Увидев эскиз Анисьиного наряда, девочки так вдохновились идеей праздника, что уже начали отсчитывать дни до него. Для Анисьи придумали платье очень простое, но настолько красивое, что подруги и помыслить не могли, что у них самих наряд может оказаться другим. Посовещавшись, они решили: будет очень забавно, если все четверо появятся в одинаковых платьях белого цвета, на которых Маргарита согласилась сделать небольшую вышивку.
Господин Ламонов явился, как и обещал, двенадцатого апреля ровно в десять, но в очереди к нему Василисе, Маргарите и Полине пришлось простоять около двух часов, пока он разбирался с остальными девушками. Портной оказался эксцентричным крикливым мужчиной лет тридцати пяти, высоким и ухоженным. Он был одет в атласный фиолетовый пиджак и брюки, белую в черный горох рубашку и серебряный галстук, чем тут же вызвал у Полины приступ плохо сдерживаемого смеха.
Принять троих девочек за один раз Ламонов отказался, и Маргарите пришлось идти к нему первой и объяснять, что конкретно нужно сшить. Из гостиной Лисы она выскочила двадцатью минутами позже, разозленная. Портной, который любое мнение, не согласующееся с его собственным, считал неправильным, настоял на том, что в одинаковых платьях приходить будет просто глупо, и поэтому кардинально изменил фасон будущего Маргаритиного наряда, оставив лишь белую тонкую ткань и вышитых жар-птиц. Следующей пошла Полина, которую Василиса чуть ли не силой втолкнула в приоткрытую дверь.
Ламонов цыкнул языком, покачал головой, все еще недовольный идеей четырех одинаковых платьев, и принялся измерять девочку.
– Вам нужна завышенная талия и много складок, – сообщил он. – Чтобы вы не выглядели такой тощей.
Полина кивнула, не смея возражать.
Василисе же было прописано «глубокое декольте! обязательно! достоинства надо подчеркивать!», и рыжеволосая колдунья, краснея, покинула портного.
– По-моему, такой вырез будет слишком глубоким, – сказала она, показывая подругам быстрый набросок ее платья. – На рисунке это выглядит красиво. Но на мне…
– Значит, не будет у нас одинаковых платьев, – мрачно прокомментировала Маргарита, разглядывая три новых эскиза, лежащих поверх рисунка с прекрасным Анисьиным нарядом. – Хорошо, что хоть цвет и ткань одни и те же.
Анисья проснулась от тихого щебета птиц. Сонно потянулась, втягивая носом чудесный воздух, наполненный уютным запахом древесины, солнца и свежих горячих булочек, которые всегда пекли к завтраку. Она открыла глаза, и сердце ее замерло от радости: в противоположном конце комнаты, оклеенной сине-зелеными полосатыми обоями, стояла кровать с висящим над ней белым сетчатым пологом, из-под которого виднелась прядь длинных огненно-рыжих волос.
Отбросив в сторону одеяло, Анисья свесила ноги с постели и наступила на теплый дощатый пол.
– Василиса, – тихо позвала она, но когда подруга не отозвалась, быстро пересекла комнату и уселась на край Василисиной кровати.
– Василиса.
– Анисья? Ты что здесь делаешь? – Василиса подняла голову, удивленно озираясь по сторонам.
– Вася! Угадай, где мы! – на лице Анисьи играла нетерпеливая улыбка. – Угадай!
– О! – Василиса села на кровати. – Мы снова в Заречье?! Но мне казалось, что тебе тут не очень нравилось.
– Ты что, здесь просто замечательно! Ах, посмотри! – Анисья вскочила на ноги и бросилась к окну. – Ты погляди только, сколько листьев уже на деревьях! И травы! Не иначе, профессора с кафедры метеорологии проводят здесь свои эксперименты с погодой. В Росенике едва начали распускаться почки! Как красиво!
Василиса поднялась на ноги и тоже подошла к небольшому окну в резных голубых ставнях.
Глава шестая. Тучи сгущаются
– Здесь хорошо, правда? – тихо спросила Дарья Сергеевна, сидя на берегу реки Нищенки. Прохладный ветерок легонько трепал пряди ее светлых волос, выбившихся из косы. Она неотрывно смотрела вдаль на сереющую полоску леса и еле заметно улыбалась. Выражение ее лица оставалось безмятежным, мечтательным, впрочем, как обычно, только глаза казались холодными и как будто остекленевшими, но Полина была уверена, что такой странный эффект придавал им неестественный желто-оранжевый цвет.
Полина уже около пятнадцати минут сидела, вытянув руки над водой, и они начали понемногу затекать. Река убаюкивающе журчала, отражая редкие травинки, выступы берега и сумеречное сиреневатое небо. Ничего не происходило.
– Расслабься, – говорила Лиса. – Растворись, почувствуй, как воздух проходит сквозь тебя и делает тебя легкой. Ты можешь все.
Теперь Водяная колдунья в свою очередь улыбнулась: увлекаясь, наставница частенько забывала, что ее воспитанница не Воздушная колдунья и что воздух мало сможет помочь ей в колдовстве. Полина ненадолго прикрыла глаза, стараясь отвлечься от мыслей и вслушаться в шум воды, затем снова взглянула на бегущую реку и вздрогнула.
– Ой! – она подскочила на месте и бросилась ближе к воде.
– Что такое? – встрепенулась наставница.
– Они были там! Только что там были и исчезли! – Кто?
– Лица, какие-то лица! И смотрите, небо в реке отражается совсем вечернее, оранжевое, а у нас с вами тут просто сине-серое.
– К сожалению, я не вижу оранжевого отражения, но это отлично, что ты видишь, – одобрительно кивнула Лиса.
– Как это? Но подождите, все исчезло…
– Конечно, исчезло. Это хороший признак, Полина, что ты видела это. Маги с помощью своей стихии могут узнавать о том, что творится вокруг, но у каждого свои особенности. Знаешь, почему лучшие прорицатели владеют магией Огня? Они могут увидеть будущее в пламени. Земляные же с помощью птиц, а Воздушные с помощью ветра узнают, что происходит сейчас или произошло совсем недавно в том или ином месте. А вот Водяные видят прошлое, которое отражает река, более того, коснувшись воды в нужное время, могут определить настроение и чувства отражающихся людей. Вода охватывает меньше, чем воздух, но запоминает подробнее. Но для Воздушных и Огненных это слишком сложное колдовство, на которое затрачивается много силы. Из Земляных оно подвластно только друидам, знающим кобь – язык птиц, а у единственной Водяной, как видно, все получается проще.
Полина благодарно улыбнулась и снова уставилась на реку, но там вновь отражались только облака, лес на противоположном берегу и травинки.
– Да и с мереками, полагаю, у тебя не возникнет затруднений.
– А зачем мне нужно властвовать над водяными мереками? – уточнила Полина, вспомнив отвратительных на вид речных чертенят.
Лиса удивленно посмотрела на нее.
– Ну как же! Это же нечисть, Полина. Или Нестор Иванович еще не рассказывал вам о мереках? Ты должна иметь власть не над чертями, а над Водой, а речные мереки будут всячески мешать тебе, ведь это их, так сказать, территория. Поэтому нужно управлять и ими. Вот увидишь, тебе это обязательно пригодится. Да и, как я уже сказала, больших проблем с ними не будет, – она поглядела на воду и задумчиво добавила: – Нечисть – это твое, я чувствую.
– Что это значит? – удивилась Полина.
– Водяные маги, по слухам, имеют большую власть над нечистью, чем остальные. Это важно.
«Почему же это важно?» – хотела спросить Полина, но что-то ее удержало. В голове внезапно всплыл образ Севы, которого она подозревала в причастности к этому не слишком приятному классу существ. Она попыталась отогнать этот образ, но получалось плохо.
– Я очень надеюсь на тебя, – все так же задумчиво и будто себе под нос произнесла Дарья Сергеевна, имея в виду что-то, известное только ей одной.
Прошло еще минут пять в полной тишине, пока не раздался тихий всплеск у дальнего берега.
– Смотри-ка, один сбежал, – сказала Дарья Сергеевна, разглядывая круги на воде. – Ты и правда делаешь успехи!
Внезапно кусты, неплотно закрывавшие этот маленький тихий краешек берега, зашуршали. Послышались сдавленные возгласы, звуки, похожие на смех и одновременно кашель: в следующую секунду из-за еще не до конца покрытых листвой ветвей карликовой ивы показалась девушка с перепуганным лицом и растрепанными длинными волосами цвета шоколада. Кофта на ней была расстегнута, руки и грудь покрывали огромные бордовые волдыри. Под руку она вела парня, в котором Полина тотчас узнала Севу, хотя он отворачивался и старался закрыть лицо свободной ладонью. Тут же стало понятно, что он просто зажимал рукой рот, давясь то ли от смеха, то ли от кашля. Привычной рубашки на Севе не было, одни только штаны и выцветшая футболка, открывавшая кожу, тоже усыпанную красными пятнами, хотя и не такими противными, как у его спутницы.
Лиса поспешно встала на ноги.
– Дарья Сергеевна, – чуть ли не крикнула Олеся. – Помогите! Я не знаю, что произошло. Посмотрите на меня! На мои руки! Что это?
Сева вдруг как-то криво улыбнулся и повернулся ко всем спиной. Затем он снова зажал ладонью рот и резко бросился назад к кустам.
Лиса взглянула ему вслед и, к удивлению Полины, усмехнулась:
– Сева, опять? Бедный, бедный мой мальчик!
В ответ послышался лишь сдавленный кашель.
– Что происходит? – крикнула девушка, на глазах которой выступили слезы при виде новой россыпи огромных волдырей, появившейся за секунду на ее руке. – Что с ним? Что с моей кожей?
– Расскажите, как это случилось, только, прошу вас, без лишних деталей.
– Мы… мы, сначала… я его поцеловала… А его вдруг начало тошнить! – девушка, не удержавшись, заплакала, а Полине стало смешно, едва она представила эту картину. – А потом он весь покрылся пятнами! И моя кожа – на ней вылезли эти жуткие волдыри! Что же теперь делать? Что это за болезнь такая?
– Не плачь, ну-ка, перестань, я сейчас все исправлю, – Лиса ласково обняла колдунью за плечи. – Полина! Ты умеешь делать Отворот?
Полина не сразу сообразила, что вопрос адресован ей.
– Да, немного, – ответила она, не совсем понимая, как Отворот относился к данной проблеме. – Но для этого надо составить зелье, а я даже не помню и половины его ингредиентов.