– Первое. Марсианское сообщество будет состоять из множества разных культур. Лучше рассматривать его в качестве мира, а не в качестве нации. Должна быть гарантирована свобода вероисповеданий и культурных практик. Ни одно социокультурное сообщество не должно доминировать над прочими.
Второе. В рамках этой концепции разнообразия должно быть гарантировано, чтобы все люди Марса имели определенные неотъемлемые права, включая право на материальную основу существования, здравоохранение, образование и равенство перед законом.
Третье. Земля, воздух и вода Марса находятся под общим управлением человеческого сообщества и не могут принадлежать отдельному индивиду или группе лиц.
Четвертое. Плоды индивидуального труда принадлежат человеку и не могут стать собственностью другого человека или группы. Одновременно труд человека на Марсе является частью общественного труда, направленного на общую пользу. Марсианская экономическая система должна отражать оба вышеупомянутых факта, сочетая личные и общественные интересы.
Пятое. Наднациональный порядок, главенствующий на Земле, в данный момент не способен сочетать в себе два предыдущих принципа и поэтому не может быть установлен на Марсе. Тем самым мы должны принять экономику, основанную на экологической науке. Цель марсианской экономики не устойчивое развитие, а устойчивое процветание биосферы Марса.
Шестое. Марсианский ландшафт должен быть сохранен человеческим сообществом. Поэтому цели наших экологических изменений должны быть минимальны, экопоэтичны и отражать ценности ареофании. Предполагается, что целью экологических изменений станут лишь части Марса до пяти километров высотой, которые будут пригодны для жизни человека. Уровни выше, составляющие порядка тридцати процентов поверхности планеты, останутся в первозданном виде и будут существовать как естественные, не населенные зоны.
Седьмое. Освоение Марса людьми – уникальный исторический процесс, поскольку это первое освоение другой планеты человечеством. Как таковой, он должен протекать в духе почтения к Марсу, который является особом местом жизни во вселенной. Здесь мы устанавливаем прецедент для будущего освоения человеком Солнечной системы и предлагаем модель для дальнейшего отношения к Земле и ее экологии. Марс играет исключительную роль в истории человечества, и это нужно помнить при принятии жизненно важных решений.
Арт опустил руку с планшетом и уставился на аудиторию. Участники конгресса изумленно взирали на Арта сверху вниз.
– Ну, – произнес он, прокашлялся и повел рукой в сторону Ниргала.
Тот подошел к краю подиума и встал рядом с Артом.
– Это выжимка, которую мы сделали, изучив все семинары, – пояснил Ниргал. – Наверное, мы что-то упустили, и наши выводы, конечно, не могут быть бесспорными. Но мы полагаем, что данный документ будет одобрен почти всеми группами подполья. Мы также составили списки частично спорных моментов, и любой желающий сможет их прочитать. Мы уверены, что, даже если мы покинем нашу встречу, завязнув в разногласиях, мы все равно добьемся значительного результата. Цель таких конгрессов – больше узнавать о наших различиях, и я думаю, что это чрезвычайно важно в нашей ситуации, поскольку наше марсианское правительство остается пока еще эфемерной теорией. Но когда оно станет реальным – вот тогда-то мы и должны будем действовать. Но нам нельзя останавливаться и сейчас, ну а подобные документы помогут нам найти взаимопонимание между собой, – подытожил он и замолчал.
– У нас набралась куча конкретных замечаний по каждому из основных пунктов документа, – добавил Арт. – Мы обсудили их с Юргеном и Присциллой, и они предложили устроить недельную сессию встреч, где каждый день будет посвящен одному из главных семи пунктов, так что любой сможет внести туда свои комментарии. В конце мы посмотрим, что останется.
В зале раздался взрыв смеха.
– А как насчет обретения независимости в первую очередь? – выкрикнул Койот, как всегда из задних рядов.
– Мы не смогли выделить устраивающие всех пункты, – ответил Арт. – Возможно, нужно организовать специальный тематический семинар.
– Ха! – воскликнул Койот. – Все согласны, что мир должен быть справедливым. А вот как достичь этого – настоящая проблема.
– И да, и нет, – возразил Арт. – То, что мы имеем, – больше, чем простое желание восстановить справедливость. Что касается методов, полагаю, если мы снова рассмотрим их, держа в уме наши общие цели, решение найдется само собой. Подумайте сами, что наиболее верно приведет нас к этим целям? Какие средства соответствуют им? – Он оглядел аудиторию и пожал плечами. – Слушайте, мы пытались составить итог всех мероприятий нашего конгресса! Здесь было столько дискуссий и обсуждений, причем каждый имел свое собственное мнение… Кстати, если в документе не хватает конкретных предложений, как добиться независимости, то лишь потому, что вы, ребята, застряли на уровне философских обоснований ваших действий. Иногда вы забывали о Марсе и попросту начинали спорить между собой. Конечно, без разногласий не обойтись, но ведь надо видеть и лес за деревьями, верно? Поэтому в нашем документе мы попытались подвести итоги, и, вероятно, с его помощью мы вместе сможем понять четкую расстановку сил на Марсе, оценить, насколько они опасны для независимости, и направить ваши усилия против наибольшей угрозы. Надя говорила о переосмыслении методологии революции, некоторые предлагали экономические модели, выкуп за счет заемных средств или нечто подобное, но когда я размышлял о целенаправленном воздействии, это напомнило мне о системе борьбы с вредителями. Знаете, система в сельском хозяйстве, где для уничтожения жуков используются разные вредные химикалии…
Люди засмеялись, но Арт не присоединился к веселью. Он казался ошеломленным тем, что основной документ не получил явной поддержки. Он выглядел разочарованным. И Ниргал смотрел сердито.
Надя обернулась и громко сказала:
– Как насчет аплодисментов нашим друзьям за то, что они проделали такую трудоемкую работу?
Все захлопали в ладоши. Раздалось несколько ободряющих криков. На какое-то мгновение все выглядели воодушевленными. Но вскоре собрание закончилось, и участники конгресса покинули амфитеатр, разговаривая друг с другом и о чем-то ожесточенно споря.
Поэтому дебаты продолжились – теперь вокруг документа Арта и Ниргала. Пересматривая записи, Надя понимала, что подпольщики, в принципе, соглашались со всеми пунктами документа, кроме шестого, рассматривавшего уровень терраформирования. Красные приняли в штыки концепцию обитаемого пространства на низких высотах, подчеркивая, что под пятикилометровым рельефом лежит практически вся поверхность планеты, а более высокие уровни будут значительно загрязняемы при обитаемых долинах. Они говорили о «демонтаже» современных процессов терраформирования или о возвращении к крайне медленным биологическим процессам, названным экопоэтической моделью. Кое-кто выступал за наращивание CO2 в атмосфере, который бы позволял процветать растительной, но не животной жизни, что было бы естественнее для Марса в целом. Другие настаивали, что поверхность должна оставаться наиболее близка к своему изначальному состоянию, а люди должны проживать в закрытых куполами долинах.
Некоторые подпольщики осуждали быстрое разрушение поверхности планеты промышленным терраформированием, особенно их возмущало затопление Великой Северной равнины и прямая выплавка территорий с помощью солетты и воздушных линз.
Но по мере того, как проходили эти семь дней, становилось все более очевидно, что обсуждался только пресловутый шестой пункт декларации, тогда как в другие лишь вносились мелкие правки. Многие подпольщики оказались приятно удивлены такому согласию с проектом документа, и Ниргал не раз раздраженно отвечал: «Ну и что с того? Мы же не с потолка взяли, а записали то, что говорили люди».
Участники конгресса довольно кивали и вновь возвращались к обсуждению остальных пунктов документа. Надя только радовалась подобному раскладу. Неужто первоначальный хаос уступил месту сплоченной вдумчивой работе?
Несколько собраний прошли очень удачно: их участники наконец-то пришли к консенсусу по поводу нескольких политических договоренностей. Теперь различные аспекты государственности обретали форму, с которой могли согласиться большинство подпольщиков. С другой стороны, дискуссии о методах все еще не утихали. Надя выступала против Койота, Касэя, Красных, первопоселенцев и многих из богдановистов.
– Вы не можете добиться наших целей убийствами!
– Они не отдадут нам Марс! Мы выиграем только с оружием в руках!
Однажды вечером после очередного шумного сборища большая компания покачивалась на мелководье пруда в Фестосе, пытаясь расслабиться. Сакс сел на подводную скамейку и понурился.
– Классическая проблема наказания… нет, насилия, – сказал он. – Радикалы, либералы. Которые никогда не договорятся. Не договаривались раньше.
Арт нырнул с головой и вынырнул, отфыркиваясь. Изнуренный и расстроенный, он заявил:
– А как насчет интегрированной борьбы с вредителями… или идеи обязательного выхода на пенсию?
– Принудительного, – поправила Надя.
– Обезглавливания, – произнесла Майя.
– Ладно вам! – воскликнул Арт, плеснув водой в их сторону. – Бархатная революция. Шелковая революция.
– Аэрогель, – добавил Сакс. – Легкий, сильный. Невидимый.
– Стоит попробовать, – пробормотал Арт.
Энн покачала головой.
– Никогда не сработает.
– Это лучше, чем повторение шестьдесят первого, – заметила Надя.
– Надо согласиться с кланом. С планом, – проговорил Сакс.
– Но мы не можем, – ответила Майя.
– Слишком широкий фронт, – настаивал Арт. – Давайте иметь дело с тем, с чем мы можем справиться.
Сакс, Надя и Майя одновременно замотали головами. Энн неожиданно громко расхохоталась. И все они начали хихикать, как подростки, неизвестно над чем.
Финальное собрание состоялось поздно днем в парке Закроса, где и начинался конгресс. В воздухе витала странная атмосфера затаенного смущения, и Надя п