Надю заинтриговал семинар, посвященный событиям 2061 года. Она с интересом, но без удивления заметила среди присутствующих Майю, Энн, Сакса, Спенсера и даже Койота, равно как и Джеки Бун с Ниргалом. Павильон был забит до отказа. Надя задумалась, ведь оставалось еще столько серьезных вопросов о шестьдесят первом. Что, в принципе, случилось? Что пошло не так? Почему?
Но, послушав десять минут, она почувствовала, как сжимается опустошенное сердце. Расстроенные подпольщики принялись искренне и горько обвинять друг друга. Живот у нее скрутило, как не скручивало уже давно, когда на нее нахлынули воспоминания о неудавшейся революции.
Надя озиралась по сторонам. Она старалась концентрироваться на лицах, чтобы отвлечься от призраков прошлого. Сакс, сидевший рядом со Спенсером, был похож на птицу. Он кивал, когда Спенсер заявил, что тот роковой год научил их необходимости полной оценки всех военных сил марсианской системы.
– Это главное предварительное условие для любого успешного действия, – вещал Спенсер.
Но клочок здравого смысла был заглушен кем-то, кто, кажется, искал предлог не предпринимать никаких действий. Вероятно, оппонентом Спенсера оказался кто-то из первопоселенцев, выступавший за немедленные массовые акции по защите марсианской экологии и вооруженные захваты городов.
Очень живо Надя вспомнила спор с Аркадием по этому вопросу и внезапно поняла, что она давно сыта по горло. Она направилась к импровизированной кафедре. Увидев ее, все замолчали.
– Я устала от дискуссий, которые проходят в военных терминах! – воскликнула она. – Нужно переосмыслить модель революции. Это не удалось Аркадию в шестьдесят первом, поэтому то роковое время и стало для всех кровавой мясорубкой. Послушайте меня, прошу вас! Успешная вооруженная революция на Марсе просто невозможна. Слишком уязвимы системы жизнеобеспечения.
– Но если поверхность пригодна для жизни, тогда системы жизнеобеспечения не так важны…
Надя покачала головой.
– Поверхность не пригодна для жизни и останется таковой еще в течение долгих лет. А если бы она была пригодна для людей, мы все равно должны были бы переосмыслить революцию. Послушайте, даже когда людские бунты и волнения заканчивались победой, они порождали столько разрушений и ненависти, что всегда следовала некая чудовищная обратная реакция. Если вы выбираете насилие, вы создаете врагов, которые будут противостоять вам вечно. Вашими лидерами станут абсолютно безжалостные типы, а когда война закончится, новая власть будет не лучше старой.
– Не в… Америке, – проговорил Сакс и понурился в попытках подобрать нужное слово.
– Я толком ничего не знаю насчет Америки, но в большинстве случаев все происходило именно так, как я сказала. Насилие порождало ненависть, и в конце концов наступала обратная реакция. Это неизбежно.
– Точно! – согласился Ниргал со своим обычным, полным решимости взглядом, не слишком отличающимся от гримас Сакса. – Но если люди нападают на убежища и уничтожают их, то у нас не остается выбора.
– Вопрос в том, кто их послал, – отчеканила Надя. – А еще надо понять, кто выполняет черную работу. Сомневаюсь, что они имеют что-то лично против нас. В данный момент они с такой же легкостью могут переметнуться и на нашу сторону, а не выступать против. Но сперва мы должны сфокусироваться на их командирах и хозяевах.
– О-без-глав-ливание, – сказал Сакс.
– Мне не нравится, как это звучит. Нужен другой термин.
– Обязательный выход на пенсию? – едко предложила Майя.
Аудитория засмеялась.
Надя бросила взгляд на старую подругу.
– Принудительная отставка, – заметил Арт, который застыл на пороге павильона.
– То есть переворот, – уточнила Майя. – Не сражаться с населением на поверхности, но просто сменить руководство и их телохранителей.
– Нельзя забывать и про армию, – настойчиво сказал Ниргал. – У нас нет никаких свидетельств того, что армия недовольна или, по крайней мере, равнодушна.
– Но будут ли они воевать без команд от руководства?
– Некоторые будут. Они же выполняют свою работу.
– Слишком многое поставлено на кон, – вымолвила Надя, обдумывая мысль. – Армии необходима идея патриотизма, или этнической принадлежности, или что-нибудь в этом духе – иначе они не будут стоять до последнего. Они знают, что их задача – защищать власть имущих. Внести в революцию элемент эгалитарной системы, и они будут считать, что это просто-напросто конфликт интересов.
– Вопрос выходного пособия, – хмыкнула Майя, и участники семинара расхохотались.
Но Арт серьезно спросил:
– Почему бы не изложить все в терминах? Если вы не хотите революции-войны, вам нужно заменить ее чем-то – так почему бы не экономикой? Назовем все практическими изменениями. Так поступают люди в «Праксисе», когда говорят о человеческом капитале или биоинфраструктуре, – они всегда моделируют ситуацию подобным образом. В некотором смысле такая идея может показаться вам нелепой, однако она имеет смысл для тех, у кого экономика – важнейшая из парадигм. В том числе и для транснационалов.
– Ага! – ухмыльнулся Ниргал. – Значит, мы уволим местное правительство, а их полицию повысим в процессе переподготовки?
– Верно.
Сакс покачал головой.
– Не можем достать их, – сказал он. – Нужна сила.
– Что-то должно измениться! Мир должен избежать еще одного шестьдесят первого года! – настаивала Надя. – Надо все переосмыслить. Вероятно, имеются другие исторические модели, о которых мы не упоминали. Какие-нибудь бархатные революции, например…
– В таком случае нам не обойтись без недовольного населения, – подал голос Койот, сидящий в заднем ряду. – Да и сама система должна начать распадаться на части. На Марсе нет подходящих условий. Люди здесь обеспечены и счастливы, что смогли закрепиться на Марсе.
– Но у Земли – проблемы, – подчеркнул Сакс. – Распадается на части.
– Хм, – пробормотал Койот, пересел к Саксу и принялся что-то с ним обсуждать.
Говорить с Саксом до сих пор было тяжело, но благодаря работе с Мишелем – уже возможно. Надя обрадовалась, увидев, что Койот советуется с ним как с равным.
Дискуссия тем временем вернулась на круги своя. Участники спорили о революционных теориях и пытались переосмыслить шестьдесят первый, но им мешали застарелые обиды и непонимание того, что на самом деле произошло в те кошмарные месяцы. А когда Мишель и некоторые бывшие заключенные Королёва заспорили, кто действительно убил охрану, атмосфера накалилась.
Сакс встал и помахал над головой планшетом.
– Нужны сначала факты, – прокаркал он, – потом диализ… анализ.
– Хорошая идея, – мгновенно ответил Арт. – Если ваша группа кратко изложит историю войны, чтобы представить ее на конгрессе, мы сможем извлечь пользу из вашего доклада и обсудить методологию революции на общих собраниях.
Сакс кивнул и сел. Небольшая группка людей покинула собрание, остальные успокоились и собрались вокруг Сакса и Спенсера. Надя заметила, что теперь в павильоне находились преимущественно ветераны войны. Кроме того, здесь были Джеки, Ниргал и несколько ребят, родившихся на Марсе.
Сама Надя читала кое-какие изыскания по поводу шестьдесят первого года, которые Сакс проделал в Берроузе. Сейчас она надеялась, что с личными свидетельствами других ветеранов они смогут прийти к пониманию изначальных причин войны – почти через полвека после ее окончания. (Но, как сказал Арт, когда они вместе обсуждали эту тему, – такая ситуация была типична.)
Вскоре они оба тоже покинули павильон. Арт шел, положив руку Наде на плечо. Несмотря на то что он столкнулся со многими подпольщиками, принадлежащими к различным фракциям, сейчас он выглядел на удивление притихшим. «Наверное, устал от впечатлений», – подумала Надя.
– Они сходятся лишь в некоторых вопросах, – признал он. – Но так всегда бывает… хотя бы вначале. Поглядим, что будет дальше.
Наступил второй день конгресса. После полудня Надя пришла на семинар, посвященный терраформированию. По мнению Нади, терраформирование являлось самым спорным вопросом, стоящим перед ними. Она не ошиблась. Павильон на границе парка Лато был набит битком, а перед тем как начать собрание, ведущий вывел участников в парк, разбитый возле канала.
Красные настаивали на том, что терраформирование было помехой их надеждам. Если марсианская поверхность станет пригодна для жизни, он превратится в земные владения, заявляли они. А учитывая перенаселенность и экологические проблемы на Земле, все надежды будут возлагаться именно на Марс. Нельзя было забывать и о строительстве второго лифта, и о возможном преодолении гравитационных колодцев. В такой ситуации надо ждать неминуемой массовой эмиграции, после чего вообще исчезнет любая возможность марсианской независимости, заключили они.
Подпольщиков, выступающих за терраформирование, называли Зелеными, хотя они и не составляли определенное движение. Они возражали Красным, поскольку считали, что с жизнеспособными условиями на поверхности Марса можно будет селиться где угодно, и тогда подполье тоже автоматически переместится наверх. Конечно, властям будет гораздо сложнее его контролировать или атаковать, а значит, подпольщики займут чрезвычайно выгодное положение.
Две противоположные точки зрения обсуждались в самых разных вариантах и комбинациях. Энн Клейборн и Сакс Расселл также присутствовали на семинаре. Они часто комментировали речи Красных и Зеленых, пока те не умолкли, подавленные авторитетом антагонистов. А затем все принялись наблюдать, как Энн и Сакс снова схлестнулись.
Надя безрадостно смотрела на медленно развивающееся столкновение и тревожилась за своих друзей. И она была не единственной, кого беспокоило это зрелище. Многие участники видели знаменитую запись спора Энн и Сакса в Андерхилле. Бесспорно, их история стала своеобразной легендой! То был великий миф первой сотни – миф тех времен, когда жизнь была проще и каждый упрямо стоял на своем.
Но в данный момент все усложнилось. Теперь, когда Энн и Сакс опять столкнулись лицом к лицу, уже не обращая внимания на участников, обстановка в павильоне наэлектризовалась. В воздухе витала смесь ностальгии, напряжения коллективного дежавю и явного желания, чтобы Энн и Сакс примирились для собственного блага… и для блага всех остальных.