом смысле везло — например, мангруппе дислоцировавшейся в Ташкургане, местные власти выделили для размещения шахский дворец. Сначала отнеслись к этому известию, как к преувеличению. Но, когда наши пограничники туда прибыли, оказалось, что действительно — их ждал самый настоящий дворец. В нем был даже бассейн, с изумрудной водой!
Управление мотомангруппами на местах осуществляли полевые оперативные группы, которые размещались в ключевых пунктах афганского приграничья: Талукане (провинция Тахор), Кундузе, Мазари-Шарифе, Ташкургане, Меймене, Кайсар, Маламургаб, Калай-Нау. Что любопытно, эти группы держали связь непосредственно с Москвой — Командующий пограничными войсками генерал В. А. Матросов лично следил за обстановкой в ДРА. Он требовал доклады от опергрупп утром и вечером, а иногда и ночью. Копия переговоров отправлялась в Ашхабад — в штаб Среднеазиатского пограничного округа.
Каждая полевая оперативная группа отвечала за определенную зону, осуществляя повседневную оперативно-боевую деятельность. В основном они действовали в соответствии с полученной информацией о противнике, а также готовили данные для подготовки более крупных операций, проводившихся силами округа. В таких масштабных операциях могло участвовать сразу несколько мотомангрупп и два авиаполка.
Наша оперативная группа занималась руководством и координацией усилий на всем участке ответственности Среднеазиатского пограничного округа. Возглавлял группу генерал-майор Анатолий Борисов. В связи с ростом задач, стоявших перед опергруппой, ее штат был увеличен, появились структурные подразделения.
Бойцы мангруппы на БМП-1
Во время ввода оперативных групп на территорию ДРА, я находился на Пянджском направлении. Там происходил ввод мангрупп в Имам-Сахиб и далее — в Талукан. Дело было зимой. Холод был буквально собачий. Как назло, не было ни нормальных укрытий, ни дров. Чтобы спастись от холода, ночью мы забирались в бронетранспортер. Когда водитель включал печку, становилось тепло. Но печку можно было держать включенной непродолжительное время. Едва печка выключалась, тепло почти мгновенно уходило через железный корпус, а с потолка начинал капать конденсат.
Чуть позже мангруппа, в составе которой я находился, окопалась южнее Имам-Сахиба, у кишлака Дашти-Арчи. Там была сплошная жилая застройка. В кишлаке нам выделили под расположение местную больницу. Хорошее капитальное здание, построенное еще в мирное время, то ли чехами, то ли — болгарами. Там удалось, наконец-то, согреться!
После того, как мангруппы заняли отведенные им точки, начались крупные операции по очистке от противника окрестных районов. В ходе их проведения учитывался опыт неудачной Куфабской операции. Операции эти проходили в 1982—83 годы, силами округа. Они состоялись в ряде районов провинции Кундуз — Имам-Сахибе, Дашти-Арчи Чахи-Абе, Дашти-Кале, на острове Даркад. Это так называемая «зеленка» — зона, поросшая густым летом, в котором успешно скрывались бандиты. Отыскать противника здесь было крайне сложно, однако пограничникам удавалось успешно решать задачи по очистке территории.
В череде этих операций особо можно выделить те, что проводились под Рустаком и в районе Чахи-Аба, где была большая банда инженера Башира. Операции по ликвидации этой банды проводились с 1981 по 1985 год. Несколько раз приходили данные, что Башир погиб, но всякий раз оказывалось, что это неправда.
После того, как провинция Кундуз, в основном была освобождена от душманов, к нам, из Кабула, прибыли представители афганского руководства и губернатор провинции Кундуз, по совместительству являвшийся членом политбюро НПА. Состоялся прием, на который были приглашены заместитель начальника оперативной группы Мирошниченко и я. Нам накрыли богатый стол: шашлык, плов и все остальное — в восточных традициях. Мы с собой взяли пару бутылок «горячительного». Долго сомневались — стоит ли, страна-то мусульманская. Поэтому прямо спросили у принимавшей стороны: «Вы водку будете?» Те ответили с энтузиазмом: «Конечно, мы — коммунисты!»
Кстати, что касается спиртного, то вопреки мифам, во время афганских событий, пили мало. «Срочникам» оно не было положено. Офицеры пили редко, разве что за ужином, по сто грамм. Помню, на одной из точек 48-го отряда, на Хауне, долгое время стояли ящики с водкой, никто ими особенно не интересовался.
Большие банды скрывались в «зеленке» и в районе Мазари-Шарифа. Оттуда велись обстрелы не только афганской, но и советской территории (на моей памяти было два таких случая). Здесь также проводились крупные операции силами пограничников. Они охватывали районы Андхоя, Акчи, Балха. Самая значимая из подобных операция была проведена в Мармоле, где у душманов была крупная база. Лично я в ней не принимал участия, поскольку был в отпуске. Но на стадии ее подготовки мне довелось активно поработать. Это происходило в январе 1983 года.
На улицах Мазари-Шарифа
Отдельным видом боевых действий была проводка колонн со снабжением. Бандиты очень внимательно следили за нашими коммуникациями и при любом удобном случае пытались их нарушить. Дороги в Афганистане узкие, особо не развернешься, объездных маршрутов нет, так что засаду организовать несложно. Часто противник минировал пути, случались подрывы. Поэтому прохождение каждой колонны сопровождалось отдельной операцией. По пути следования выбрасывались десанты, которые проводили зачистку «зеленых» зон, брали под контроль господствующие высоты, проверяли маршрут на наличие мин.
Наиболее сложно было доставлять грузы в Талукан. Так же непросто было провести колонны в гарнизоны, дислоцировавшиеся в Меймене, Кайсаре, Гормаче и Калайнау — часто приходилось идти с боями. Для безопасности маршрутов периодически проводились операции по ликвидации бандгрупп, окопавшихся вдоль дорог.
На северо-западе Афганистана пограничники Среднеазиатского пограничного округа также вели боевые действия. Они, в основном, были связаны с ликвидацией маршрутов контрабанды наркотиков в Иран. Они проходили в районах кишлаков Карабах и Карзи-Рияз. Еще когда я служил в разведотделе 68-го отряда, на нас вышли переговорщики от наркоконтрабандистов. С собой они принесли два мешка денег и предложение — мы обеспечим безопасность на приграничных территориях, а вы, советские пограничники, позволите нам срезать маршрут через советскую территорию. Мы, конечно же, отправили этих послов с их мешками восвояси, а маршруты, проходившие по афганской территории, перекрыли.
Открытые боевые действия на этом участке границы были редкостью, бывали случаи минирования автодорог, в том числе — на советской территории. Однажды душманы заминировали рокадную дорогу, проходившую вдоль границы. На этой мине подорвалась машина, в которой ехал начальник штаба отряда подполковник Виталий Седых. Водителю УАЗа оторвало ногу, а Седых получил ранение.
В Афганистан я прибыл в марте 1984 года, в звании майора. Принял под командование полевую оперативную группу вместе со 2-й ММГ. Они дислоцировались в Ташкургане. Годом раньше прошел боевую стажировку в Московском пограничном отряде, куда был командирован на 40 суток из Пришибского ПОГО (Это в Закавказье). А вскоре, после военно-врачебной комиссии, без еще какой-либо предварительной подготовки был направлен в Афганистан. Видимо, считалось, что выпускник пограничного училища, тем более Военной академии, априори должен быть приспособлен к боевым условиям.