, которая у него была, пока ему не посчастливилось столкнуться с дядюшкой Ридли и его ружьем.
Внезапно Дон зацепилась ногой за корень, взмахнула руками и с трудом удержала равновесие. Она остановилась, в отчаянии пытаясь отыскать хоть что-нибудь знакомое. На склоне соседнего холма показался дом: крошечный белый кубик, пристроившийся у самого края поля размером с почтовую марку. Росшие рядом деревья расплывались в туманной дымке, и в густых сумерках Дон не могла даже сказать, какого они цвета. Мир вокруг постепенно серел и исчезал. Нос у Дон замерз, и пальцы тоже озябли: она была одета только в джинсы, слишком узкие, чтобы спрятать руки в карманы, и светло-голубой свитер, расшитый бисером. Мама, конечно, была права насчет этого свитера. «Очень глупо, – твердила она Дон, – носить его в деревне, где тебя и не увидит никто. К тому же осенью в нем прохладно».
– Думаю, мы уже рядом, – заверила Дон брата. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, когда она лжет, но иногда все равно ей верил.
– Темнеет.
– И что с того?
– Когда темнеет, появляются всякие… штуки, правда? В смысле, в лесах. Такие, с зубами, знаешь? И очень голодные.
– Такое только в фильмах случается, – отрезала Дон. – Если ты видел что-то в фильме, значит, оно ненастоящее.
Но Эвану было не пять лет, чтобы на такое купиться.
– А как же слоны? – поинтересовался он. – Слоны-то настоящие.
– А тебе откуда об этом знать?
– И косатки тоже – я в океанариуме видел. И летучие мыши – я…
– Хватит спорить, – сердито оборвала его Дон. – В этом лесу тебя никто не съест, так что…
Ее прервал пронзительный, полный ужаса вопль, донесшийся откуда-то из-за деревьев. Брат с сестрой вцепились друг в друга, дрожа от страха.
– Что это было? – хором спросили они срывающимися голосами.
– Кого-то сожрали! Я говорил, что они появляются с темнотой! Говорил, что…
– Кто появляется?
– Оборотни, вампиры, ведьмы и…
Что-то хрустело опавшей листвой, постепенно приближаясь к ним. Эван осекся и прижался к сестре. Дон обняла его и яростно принялась крутить головой в поисках каких-нибудь ведьм.
– Сова, – произнес кто-то.
Дон ровным счетом никого не видела, поэтому просто развернулась и потащила Эвана за собой. Может, это с ней деревья разговаривают. Или вон тут куст, усыпанный маленькими ягодками.
Дон резко обернулась. Или голос доносится с дерева?..
Но нет. Незнакомец стоял прямо перед ней, скрываясь в тени огромного дуба, на чьих корявых ветках остался единственный дрожащий на ветру листок. Похоже, он использовал густую тень в качестве укрытия. Чуть раньше Дон и Эван столкнулись с оленем, и тот смотрел на них точно так же: с любопытством, но настороженно. И замер он тогда так же неподвижно, готовый удрать в любой момент.
Из-под жидкой челки на Дон смотрели диковатые глаза, мерцающие в темноте, словно огонек свечи. Незнакомец ничего больше не говорил и только молча разглядывал Дон. Та растерянно рассматривала его в ответ, пока не осознала, что он – первый человек, которого они встретили в лесу с самого полудня. Девушка подумала, что если спугнет его, он исчезнет в чаще, прямо как тот олень, а ей этого совсем не хотелось.
– Я считала, – с трудом переводя дыхание, сказала Дон, – что совы ухают.
– Сипуха, – кратко ответил он, словно это все объясняло. У него оказался мягкий, неожиданно глубокий голос, хотя выглядел он немногим старше Дон.
Эван высунулся у нее из-под локтя и окинул незнакомца взглядом. Придя к какому-то решению, мальчик с достоинством выбрался из объятий сестры.
– Мы потерялись, – признался он. – После завтрака решили сходить посмотреть на дорогу, а потом увидели в лесу оленей и хотели подойти поближе, но они убежали, и мы побежали за ними, а потом увидели ручей с такими камешками, чтобы перебраться на другую сторону. Мы перебрались, а там повсюду были такие здоровенные грибы, розовые, серые и желтые, а потом мы увидели черно-белую белку.
Лицо незнакомца как-то странно изменилось. Оно все еще оставалось спокойным, но Дон показалось, что она видит едва заметную тень улыбки. Может, он подумал о чем-то забавном.
– Скунс, – уронил он еще одно скупое слово.
– Я ему так и сказала, – пробормотала Дон.
– А потом мы пошли…
– Меня зовут Дон Чейз, – вмешалась она. Похоже, Эван собирался перечислить все, чем они занимались с полудня. – Это мой брат Эван. Мы приехали в гости к нашему дядюшке Ридли.
Лицо юноши внезапно окаменело, превратившись в неподвижную маску.
– Ридли Чейз.
– Ты его знаешь?
Он кивнул, вышел из-за деревьев и указал куда-то рукой. Если честно, Дон не увидела ничего, кроме бесконечных деревьев и черных теней, затянувших небо. Она крепко стиснула кулаки.
– Пожалуйста. Я не понимаю, где мы и куда идем. Я даже не думала, что бывает так темно, пока не оказалась в этом лесу. Ты можешь отвести нас домой?
Юноша не ответил – только кивнул и направился в ему одному известную сторону. Дон озадаченно смотрела вслед, пока Эван не схватил ее руку своей влажной грязной ладошкой и не потащил вперед.
Когда стало так темно, что даже ярко-рыжие волосы незнакомца затерялись в ночи, наконец-то взошла луна.
Дон в восхищении остановилась. Луна была словно из книжки сказок – огромная, яркая, оранжевая, как тыква, и абсолютно не похожая на ту маленькую белесую луну, что висит над городом в окружении парочки звезд и мигающих огоньков ночных самолетов. Эта луна выглядела так, будто впервые взошла над новым, только что родившимся миром, и Дон чувствовала себя первым человеком на земле, поднявшимся на ноги, чтобы полюбоваться этим чудом.
– Смотри, – ткнул ее в бок Эван, – мы дома.
«В смысле дома? – озадаченно подумала Дон. – Мы вообще в той вселенной?»
Но брат потянул ее вперед, и вскоре Дон действительно увидела светящееся окошко дома. Теперь она даже могла различить знакомые оленьи рога, украшающие вход в хижину дядюшки Ридли.
Дон ошарашенно огляделась по сторонам, но проводника и след простыл.
– Куда… Куда он делся?
Эван уже бежал по дорожке, ведущей к хижине.
– Мы тут! – закричал он.
Дверь тут же распахнулась, и из-за нее показалось ухмыляющееся лицо дядюшки Ридли. В ногах у него путался старенький лабрадор, оглашающий всю округу радостным лаем.
– Вот вы и объявились! – прокричал дядя в ответ. – Я знал, что вы найдете дорогу домой!
– Вообще-то, это не мы ее нашли, – возразила Дон. Луна бросала на землю густые тени, воздух уже подернулся дымкой тумана. – Мы встретили…
– Я умираю с голоду! – воскликнул Эван. Он пытался проскочить мимо лабрадора, а лабрадор, в свою очередь, пытался зализать его до смерти. – Что у нас на ужин?
– Бэмби, – гордо ответил дядюшка Ридли.
Дон тут же вспомнила лесную поляну и белое пятно оленьего хвоста, мелькающее среди деревьев. Она медленно поднялась по ступенькам, все еще оглядываясь по сторонам.
– Нас довели до дома.
– Кто? – спросил дядюшка Ридли, пропуская племянницу вперед.
– Не знаю. Он так и не сказал. Он вообще не очень много говорил. Выглядел, наверное, на пару лет постарше меня. У него еще были ярко-рыжие волосы.
– Похоже на Охотника, – ответил дядюшка Ридли. – Там, в горах, живут Охотники. Большинство из них рыжие. Наверное, это был Райан. Или скорее Оукли – из него слова клещами не вытянешь.
– Я его даже поблагодарить не успела, – Дон замерла на пороге. От восхитительного запаха еды в желудке у нее громко заурчало. – А папа где?
– Поехал на грузовике вас искать. Перепугался страшно. В горах всегда найдется какой-нибудь идиот, который палит по всему, что шевелится. Наверное, твой папа сам уже где-то потерялся. А я говорил ему, что в этом лесу вам нечего бояться! Тут даже медведи пугливые.
– Медведи?
– Но все равно вам не стоит уходить далеко от хижины, пока не кончится охотничий сезон. Давай, заходи, пока летучие мыши не налетели, поешь.
– Пахнет замечательно.
– Что может быть лучше свежей дичины? Подстрелил этого рогача на прошлой неделе у самой Скудной Лощины.
– Рогача?
– Оленя, – объяснил дядюшка Ридли.
Когда Дон проснулась следующим утром, дома никого не было. Она смутно припоминала, что все ушли на охоту – даже собаку с собой взяли. На рассвете Дон то и дело будил громкий шепот, бурление кофе в турке, хлопанье дверей и скворчание бекона на сковородке.
– Тихо, – шикал на Эвана отец, когда тот в очередной раз повышал голос от возбуждения и становился похож на взбесившуюся дрель.
– Мне правда дадут пострелять?
– Тихо!
Потом они наконец убрались, и Дон снова смогла уснуть. В хижину проникал рассеянный свет. За окном осыпались листья – словно шел бесконечный разноцветный дождь. Дон наблюдала за ним лежа на диване, пока в голове у нее проносились разрозненные обрывки мыслей.
Вчера выяснилось, что она вполне способна съесть оленя – особенно если называть его дичиной. Еще она надеялась, что Эван никого не убьет. Ее брат в жизни не держал ружья. Дядюшка Ридли приглашал и Дон поехать с ними, но она отказалась. Ей не очень хотелось убедиться в том, что прекрасное животное с влажными глазами, тревожно глядящее ей вслед, и дымящееся жаркое в тарелке – по сути, одно и то же.
Глаза из ее воспоминания вдруг превратились в почти человеческие.
Дон потянулась, размышляя, чем бы сегодня заняться. Она совсем не разглядела незнакомца в темноте, но увидела достаточно, чтобы в ней проснулось любопытство. Это спокойное, неподвижное лицо…
Дон резко села и принялась приводить в порядок растрепанные волосы. Если она не уйдет далеко от хижины, никто не примет ее за оленя, но может быть, ей удастся увидеть того парня еще раз.
Поначалу Дон устроилась на бугристой лужайке и честно пыталась читать. Затем ей это надоело, и она переместилась к ручью около дома. Остаток дня Дон провела, отмахиваясь от мошек и наблюдая, как водный поток уносит прочь сухие листья.