Я энергично киваю.
— Точно, — говорю я. — Вот вам и еда.
Прежде чем до остальных доходит, что я имею в виду, проходит несколько секунд. Видимо, нехватка нормальной пищи замедляет нашу реакцию. Словно у нас вместо мозга — сироп.
— Ты что, хочешь сказать, что мы должны есть крыс? — с отвращением говорит Дэвид.
— Фу, гадость какая! — говорит Даниель.
— А что такого? В Китае же едят крыс. Для них это деликатес. Я смотрела документальный фильм.
— Они чего только не едят, — говорит Дэвид.
Я качаю головой.
— А как мы, по-твоему, их поймаем? — спрашивает Дина.
Об этом я еще не успела подумать, поэтому на время замолкаю. Умник чешет за ухом и вытягивает голову ближе ко мне. «Как мне с тобой повезло!» — думаю я.
— Может, лопатами? — предлагаю я.
— Чем-чем? — удивляется Дэвид.
— Можно прокрасться на чердак и оглушить нескольких лопатами, — поясняю я.
— Они опасны, — говорит Дэвид. — Они обязательно на нас нападут.
— Не нападут, если нас будет четверо. Можно взять с собой Умника. Думаю, он загрызет несколько штук.
— Наверное, стоит попробовать, — соглашается Дина.
— У нас ничего не получится, — говорит Дэвид.
— Не получится — придумаем что-нибудь еще, — говорит Дина. — Так что, если больше нет предложений, устроим охоту на крыс?
Я киваю и говорю:
— Раз уж мы туда пойдем, нужно еще раз проверить дом. Вдруг там есть еда?
— Мы уже осматривали холодильник. В этом доме все неживое. Просто жуть, — бурчит Дэвид.
Я опять киваю и говорю:
— Знаю. Мне тоже не хочется туда идти. Но вдруг все не так, как нам кажется?
— Что ты имеешь в виду?
— Трудно объяснить. Но с этим домом, да и со всей фермой явно что-то не так. Мы должны выяснить, что там произошло.
Вдруг Дина вскакивает со своего места и показывает пальцем в небо.
— Самолет! — кричит она.
Мы подбегаем к ней. Всматриваемся в ту точку, куда указывает ее рука. Далеко-далеко в неестественно светло-голубом небе виднеется маленькая белая черточка.
Неужели и правда самолет? Невозможно определить. А что же еще?
— Вы видите? — кричит Дина.
— Да! — кричим мы и прыгаем, как ненормальные, вопим и машем руками. Затем бросаемся на защитный вал.
— Сюда! Мы здесь!
Дэвид размахивает овчиной, которую успел прихватить с собой. Но самолет, не меняя курса, устремляется дальше, оставляя за собой тонкий белый след.
— Они нас не видят, — говорит Габриэль.
— Может, они хотя бы надпись заметили?
Но когда я спускаюсь к пляжу, то обнаруживаю, что надписи нет. Наших портретов, нарисованных Диной, тоже. Мой взгляд долго блуждает по берегу, прежде чем я понимаю, что произошло.
— Они исчезли, — говорю я. — Их смыло волнами. Дэвид в досаде бьет ногой по земле так, что песок разлетается во все стороны.
— Может, это был и не самолет вовсе, — говорит Габриэль. — Это могло быть все что угодно. Управляемая ракета, НЛО…
— Или просто необычное маленькое облачко, — добавляю я.
XXIII
Вечером мы едем на ферму. Дэвид снова за рулем трактора. Дина, я и Умник сидим в прицепе. Рядом лежат лопаты и щуп. Габриэль снимает на видеокамеру. На пустые поля медленно опускается странный коричнево-фиолетовый свет. Все вокруг такое спокойное, беззвучное, безжизненное, неестественное… Все, кроме трактора, — мертвую тишину нарушает треск его мотора. Внезапно я чувствую, какие мы беззащитные, словно выброшенные на обочину. В этой дикой пустоте нет никого, кроме нас. Если здесь есть хоть кто-то, пусть он заберет нас к себе. Мы как кошачьи игрушки. Ударь по нам лапкой — и мы уже летим прямо в вечность…
Я вспоминаю лицо в окне. Мысли снова начинают кружиться. Я никак не могу от этого отделаться. Вдруг чувствую, как Дина дергает меня за руку. Она показывает пальцем на залитый фиолетовым светом двор.
— Странно, — говорит она.
Я вздрагиваю, бросив взгляд на двор, и лишь киваю в ответ.
Когда мы въезжаем на площадку двора, Дэвид включает фары. Лучи охватывают дом, отражаются в окнах. Я подсознательно ищу признаки жизни. Но окна пусты. Дом похож на призрак. Я замечаю, как Умник поднимается и оглядывается, притопывая передними копытцами.
— Ты уже бывал здесь, малыш? — спрашиваю его я.
— Уф! Уф! — отвечает он.
Дэвид подъезжает к хлеву и останавливается у ворот. Он оставляет мотор на холостом ходу, оборачивается и смотрит на меня. Я чувствую, как смелость меня покидает. Я вовсе я не такая храбрая, какой пытаюсь казаться. Мне совсем не хочется туда идти. Но в животе урчит, и становится ясно, что выхода нет. «Либо ешь ты, либо едят тебя», — думаю я и удивляюсь, откуда всплыло это выражение.
Дэвид выключает мотор, и вокруг снова воцаряется мертвая тишина. Мы выпрыгиваем из прицепа и останавливаемся в нерешительности.
Постройки около дома покоятся в полумраке. Я помогаю Умнику спуститься на землю и даю ему команду лежать. Он беспрекословно подчиняется и смотрит на меня спокойными умными глазами.
В этот момент внезапно начинается дождь, и спустя несколько минут уже льет как из ведра. Ливень словно подталкивает нас внутрь.
— Ну ладно, — говорю я и беру лопату. — Пошли, зададим им жару!
Я отодвигаю засов и открываю двустворчатую дверь. Умник заходит в хлев следом за мной и сразу же бежит вдоль денников. Следом за нами заходят Дина и Дэвид и наконец Габриэль.
Я останавливаюсь у лестницы на чердак и жду остальных.
— Вперед, — шепотом говорю я, держа лопату наготове. Друзья кивают в ответ. Я наклоняюсь, ободряюще похлопываю Умника и вижу, что он принюхивается.
Я начинаю подниматься по лестнице. Добравшись до чердака, останавливаюсь. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я смотрю на остальных. Дэвид бледен, как полотно. Я молча киваю и осторожно открываю дверцу — в нос бьет кисловатая вонь. Умник протискивается мимо меня и вбегает на чердак. Я прислоняю дверцу к стене, поспешно хватаю лопату и поднимаю ее над головой.
На чердаке царит мрак. Лишь несколько лучей вечернего грязно-коричневого света проходят сквозь маленькие окошки в крыше. Дождь стучит, заглушая топот Умника. Это кстати. За спиной я слышу дыхание Дины и Габриэля. Стою неподвижно и жду, когда глаза привыкнут к темноте. Наконец я начинаю различать доски на полу и делаю несколько осторожных шагов. Присаживаюсь на корточки и вглядываюсь в темноту. Умник подходит ко мне и нетерпеливо похрюкивает.
— Ты нашел крыс? — шепотом спрашиваю я.
Умник отвечает коротким хрюком и исчезает в темноте.
Я поднимаюсь и следую за ним. Замечаю, что передвигаю ноги, словно еду на лыжах. Сначала не понимаю зачем, но вскоре до меня доходит: я что просто я не хочу случайно наступить на крысу.
Умник снова подходит ко мне.
— Ищи! — шепчу я. — Ищи крыс!
Он разворачивается и убегает. Глаза привыкли к темноте, и я вижу, как он принюхивается, исследуя доски. Я снова сажусь на корточки и скольжу взглядом по полу. Доски покрыты толстым слоем крысиного помета. И это всё. Я оборачиваюсь к ребятам и говорю:
— Пусто. Здесь нет ничего, кроме их дерьма.
— Как?! — кричит Дэвид. — Ты что, шутишь?!
— Иди сюда и сам посмотри, — отвечаю я.
— Но… ты хочешь сказать, что я видел только это? Дэвид подходит ко мне.
— Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю, — говорю я. — Мы слышали их визги. Но сейчас крысы куда-то ушли.
Дэвид оглядывает чердак. Затем смотрит на меня сердитым взглядом. Сердитым и испуганным.
— Что-то тут не так. Не нравится мне эта ферма.
— Да, все это очень странно, — произносит Дина. — Куда могут подеваться тысячи крыс?
— Я ничего не понимаю, — говорю я и чувствую, как первоначальное облегчение от того, что крыс здесь нет, сменяется растущим разочарованием.
Мы стоим в нерешительности посреди чердака. Умник подходит и садится у моих ног.
— Где Габриэль? — вдруг спрашивает Дина.
Я смотрю по сторонам. На чердаке кроме меня, Дины, Дэвида и Умника, больше никого нет.
— Он же только что был здесь, — замечаю я.
— Тихо! — говорит Дэвид. — Что это за звук?
Едва Дэвид заканчивает фразу, как я тоже что-то слышу. Сначала я не понимаю, что это такое. Я ведь ожидаю услышать звуки, которые обычно издают крысы. Но этот не имеет с ними ничего, общего. Это тяжелые шаги. Они доносятся снизу. Кто-то идет к лестнице! Я чувствую, как паника поднимается по позвоночнику и словно лижет затылок. Мне хочется исчезнуть отсюда.
Тут из-за дверцы слышится голос:
— Я забыл камеру в прицепе. Там просто чертовский ливень.
Габриэль не преувеличивает силу дождя. Когда мы спускаемся с чердака и выходим из хлева, то будто окунаемся в море.
— Дьявол! — кричит Дэвид и бросается обратно к двери. — Ну и дождина!
Не знаю, из-за его слов, или из-за ливня, или из-за того и другого вместе, но я вспоминаю нашу школу Фогельбу.
Тогда шел такой же сильный дождь. Мы остались на террасе, ураганом сорвало крышу школы, а джип Гуся подняло в воздух и швырнуло в стену террасы.
— Такой же дождь, как тогда, — говорю я.
Дина удивленно на меня смотрит.
— Когда это «тогда»?
— Когда мы еще были в школе Фогельбу. Помнишь тот страшный ливень?
Дина мотает головой и смотрит на Габриэля. Тот тоже мотает головой.
— Да ладно вам! Вы что, не помните последний вечер, когда мы остались на террасе из-за дождя, а во дворе школы рухнул дуб?
Ребята пристально на меня смотрят.
— Дэвид, — говорю я. — Хватит валять дурака! Ты-то хоть помнишь?!
— Нет, не помню, — отвечает он. — Вообще ничего не помню.
Я смотрю на него и вижу, что он не шутит. Перевожу взгляд на Дину с Габриэлем. Дина медленно качает головой. Они что, сговорились? Я чувствую себя одиноким ребенком, которого не берут с собой играть другие дети. Но, во всяком случае, сейчас я уверена в своей правоте.
— Повезло вам со мной, — говорю я.
— Что будем делать? — спрашивает Дина, словно не слышит моих слов.