Пилот аккуратно накренил самолет вправо, затем влево и начал широкий, ленивый поворот. Внизу виднелись знакомые очертания Антарктики, сделанные как будто со спутниковых фотографий, правда, сейчас континент был словно раскрашен блестящими красками и четко прорисован. Кобальтовый синий океана, цепочка циклонических облачных систем, закручивающихся спиралью далеко на севере, текстурированный блеск солнца в воде и масса льда с флотилией крошечных айсбергов – таких белых на темном фоне!
Но четкая геометрическая форма континента теперь оказалась испятнана зияющими сине-черными трещинами – как раз в районе за запятой Антарктического полуострова. И море Росса стало еще более изломанным фьордами и радиальной сеткой бирюзовых трещин. От берега моря Росса вверх по направлению к южной части Тихого океана дрейфовало несколько слоистых айсбергов: они уплывали прочь, словно оторванные куски континента. Самый крупный мог, пожалуй, сравняться с южным островом Новой Зеландии!
После созерцания этого зрелища геолог указал им на некоторые детали раздробленного и уменьшившегося западного ледяного щита. Ученый обозначил место, где, по его мнению, располагался активный подледный вулкан, хотя в этой точке не было ничего особенного. Но они продолжали зачарованно смотреть в иллюминаторы.
– А вот и шельф Ронне, – сказал геолог, – и море Уэдделла. Туда также сползает лед. А на дальнем краю шельфа Росс располагался Мак-Мердо. Лед протолкнуло через залив, и он прошел по всему участку.
Пилот пошел на второй круг над континентом.
– И какой эффект это все возымеет? – поинтересовался Форт.
– Согласно теоретическим моделям, уровень Мирового океана поднимется на шесть метров.
– Шесть метров! – присвистнул Форт.
– Конечно, для полного подъема потребуется несколько лет, но процесс уже начался. Этот катастрофический разлом за три недели поднимет уровень моря на два или три метра. А остатки щита будут дрейфовать год или, возможно, пару лет, что добавит нам еще три метра.
– Но разве из-за этого может подняться уровень во всем океане?
– Увы.
– Неужто в Антарктике столько льда?
– Судите сами, внизу, прямо под нами, находится большая часть мировых запасов пресной воды. Можно лишь порадоваться, что восточный антарктический щит стабилен. Если бы соскользнул он, подъем составил бы шестьдесят метров.
– Ничего себе, – пробормотал Форт.
Они завершили еще один облет.
– Нам лучше возвратиться, – заметил пилот.
– Конец пляжному отдыху, – заявил Форт, отводя взгляд от окна. – Полагаю, нам пора собирать вещи.
Когда началась вторая Марсианская революция, Надя находилась в верхней части каньона долины Шалбатана, к северу от долины Маринер.
В некотором смысле можно сказать, что именно Надя все и начала.
Она временно покинула Южную борозду, чтобы пронаблюдать за завершающей стадией проекта, который затронул Шалбатана. (Точно так же было и в каньоне Ниргал, и на востоке Эллады.) Крыша-купол покрывала участок Шалтабана, где уже царил мягкий умеренный климат. Здесь имелась и речушка: ее подкачивали насосы из водоносного слоя Льюиса, расположенного в 170 километрах к югу. Сама Шалбатан представляла собой длинную череду лениво изогнутых латинских букв «S», и дно каньона выглядело весьма живописно, но установку купола это затрудняло.
Правда, Надя руководила проектом, уделяя ему лишь малую долю своего внимания, поскольку она всецело сфокусировалась на стремительно развивающихся событиях на Земле. Она каждый день выходила на связь со своей группой в Южной борозде, а также с Артом и Ниргалом в Берроузе, и они информировали ее о последних новостях. Она очень интересовалась делами Мирового Суда: тот пытался закрепиться как арбитр в растущем конфликте «Субараси» и «Группы одиннадцати», выступая против «Праксиса», Швейцарии и конгломерата Индии и Китая. Как говорил Арт, организация хотела стать «уникальным мировым судом». После того как начались бунты фундаменталистов, а наднациональные корпорации приготовились защищаться, попытка эта казалась Наде обреченной на провал. Надя пришла к печальному выводу, что события на Земле опять войдут в штопор и Терра погрузится в в хаос.
Но экономические кризисы перестали иметь какое-либо значение, когда Сакс позвонил ей и сообщил о разломе западного антарктического ледяного щита. Надя приняла звонок за рабочим столом, сидя в конструкторском трейлере. Услышав новость, она уставилась на лицо Сакса на экране.
– Что ты имеешь в виду? Он треснул?
– Его приподняло со скального основания. Там происходит извержение вулкана. Океанические течения разбили щит.
Видеоролик, который он переслал, показывал Пунта-Аренас, чилийский портовый город, доки и улицы которого уже затопило. Затем Надя увидела Порт-Элизабет в Азании, где ситуация оказалась практически продублирована.
– Насколько быстро все происходит? – спросила Надя. – Это приливная волна?
– Нет. Больше похоже на серьезный прилив. И отлива никогда не будет.
– Значит, времени для эвакуации достаточно, – сказала Надя, – но люди вряд ли смогут возвести укрепления, не говоря уже о дамбах! Шесть метров!
– Да, но только в течение следующих нескольких недель, а может, и месяцев. Теперь никто ни в чем не уверен. Я прикинул, что примерно четверть населения Земли будет затронута.
– Боже мой, Сакс…
Наверное, сейчас начнется всемирное массовое бегство на возвышенности – в глубь континентов! Надя уставилась в экран, оцепенев от прояснявшегося масштаба катастрофы. Прибрежные города смоет с лица земли. Очень трудно было вообразить глыбы льда, способные поднять уровень океана хотя бы на метр, а сейчас речь шла о целых шести метрах! Вот оно – шокирующее доказательство, что мир действительно тесен. А западный антарктический щит оказался поистине огромным. Он покрывал около трети континента и, по словам репортеров, был около трех километров толщиной. На Земле творилось что-то страшное… Сакс продолжал говорить о восточном антарктическом ледяном щите, который, очевидно, пока никому не угрожал. Надя тряхнула головой, чтобы освободиться от лишних мыслей и сконцентрироваться на новостях. Бангладеш нуждался в полной эвакуации, а это было порядка триста миллионов человек, не говоря уже о прибрежных городах Индии, таких как Калькутта, Мадрас, Бомбей. А еще Лондон, Копенгаген, Стамбул, Амстердам, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Джакарта, Токио и другие крупные мегаполисы. Миллионы людей жили на берегу, а мир давно страдал от перенаселения и дефицита ресурсов. А теперь и суша будет поглощена соленой водой.
– Сакс, – выдавила она, – мы должны помочь им.
– А что мы можем? Кстати, у нас что-то получится сделать для них, если мы сами будем свободны. Сперва одно, потом другое.
– Ты обещаешь?
– Да, – ответил он, удивленно глядя на нее. – То есть… Я сделаю все, что в моих силах.
– Хорошо, – задумчиво произнесла Надя. – Ты подготовился?
– Да. Мы хотим начать с ракетных ударов по военным спутникам и спутникам-шпионам.
– Как насчет каньона Касэй?
– Дела обстоят очень неплохо.
– Когда ты хочешь начать?
– Как насчет завтра?
– Завтра?
– Я хочу расправиться с каньоном Касэй побыстрее. Условия сейчас превосходные.
– Что ты собираешься делать?
– То, что мы уже обговаривали. Не стоит терять ни минуты.
– Ясно, – сказала Надя и наморщила лоб. – Мы, образно говоря, зайдем за солнце?
– Да.
Эта позиция визави с Землей теперь была скорее символической, поскольку связь дублировалась через десятки астероидов, но даже самым быстрым шаттлам понадобилось бы несколько месяцев, чтобы добраться с Земли до Марса.
Надя набрала полные легкие воздуха.
– Ладно, – произнесла она.
– Я знал, что ты согласишься. Я позвонил в Берроуз и сообщил им новости.
– Увидимся в Андерхилле? – уточнила она.
Андерхилл являлся их местом встречи на случай чрезвычайной ситуации. Сакс оставался в убежище кратера Да Винчи, где было много ракетных шахт, поэтому они оба могли добраться до Андерхилла за сутки.
– Да, – ответил он. – Завтра. – И отключился.
Так она начала революцию.
Она нашла канал, по которому показывали спутниковые снимки Антарктики, и уставилась на экран, потеряв дар речи. Дикторы и эксперты болтали, не умолкая. Одни заявляли, что катастрофа была экотажем, подготовленным специалистами «Праксиса», которые наверняка просверлили дыры в ледяном щите и установили водородные бомбы у скального основания Антарктики.
Надя взяла себя в руки.
– Прекратите! – крикнула она с отвращением.
Другие каналы не выдвигали подобных диких обвинений, но и не опровергали их. Несомненно, массмедиа намеревались отвлечь население такими теориями, чтобы люди окончательно не впали в панику. Да и борьба наднациональных корпораций на взаимное уничтожение была в самом разгаре. И новости о потопе уже стали ее частью.
Она вздрогнула. Неужели 61-й повторится опять? Она чувствовала, как знакомо скручивает желудок – гораздо сильнее, чем раньше, словно внутри нее болезненно пульсировал тяжелый железный орех. Месяц назад она начала принимать лекарства для профилактики язвы, но, похоже, они не могли справиться с мучительными ощущениями. «Успокойся, – говорила она себе. – Время пришло. Ты ждала этого, ты готовилась. Ты заложила фундамент. Сейчас наступил хаос. В центре любого фазового перехода есть зона каскадного рекомбинантного хаоса. Но можно проанализировать и преодолеть его».
Она принялась расхаживать по трейлеру. Внезапно Надя замерла и бросила взгляд на идиллическую красоту дна каньона Шалбатана с его жемчужно-розовым потоком и стройными деревьями, среди которых были и тонкие тополя, выросшие на берегах и островах. Существовала вероятность, что, если все пойдет наперекосяк, каньон Шалбатана никто никогда не заселит. Здесь останется пустой надувной мир, который позже сметут грязевые