– Я думаю, что Пол немного выбивается из общего ряда. – Дедушка усмехнулся. – Он приятный парень.
– Я не уверена – яблочко от яблони недалеко падает. Ты уже собираешься наверх, в спальню?
– Я думал ещё немного почитать...
Да, и немного поболтать с внучкой из будущего, если можно. Потому что моё время уходило. Отсюда я не могла видеть часы, но я слышала, как они тикают. И к тому же – или мне показалось, или у меня опять начало крутить в животе?
– "Анна Каренина"? Такая меланхоличная книга, не правда ли, мой дорогой? – Я увидела, как стройные руки моей бабушки взяли книгу и открыли её наугад. Похоже, что Люкас, как и я, задержал дыхание. "Можно ли объяснить другим, что ты чувствуешь?". Ах, наверное, мне бы стоило тоже перечитать её. Правда, в очках.
– Сначала я её прочту, – веско сказал мой дед.
– Но не сегодня ночью. – Она снова положила книгу на стол и наклонилась к Люкасу. Я не могла видеть точно, но было такое впечатление, что они обнимаются.
– Я приду через пару минут, моя сладкая, – сказал Люкас, но лучше бы он этого не делал. При слове "сладкая" (Алло? Он говорил с леди Аристой!) я вздрогнула, причём так, что моя голова стукнулась о столешницу.
– Что это было? – строго спросила моя бабушка.
– Что ты имеешь ввиду? – Я увидела, что Люкас смахнул со стола "Анну Каренину".
– Этот звук!
– Я ничего не слышал, – сказал Люкас, но он не мог воспрепятствовать тому, что леди Ариста повернулась ко мне. Я прямо чувствовала, что её глаза недоверчиво сужаются.
А что теперь?
Люкас откашлялся и отшвырнул книгу ногой. Она по паркету проехалась в мою сторону и остановилась в полуметре от стола. Леди Ариста сделала шаг ко мне, и мой желудок сжался.
– Но ведь это... – пробормотала леди Ариста.
– Сейчас или никогда, – произнёс Люкас, и я поняла, что он это мне. Отчаянным движением я выбросила вперёд руку, схватила книгу и прижала её к груди. Моя бабушка издала удивлённый вскрик. Но до того, как она нагнулась и заглянула под стол, я переместилась – её расшитые домашние туфли расплылись перед моим глазами.
Вернувшись в 2011 год, я с колотящимся сердцем выбралась из-под стола и возблагодарила Бога за то, что с 1993 года он не был сдвинут ни на один сантиметр. Бедная леди Ариста – после того как она увидела, как у стола вырастают руки и хватают книгу, ей, вероятно, понадобился ещё один стаканчик виски.
Мне же была нужна только моя постель. Когда на третьем этаже путь мне преградила Шарлотта, я даже не испугалась – как будто моё сердце решило, что на сегодня ему хватит волнений.
– Я слышала, что ты тяжело заболела и должна оставаться в постели. – Она включила фонарик и ослепила меня ярким светом. При этом я сообразила, что я оставила Ников фонарик в 1993 году. Наверное, в стенном шкафу.
– Вот именно. Очевидно, ты меня заразила, – ответила я. – Похоже, при этой болезни не спится ночью. Я прихватила себе чтение. А что делаешь ты? Немного тренируешься?
– Почему нет? – Шарлотта шагнула ко мне и посветила фонариком на книгу. – "Анна Каренина"? Не сложновато ли для тебя?
– Ты считаешь? Тогда давай поменяемся. Я дам тебе "Анну Каренину", а ты одолжишь мне "В тени холма вампиров".
Шарлотта секунды три удивлённо молчала. Потом она снова ослепила меня холодным светом фонарика.
– Покажи мне, что находится в этом ларце, и тогда я, возможно, смогу тебе помочь, Гвенни. Избежать наихудшего... – О, она умела говорить совсем иначе, мягко и доверительно, почти заботливо.
Я, втянув живот, протиснулась мимо неё.
– Забудь об этом, Шарлотта. И держись подальше от моей комнаты, ясно?
– Если я верно понимаю ситуацию, то ты на самом деле намного глупее, чем я думала. – Её голос снова звучал как обычно. Хотя я боялась, что она задержит меня и – по меньшей мере – раздробит мне голень, она дала мне уйти. Лишь свет её фонарика преследовал меня ещё какое-то время.
Невозможно остановить время,
но ради любви оно иногда останавливается.
(Перл С. Бак).
7
Когда около десяти часов утра в дверь постучали, я в ужасе вынырнула из своего глубокого сна, хотя этим утром меня будили уже в третий раз. Первый раз был в семь часов, когда моя мама заглянула узнать, как я себя чувствую ("Никакой температуры – это говорит о твоей крепкой конституции. Завтра ты сможешь опять пойти в школу!"). Второй раз через сорок пять минут меня разбудила Лесли, которая перед школой специально заехала ко мне, потому что посреди ночи я отправила ей смс.
Меня до сих пор удивляло, что эта смс-ка не была бессвязной абракадаброй, поскольку от страха я была сама не своя, а мои руки дрожали так сильно, что я едва попадала по кнопкам телефона. Дело в том, что единственный путь в мою запертую комнату вёл по карнизу, находившемуся метрах в четырнадцати над землёй. Это была идея Хемериуса – из комнаты Ника выбраться через окно и по упомянутому карнизу пробраться к моему окну, прижимаясь животом к стене дома. Херемиус не очень способствовал успеху предприятия, не считая возгласов "Только не смотри вниз!" и "Вот морда, как высоко!".
У нас с Лесли была всего пара минут, потом ей надо было в школу, а я погрузилась в глубокий сон. Пока за дверью не послышались громкие голоса и в дверном проёме не показалась рыжеволосая голова.
– Доброе утро, – чопорно произнёс мистер Марли.
Хемериус, дремавший у меня в ногах, подскочил от неожиданности.
– Что здесь делает этот пожарный извещатель?
Я подтянула одеяло к подбородку.
– Что за спешка? – не особенно изобретательно спросила я мистера Марли. По словам мамы, меня должны были забрать на элапсирование только после обеда. И не выдёргивая прямо из кровати, разумеется!
– Ну это уже слишком, молодой человек! – раздался голос позади него. Это была тётушка Мэдди. Легонько оттолкнув мистера Марли, она вошла в мою комнату. – Очевидно, у вас отсутствуют манеры, иначе вы бы не ворвались вот так запросто в комнату молодой девушки.
– Да и я пока не готов к светскому обществу, – сказал Херемиус, лизнув свою переднюю лапу.
– Я... я... – с пылающим лицом пролепетал мистер Марли.
– Это действительно неслыханно!
– Тётя Мэдди, отойди в сторонку! – Третьей появилась Шарлотта, в джинсах и ядовито-зелёном пуловере, оттенявшем её огненные волосы. – Мистер Марли и мистер Брюер просто должны кое-что забрать. – Мистер Брюер был, вероятно, молодой человек в чёрном костюме, вошедший в комнату следом за ними. Номер четвёртый. Постепенно я стала чувствовать себя как на вокзале Виктория при большом стечении народа. А ведь в моей комнате было не так много квадратных метров.
Шарлотта, работая локтями, протиснулась вперёд.
– Где ларец? – спросила она.
– "Ты зашухерила всю нашу малину!" – пропел Хемериус.
– Какой ларец? – Я по-прежнему сидела под одеялом. Я не хотела вставать, потому что на мне была всё та же запачканная пижама, и я не собиралась показываться в ней мистеру Марли. Хватит того, что он увидел меня со взлохмаченными волосами.
– Ты прекрасно знаешь! – Шарлотта наклонилась ко мне. – Итак, где он?
Кудряшки тётушки Мэдди возмущённо встопорщились.
– Никто не тронет ларца, – сказала она неожиданно повелительно.
Но до тона леди Аристы ей было, конечно, далеко.
– Мэделайн! Я же сказала, чтобы ты оставалась внизу! – теперь в комнату вошла ещё и моя бабушка, прямая, как свеча, с высоко поднятым подбородком. – Тебя это дело вообще не касается.
Шарлотта тем временем добралась до стенного шкафа, распахнула дверцы и указала на ларец.
– Вот он!
– Меня это ещё как касается! Это мой ларец! – снова вскричала тётушка Мэдди, на сей раз с отчаянием в голосе. – Я просто одолжила его Гвендолин!
– Чушь, – ответила леди Ариста. – Ларец принадлежал Люкасу. Я уже спрашивала себя, где он находился все эти годы. – Взгляд её ледяных глаз остановился на мне. – Юная леди, если Шарлотта права, я бы не хотела быть на твоём месте.
Я подтянула одеяло ещё повыше и подумала, не укрыться ли мне с головой.
– Он заперт, – возвестила Шарлотта, нагнувшись над ларцом.
Леди Ариста протянула руку.
– Ключ, Гвендолин.
– У меня его нет. – Из-под одеяла мой голос звучал глухо. – И я не понимаю, что…
– Не будь такой упрямой, – перебила меня леди Ариста. Поскольку Лесли снова повесила ключ на себе шею, мне ничего не оставалось, как быть упрямой.
Шарлотта начала рыться в ящиках моего стола, и тётушка Мэдди шлёпнула её по пальцам.
– Постыдилась бы!
Мистер Марли откашлялся.
– Прошу прощения, леди Монтроз, мы в Темпле располагаем орудиями и средствами, позволяющими открыть замок без ключа…
– «Орудиями и средствами»! – передразнил Хемериус. – Как будто в ломе есть что-то магическое. Глупый хвастун!
– Ну хорошо, тогда забирайте ларец, – распорядилась леди Ариста. Она повернулась к двери. – Мистер Бернард, – услышала я. – Проводите господ вниз.
– А ведь можно подумать, что у Стражей хватает собственного антиквариата, – заметил Хемериус. – Какой жадный народец.
– Я ещё раз со всей серьёзностью протестую, – воскликнула тётушка Мэдди, в то время как мистер Марли и другой человек, не прощаясь, вынесли ларец из комнаты. – Это... нарушение мира в доме. Когда Грейс узнает, что в её квартиру попросту вломились, она ужасно разозлится.
– Это по-прежнему мой дом, – холодно заявила леди Ариста. Она повернулась, чтобы уйти. – И здесь действуют мои правила. То, что Гвендолин не осознаёт своих обязанностей и ведёт себя недостойно для одной из Монтрозов, можно, наверное, объяснить её юным возрастом и недостатком информации, но ты, Мэделайн, должна была знать, над чем твой брат работал всю свою жизнь! От тебя я ожидала большего осознания фамильной чести. Я глубоко разочарована. Вами обеими.
– Я тоже разочарована. – Тётя Мэдди, уперев руки в бока, гневно смотрела вслед уходящей леди Аристе. –