— Пустые хлопоты, Ефим, — вздохнула Александра. — Потерял ты пока сына... не поедет он с тобой.
— Как это не поедет? Сын все же!
— Тогда ищи его, зови.
Весь вечер Ефим разыскивал по колхозу Митьку, но тот так и не показался ему на глаза.
К концу недели в районной газете появилась небольшая заметка, в которой Николай Иванович благодарил за помощь лагерю и пастухов из совхоза «Первомайский», и школьников из Ольховки, и бабку с внучкой из колхоза «Красный луч», и шофера Пыжова. Заметка называлась «Честные люди».
— Люди, конечно, не в пример прежним, — прочитав заметку, согласился дед Афанасий. — Но поросят все же беречь надо.
Он тщательно осмотрел всю изгородь в лагере и потребовал от Александры, чтобы ее срочно починили.
— А надо ли на ремонт тратиться, — заметила Александра. — Может, поросятам свободный выгул дать, на волю их выпускать почаще. Мы вот со Стешей уже подумываем об этом.
— Да они ж, орда дикая, потопчут все, разбегутся, — заспорил дед Афанасий.
— А помнишь, дедушка, как поросята после грозы на картофельном поле паслись? — сказала Стеша. — Сами себе корм добывали.
— Так их же пасти надо, стеречь. А где же свинопасов на такую ораву найдем?
— Электропастуха поставим. Одного на все стадо.
Свинарки посоветовались с Николаем Ивановичем, и было решено провести пробный выпуск поросят на вольный выпас.
Делянки с посевами клевера, кукурузы и люцерны разбили на отдельные участки. Дядя Вася поставил столбы, натянул между ними проволоку и пустил по ней электрический ток.
Когда все было готово, поросят из лагеря выпустили кормиться в поле, на клетки с травами.
Свинарки, дед Афанасий и ребячья команда, вооружившись палками и хворостинами, внимательно следили за «ордой», чтобы не дать ей разбежаться.
Но зеленая сочная трава была так вкусна, что поросята с жадностью принялись ее есть.
Когда же они пытались перебраться через проволоку, то получали легкий щелчок и отскакивали в сторону. Электрический пастух исправно делал свое дело — не пускал поросят за пределы огороженных клеток.
Насытившись, поросята возвращались в лагерь, пили воду, отдыхали под навесом, потом опять шли на вольный выпас.
Когда вся трава была съедена, электропастуха перенесли на новые клетки.
Теперь уж не надо было косить траву и возить ее в лагерь — поросята сами добывали себе корм.
— Тетя Шура, крестная, а что же мне-то осталось делать? — с удивлением спросила Стеша, когда поросята привыкли к вольному выпасу. — Вы же теперь и одна со всем стадом управитесь.
— Да и ты сможешь, — согласилась Александра.
А что верно, то верно: вдвоем в одном лагере нам делать нечего.
— Так и должно быть, — сказал Николай Иванович. — У передовых свинарей так и задумано: людей на ферме поменьше, а поросят побольше.
Стеше даже взгрустнулось. Она привыкла к своей «крестной», как она называла Александру, привязалась к ней, многому у нее научилась.
Они уже сдали в город три сотни откормленных поросят, получили от правления благодарность за работу и хорошую денежную премию — и вдруг надо расставаться.
— Работы вам обеим хватит, — успокоил Николай Иванович свинарок.
И сообщил, что в Березовской бригаде открывается еще один лагерь по откорму поросят. Работать там вызвалась Ульяна Краюхина. Поначалу ей, конечно, будет нелегко, нужна поддержка, опытная рука.
— Вот и решайте, кто в Березовку пойдет, а кто здесь останется, — обратился председатель к свинаркам. — Но учтите, что от Березовки до Клинцов довольно далеко, да и заработки в новом лагере на первых порах будут пониже.
Стеша сказала, что пойдет, конечно, она — у тети Шуры большая семья и незачем ей расставаться с налаженным хозяйством.
— Нет, Стеша, — покачав головой, заявила Александра. — Жалко, конечно, старого места, а все же в Березовку мне придется идти. Я Ульяну в дело втянула, мне ее и вытягивать. Она ведь человек такой — всякое может выкинуть.
— Вот и ладно, — обрадовался Николай Иванович. — Мы на правлении так и решили. Вас, Александра Степановна, направить в Березовку, а Стешу на старом месте оставить. Только вашего согласия ждали.
— Ну и мать у Гошки! — сказал ребятам удивленный Борька Покатилов. — И заработки у нее хорошие, и уважают ее все. Вот уж не думал, что она с насиженного места уйдет.
— А может, и тетка Ульяна такой же станет, — заметила Елька. — Знаешь, как все может перемениться, если по-честному работать.
— Очень даже свободно, — вступил в разговор Никитка. — Мамка говорит, что она тоже не хуже других. Только чтобы все как у тети Шуры в лагере было.
— А нам теперь куда же? — озадаченно спросил у матери Гошка, узнав, что она переходит в Березовку и Стеша одна будет ухаживать за поросятами в старом лагере.
— А можете со мной пойти, — пригласила Александра. — Работы на новом месте хоть отбавляй, на всех хватит. Будем начинать все сначала. Опроси там ребят, у кого, конечно, охота есть.
Гошка поговорил с ребятами, и вся «ретивая команда» согласилась помогать тете Шуре.
Через день Александра сдала Стеше тысячное стадо поросят, простилась с ней и дедом Афанасием и перешла работать в Березовку.
А вечером, возвращаясь с работы домой, она увидела над Клинцовским лагерем красный огонь фонаря. Он горел призывно и ярко.
— Что это? — спросила удивленная Александра.
— Маяк, мама, — ответил Гошка. — Мы с ребятами поставили. Помнишь, зимой он потух? А теперь хорошо разгорелся. И пусть долго-долго всем светит.
О ТВОРЧЕСТВЕ А. И. МУСАТОВА
В разгар освоения целинных земель мне довелось побывать в Алтайском крае. Это был крутой поворот в жизни края. А на крутом повороте всегда отчетливо вырисовывается самое главное. Такой характерной особенностью в жизни и настроении комсомольцев-целинников была в то время отчаянная преданность делу, их восторженная любовь к земле, забота об урожае. Борьбой за урожай были увлечены все: и взрослые и подростки.
В одном из молодых совхозов, помню, ребята попросили у меня адрес ЦК ВЛКСМ. На вопрос: «Что же вы хотите послать по этому адресу?» — школьники рассказали... По примеру стожаровских ребят они организовали бригаду для опытной работы по выращиванию новых сортов овощей и пшеницы. «Помните «коншаковку» на участке Векшина? Ни града, ни ветра не боялась эта пшеница. А у нас здесь, в Павловском районе, такие ли ветрищи и засухи бывают. Мы и хотим особый сорт пшеницы, Павловский, вывести. Но нам не дают настоящего участка: какие-то грядки, да и только. Считают нас маленькими, а мы не хотим на обочине стоять. У нас в отряде уже есть комсомольцы. Другие через год или два будут вступать в комсомол». Таковы строчки из письма, подготовленного ребятами для отправки в Москву.
Как это примечательно для нашей действительности: герои лучших книг обретают новую жизнь, становясь в один ряд с читателями, ведя их за собой. И ты, дорогой друг, видимо, встречался и в книге и в жизни с тимуровцами и с другими примерами того, как герои, созданные писателем, «вырвались» из книжных страниц на широкий простор жизни. Это — лучшая награда писателю. Ее удостаивается далеко не каждый автор.
Какие же герои прежде всего обретают такую высокую и завидную судьбу? Попробуем разобраться в этом, обратившись к произведениям Алексея Ивановича Мусатова, которые собраны в этом прочитанном тобою сборнике и в предыдущем, который вышел в свет год назад. Вспомним Саньку Коншакова, Машу Ракитину, Федю Черкашина из «Стожар» или Степу Ковшова, Нюшку Ветлугину — героев «Большой весны» и «Земли молодой». Герои эти запомнились. Почему? Потому, что все они живые, увлеченные мечтой и делом ребята. А еще потому, что жизнь их полна событий значительных. Они действительно не на обочине жизни, а в самой быстрине всего происходящего. Они не зрители, но активные участники строительства всего того, что в нашей жизни самое лучшее и дорогое. И еще потому, что каждый из названных героев имеет свой характер. С каждым из них знакомишься как с неповторимой личностью. Разве можно забыть, например, Саньку Коншакова, его радости и непомерное горе, с которым мальчик борется упорно и мужественно.
Писатель нарисовал зримую, колоритную, полную романтики картину жизни деревенских ребят. Он отчетливо выразил свое отношение к героям: любовь и симпатию — к одним, неприязнь — к другим. И этим заставил нас, читателей, стать с о у ч а с т н и к а м и всего происходящего в их жизни. Заставил нас лично пережить и радости и горе Саньки Коншакова и Степы Ковшова. А совместное участие в хорошем деле, совместные переживания роднят людей и не позволяют забывать друг друга. Вот и остаются и Санька, и Степа, и их друзья навсегда с нами. Они помогают нам принять верное решение, определить свое место в жизни, помогают понять, к е м быть и к а к сделать жизнь интересной.
Говорят иногда, будто интересной может быть только профессия летчика-испытателя или разведчика, например. Что же, мол, может быть необычного и романтичного в жизни сельского школьника? Книги А. И. Мусатова убедительно опровергают это легковесное утверждение.
Одни из них: «Черемуха», «Большая весна», «Земля молодая» — рисуют деревню на крутых поворотах ее сложного пути от бедности единоличной жизни к счастью коллективного труда в колхозе, который приносит и материальный достаток, и духовное удовлетворение. Это своеобразная художественная «биография» зарождения и становления колхозов.
Другие включают нас в события более позднего времени. Показывают, как взрослые и школьники увлеченно и дружно восстанавливают хозяйство, разрушенное фашистами во время войны («Стожары»); как учение все теснее сближается с насущными задачами жизни, обогащает ребят большими делами и радостями («Дом на горе»; «Зеленый шум»). Конечно, художественная литература — не учебник истории или обществоведения. Познание жизни через искусство специфично. Однако именно правда жизни, решение больших государственных, общественных проблем определяют познавательную ценность художественных произведений и делают их по-настоящему значительными для каждого из нас.