КОРАБЛЬ УХОДИТ В ПЛАВАНИЕ
Юрка стоял на берегу и в раздумье смотрел на реку. За плечами у него висел большущий лук, а за поясом торчали четыре длинные стрелы с сорочьими перьями. Сдвинутая набок фуражка еле держалась на Юрки-ном затылке.
Река уходила от него широкая, как море. Далеко на горизонте вставали из воды крутые жёлтые берега. Уткнув острый нос в прибрежные кусты, покачивалась на лёгкой волне рыбачья лодка дяди Павла, а чуть подальше на изгороди сушились мокрые сети - дядя Павел утром вернулся с промысла.
На пригорке в сотне шагов достраивался новый Павлов дом с зелёной железной крышей. На высоком крыльце стояла Лидка Ватажкина, Павлова дочка, и, прикрыв глаза ладонью, смотрела на Юрку - о чём он там на берегу мечтает?
Юрка гостил у них со вчерашнего дня. Лидкина мать, Клавдия Петровна, как только сняла Юрку с высокой ступеньки вагона вместе с его луком, стрелами и надутым спасательным кругом, пристально поглядела в бесстрашные весёлые Юркины глаза и сказала громко детям и мужу:
- Мальчишку этого в нашей местности оставлять одного нельзя.
То ли она думала, что Юрка с непривычки утопится в Волге вместе со своим кругом, то ли прикидывала в уме, сколько осталось жить на свете её любимому петуху, - кто знает. Но только она ещё на станции крепко взяла Юрку за руку и не отпускала до самого дома, а придя домой, сразу же повытаскивала из Юркиных стрел острые булавки, обмазанные для твёрдости и веса красным сургучом.
Проделав эту операцию, Клавдия Петровна успокоилась, и зря: к вечеру Юрка с помощью её же собственного сына Кольки заменил в стрелах булавки обойными гвоздями, а спасательный круг повесил на крыльце, в дом даже вносить не стал - чтобы всегда был под рукой.
Лидка сразу заметила эти приготовления. Потому, увидев сейчас Юрку на берегу, она недолго думая спрыгнула с крыльца, подбежала к нему, уселась рядом на камень и тоже стала рассматривать волны и ласточек.
Юрка спросил, не оборачиваясь:
- Что там желтеется над водой?
Лидка всмотрелась:
- Ха! Чему там желтеться. Острова да песок.
- А кто на тех островах живёт?
- Ха! - повторила Лидка. - Дикие утки живут.
- А за островами что? Опять река?
- Направо река, а налево речка. Только на речке острова не жёлтые, а зелёные. Там земляники полно.
Юрка больше её ни о чём не спрашивал.
На крыльцо дома вышел Лидкин брат, Колька. Он Учился уже в третьем классе, гордо ходил по деревне в пионерском галстуке и мечтал только об одном: как бы поскорее податься в пастухи или в рыбаки и стать самостоятельным человеком. Купил бы он тогда себе велосипед и мотор «Стрелу».
На крыльце одному делать было нечего. Колька поглядел на козу у забора, бросил щепкой в петуха Иван Иваныча, наступил на хвост кошке Матрёшке, кошка зашипела, как змея, и царапнула его за ногу. Потом он увидел на берегу Лидку и Юрку.
Приспущенный парус на лодке чуть колыхался от набегавшего ветра. Лидка и Юрка смотрели на парус. Колька подтянул повыше штаны и сказал петуху и кошке:
- Это они неспроста смотрят. Зря они смотреть не будут.
Он оглядел себя будто со стороны, поправил на плечах куртку и тоже отправился на берег. Вид у него был внушительный и серьёзный.
Лидка досказывала с воодушевлением:
- Землянику на тех островах надо брать умеючи.
Вылезешь на берег - трава по пояс и вроде нет ничего. А когда наклонишься, траву разогнёшь - под ней ягоды. Красненькие. Ух ты!
Колька с ходу вмешался в разговор:
- Земляники кругом много. Подумаешь, невидаль. Вот у меня там, на островах, донки стоят на лещей. Это да! С отцом ставили. А лещи там знаешь какие - больше сковородки!
Ребята ещё постояли молча. Юрка думал о необитаемых островах, Лидка - о землянике, Колька - о лещах.
Ветер дунул сильнее и растрепал белые, прямые, как лучинки, Лидкины волосы. Парус надулся и хлопнул, словно кто рядом ударил в ладоши.
Юрка вздохнул с огорчением:
- Сидим здесь, на берегу… А ветер вон какой. Сейчас бы под парусом поплавать!
Колька усмехнулся:
- Тоже мне моряк. Мал ещё ходить под парусом.
- А мы втроём. И ты, и Лидка.
- «Втроём, втроём»… Не велит отец лодку брать. Понятно?
Юрка помолчал немного, потом сказал:
- Врёшь ты всё. И про лещей врёшь. Нет никаких лещей.
Колька рассердился:
- Это я-то вру? Помолчал бы лучше. Стану я врать таким малявкам.
- Ну, значит, боишься. А ещё рыбак.
- Я? Боюсь? - Колька даже задохнулся от обиды. Никто никогда не называл его трусом. И в отряде его любили за смелость. - Я? Боюсь? - повторил он отчаянно. - Ну погоди, сейчас принесу вёсла. Посмотрим, кто боится.
- Круг захвати! -крикнул ему Юрка вдогонку, снял из-за плеча лук, вынул из кармана и оглядел перочинный ножик и полез в лодку.
Лидка так и ахнула:
- Ах ты! Ах ты! Куда ты? За тобой нужен глаз да глаз. - Потом подумала немного и сказала: - Котелок надо бы взять под ягоду, - и полезла в лодку следом за Юркой.
Колька явился мигом, вставил вёсла в уключины, подтянул полотно паруса, снял и спрятал для сохранности в карман свой новый галстук и взял в руки белые парусные шнуры.
Лодка стала медленно отходить от берега.
Лидка вздохнула:
- Мне с вами, пожалуй, попадёт…
Юрка поинтересовался:
- А без нас тебе не попадает?
Лидка вздохнула ещё раз.
Под кормой зажурчала вода, на воде показался длинный струистый след. Лёгкое судёнышко шло ходко. Колька подруливал одним веслом.
Лидка сказала нерешительно:
- Мама ужасно заругается. Я лучше отсюда вылезу.
Колька только усмехнулся. Деревенские домики виднелись вдали маленькие, как игрушечные. Вода была кругом.
- «Вылезу, вылезу»!..- передразнил он Лидку.- А куда вылезешь? Что это тебе - трамвай?
А потом они увидели на небе облако.
БУРЯ
Колька повидал на Волге много всяких облаков, но это облако-туча было и похоже на них и вроде не похоже. Облако падало на землю с высоты, наискось, словно огромная хищная птица садилась на лес, на воду, и вдруг у самой воды снова поднялось, выросло до неба мохнатой страшной стеной. Колька вскрикнул и стал было поворачивать лодку, но ветер уже налетел откуда-то сзади, ударил в борт тяжёлой волной, мачта скрипнула, нагнулась вперёд, и через минуту лодка уже не шла, а летела как бешеная над волнами, мимо высоких жёлтых островов, куда-то в тёмные ворота воды. Даже крепкие Колькины руки не могли выгрести, повернуть лодку.
Лидка заревела в голос.
Колька сказал сквозь зубы:
- Дура! Живёшь на свете столько лет, а боишься. Сейчас нас куда-нибудь вынесет или принесёт.
Лидка заревела громче, но её никто не слышал - буря ревела сильнее Лидки. Видно было только, как текут по лицу девочки крупные отчаянные слёзы. На свете Лидка жила семь лет с половиной. Много это или мало-кто знает.
Лодка легла набок. Колька изо всех сил пытался освободить закрученные за уключину верёвки, парус под таким ветром, того и гляди, мог перевернуть лодку. Юрка поглядывал кругом с опаской и восхищением. Лидку ему было жалко. Себя пожалеть он не успевал.
Было бы у него время на раздумье - он бы и сам, может быть, заплакал. Но времени не было. Юрка крепко зацепился ногами за мачту, нагнулся и неожиданно через голову надел на Лидку спасательный круг. Герои путешественники всегда так поступали. Лидка от неожиданности даже реветь перестала.
Колька подумал: «Балда. Сам плавает, как топор, а Лидка ныряет, как щука…»
Наконец-то он раскрутил концы туго натянутых парусных шнуров. Парус вырвался на свободу.
Юрке показалось, что парусина разлетелась на куски. Вот так сегодня утром рванул от него большой белый гусь, когда Юрка в охотничьем азарте попытался ухватить его за хвост. Юрке до смерти хотелось заполучить новое гусиное перо. Таким пером, наверно, можно в один присест научиться писать без ошибок. Но гусь в руках взорвался, как бомба, рассыпая кругом белые перья, больно стукнул его крылом по лбу и домашний-домашний, а улетел по воздуху, как дикий, к самой речке. Только его и видели.
Парус, конечно, никуда не улетел. Он был крепко привязан одной своей стороной к мачте и теперь бился у них над головами и хлопал без толку. Лодка сразу осела на корму и пошла тише. Колька опять схватился за рулевое весло, Лидка стала вытирать слёзы шарфиком, а Юрка вдруг вскочил на ноги и восторженно во весь голос крикнул:
- Земля!
И тогда они увидели прямо перед собой зелёный остров.
НОЧЬ НА ОСТРОВЕ
Лодка мягко и сильно ткнулась в камыш. Колька выскочил из лодки и по колено в воде подтащил её к берегу. Остров оказался невелик - шагов двадцать в длину, а в ширину и того меньше. Росла на нём одинокая ольха и ка-кие-то кусты, а больше ничего и никого не было. Под напором волн и ветра островок вздрагивал, как живой, ольха глухо поскрипывала, жаловалась на непогоду.
Колька сказал Юрке:
- Слезай, приехали. Говорил я тебе, дураку, что не надо было плыть. Теперь держись!
Юрка посмотрел на седые сердитые волны.
- Куда это ты нас завёз? - сказал он. - Теперь тут придётся сидеть до ночи. Пока не стихнет.
Втроём они пошли по острову, осторожно ступая по высокой траве. Потом вдруг Лидка закричала: «Малина, батюшки!»- выхватила из лодки котелок и пропала в кустах. С кряканьем из-под самых Колькиных ног взвилась кряковая утка. Юрка пустил ей вслед свою самую длинную стрелу. Стрела на мгновение повисла в воздухе и, подхваченная новым порывом ветра, исчезла. Юрка сказал на всякий случай:
- Теперь эту птицу, если она упадёт, не достанешь.
- А зачем ей падать? - усмехнулся Колька. - Что она - камень?
Лидка закричала откуда-то из кустов:
- Коль! А, Коль! К вечеру нас найдут?
Колька сказал тихо, так, чтоб сестрёнка не слышала:
- А сейчас что - утро? Искать нас будут на Волге у дома, а нас занесло вон куда, на протоку. Снимай с мачты парус, надо готовиться к ночёвке. Нарежем твоим ножом осоки и прикроем парусом. Будет хороший матрац.