время работает против нас. Когда все вокруг начнут жаловаться на паскудное настроение, это будет уже не просто проблема, а, извини, апокалипсис. Ещё чего не хватало! Собственно, наша с тобой работа – такие ситуации заранее предотвращать.
– Но как?!
Ханна-Лора отставляет в сторону свой бокал, закрывает лицо руками, долго молчит. Наконец едва слышно, но твёрдо, отчётливо произносит:
– Надо мне закрывать их Пути, дорогая. Не все, конечно. Но хотя бы половину закрыть. А лучше три четверти. Открытых Путей на Другой Стороне в последнее время стало слишком много. В остальных Граничных городах столько отродясь не было – один, два, и хватит. Больше и не положено. Это только у нас на Другой Стороне анархия и бардак. Я, конечно, это сама допустила. Больше того, подстрекала Стефана: давай, дорогой, давай! Потому что прежде это шло нам на пользу. Но сейчас, когда из всех щелей сквозит эта их жуть… ладно, скажем так, далёкое от идеального настроение, столько открытых Путей – перебор.
– По-моему, так себе идея, – говорит Кара. – Нам-то, может, так много действительно больше не надо, но на Другой Стороне сейчас позарез нужны сквозняки. Они же там только нашим счастливым воздухом держатся. Не все подряд, к сожалению, а только самые чуткие. Но они-то и есть лучшие из людей.
– Понимаю. И заранее им сочувствую. Но я за Эту Сторону отвечаю. Моё дело – нас уберечь.
– Ладно, предположим, ты половину Путей закроешь. А на следующее утро проснутся мальчишки, выйдут из кабака…
– Какие мальчишки?!
– Старшие духи-хранители города. С ними, сама знаешь, такая беда: что захотят, то и сделают, им вообще никто не указ. Их только Стефан худо-бедно сдерживал. Причём не потому что такой грозный шаман, а потому что они большие друзья. Чем только не пожертвуешь, чтобы друга не огорчать! Но сейчас-то Стефана нет. Заметят, что в Городе открытых Путей убавилось, и тут же откроют в три раза больше, чем было, чтобы проветрить как следует. А когда объявится Стефан, скажут ему, не моргнув, что с похмелья руки тряслись. И крылья, и щупальца. Трудно, короче, было Пути на пальцах считать.
– Твоя правда, – вздыхает Ханна-Лора. – Я как-то упустила из виду, что они могут вмешаться. Была уверена, им на Пути плевать.
– Ага. С учётом того, что один из них сам практически все Пути и открыл. Причём первые – когда ещё был человеком, без посторонней помощи, одной своей дурью, сам. Стефан мне как-то рассказывал, что именно из-за этого Вильнюсу и вернули статус Граничного. И за компанию некоторым другим городам Другой Стороны.
– Да. Именно так всё и было. Если Пути на изнанку и в другие миры открываются сами, или силами местных жителей, город автоматически получает статус Граничного, положено так. Просто я думала, он в эти игры давным-давно наигрался. У него теперь гораздо интересней дела.
– Вряд ли он в это когда-нибудь наиграется. Ему, понимаешь, нужен волшебный мир. То есть, чтобы вообще вся реальность стала, как ему нравится, для себя-то он давным-давно получил столько чудес, сколько требовал, и сверху ещё три ведра. Но говорит: «В этом дурацком мире наверняка найдётся как минимум пара-тройка тысяч таких же придурков, которым без чуда не выжить. Может, ещё и покруче, просто я оказался самым везучим. Кто им вообще поможет, если не я».
– Такой хороший, – невольно улыбается Ханна-Лора. – Не понимаю, как он на Другой Стороне человеком выжил. Как его носит земля?!
– Ну так. Через раз, – смеётся Кара. – Но он хорошо устроился. Когда с землёй возникают проблемы, есть кому носить его на руках.
– Ладно, – говорит Ханна-Лора. – Это я молодец, что сперва с тобой посоветовалась. А то бы дров сгоряча наломала. Спасибо, что ты мне напомнила о Старших духах-хранителях. Пока Стефана нет, надо мне с ними самой договариваться. Посмотрим, может договорюсь.
Шестое мореЛеденцово-зелёного цвета, цвета зелёной тени, зелёного цвета ясеня, цвета зелёных брызг
Зоран, Люси
– Вообще не понимаю, куда мы забрели, – призналась Люси. – Чокнуться можно. В Вильнюсе среди бела дня заблудилась! Я же в Старом городе знаю все закоулки… То есть, думала, что знаю. А нет.
– Главное, что место хорошее, – беспечно откликнулся Зоран, устраиваясь поудобнее на лавке среди разнокалиберных подушек немыслимых форм и расцветок. – И, кстати, совершенно фантастический грог.
– Дай попробовать! – Люси взяла его кружку, отхлебнула, невольно зажмурилась от удовольствия и согласилась: – Да. Фантастический, без вопросов. Не понимаю, что они туда добавляют, но правильно делают. Надо мне тоже такой заказать. Слушай, а это точно Другая Сторона?
– Ты меня спрашиваешь? – изумился Зоран. – Это же ты у нас крупный специалист по перемещению между реальностями, а я просто хожу за тобой хвостиком, потому что так уж мне повезло. Но вообще я запомнил дорогу. Мы с тобой всегда ходим на Другую Сторону через тот двор, где между цветочными ящиками и велосипедами почти не протиснуться. И иногда бегает белый кот. И сегодня мы там же прошли. И вышли на Базилиону, возле крытого рынка. И вроде пока не возвращались назад.
– Вроде нет. А всё-таки мало ли. В Вильнюсе стало столько открытых Проходов, что вполне можно, не заметив, провалиться в какую-нибудь щель и внезапно оказаться на изнанке… то есть, снова дома, у нас. Даже с людьми Другой Стороны такое порой случается, а вашим… нашим сам бог велел. А уж нам-то с тобой!.. Короче, мы оба странные, и вообще, чего только не бывает. Ты это место случайно не узнаёшь?
Зоран отрицательно помотал головой.
– Ничего даже близко похожего не припомню. Я конечно так себе краевед. Но архитектура у нас другая; ну или я чего-то не знаю. А всё-таки больше на вашу похоже, насколько я её изучил.
– Да, ты прав, – кивнула Люси. – Архитектура типичная наша. Виленское барокко[16] начинает и выигрывает, и обступает со всех сторон… Слушай, так это же костёл Святого Георгия[17] прямо за теми домами, рядом совсем! А там Миссионерский костёл[18] виднеется. Погоди, но Георгия и Миссионеров нельзя увидеть одновременно… вроде бы. Да ну, точно нет[19]! Разве только на холм взобраться, но тогда был бы вид сверху, а он не сверху. Это где же, получается, мы сидим? Интересно, это я совсем спятила, или всё-таки окружающий мир?
Достала телефон, сказала:
– Нормально работает, ловит сеть. Значит этот вопрос снимается: мы точно на Другой Стороне. Сейчас ещё гляну на карту. Ох ты ж ё!
– Что там такое? – обрадовался Зоран.
Он сиял, как ребёнок в начале новой игры – пофиг, какие правила, разберёмся по ходу, главное, интересно же! Не играл в неё до сих пор.
– На первый взгляд, ничего, – вздохнула Люси. – Мы сидим на улице Тилто, костёл Святого Георгия, как положено рядом. Но совершенно непонятно, почему мы отсюда видим Миссионерский костёл. И с какого перепугу гугл-карты стали писать название улиц сразу двумя алфавитами, латиницей и кириллицей? Смотри: «Tiлto», «Šв. Юrgio», «Sirвидo»[20]. Выглядит – зашибись… Ладно, Вильнюс есть Вильнюс. У этого города ещё и не такие закидоны бывают. Чему я вообще удивляюсь? Вот что значит – с весны всего пару раз тут была. Смешной парадокс: пожила в волшебной реальности и отвыкла от настоящих чудес!
– А тут правда всё стало иначе, – вдруг сказал Зоран. – Только я не про где что находится, и откуда что видно, этого я не знаю, или не помню, тебе точно видней. Я про… иное движение воздуха? Оттенок и преломление света? Близко, а всё равно не то. Не знаю, как об этом сказать словами, но очень красивые изменения. Попробую дома нарисовать.
– Кому что, а голому баня! – рассмеялась Люси. – Тебе только повод дай.
– Не обязательно. Я могу и без повода. То есть, я сам и есть повод, чтобы начать рисовать. Но иногда от рисунков бывает дополнительная польза. Я бы сказал, житейская. Например, можно показать, что именно стало не так. Даже если никто не поймёт, всё равно все увидят. А видеть важнее, чем понимать.
– Это точно, – кивнула Люси и огляделась по сторонам. – Слушай, а куда вход в кафе подевался? Я тоже хочу грог, как у тебя.
– Вход в кафе? – неуверенно переспросил Зоран. Обернулся, долго смотрел на грязно-белую стену, возле которой стояла их лавка. – А был вообще вход?
– Ну грог тебе откуда-то принесли. И мой кофе. Мальчишка в чёрном переднике. Вроде он с неба не падал и не вылезал из-под земли… А, так они во дворе, наверное! Сейчас посмотрю.
– Я с тобой, – сказал Зоран, выбираясь из-под подушек. – А то ещё потеряемся.
– Потеряемся? В центре Вильнюса? Мы?!
– Сама говорила, Миссионерский костёл отсюда не может быть видно, а он почему-то есть. И улицы двумя алфавитами сразу написаны. И воздух трепещет, и свет иначе мерцает. Странное место здесь.
– Действительно странное место, – вздохнула Люси после того, как они обошли весь двор и не нашли там ничего похожего на вход в кафе. – Тони что ли открыл филиалы своего наваждения? По всему городу, целую сеть? Судя по твоему грогу, вполне может быть. Правда кофе у меня не шедевр, но Иоганнов-Георгов на все филиалы не напасёшься, а кофейный аппарат – он и в наваждении аппарат.
Вернулись, снова сели на лавку. Переглянулись.
– А подушки-то унесли, пока мы ходили, – сказал Зоран. – Или украли?
– Или исчезли, – подхватила Люси. – И кстати, Миссионерский костёл отсюда больше не видно. Жизнь налаживается. Или наоборот разлаживается? Хорошо, короче, что мы вместе во двор пошли.
– И вот это неведомо что, которое я обязательно попробую нарисовать, закончилось, – заметил Зоран. – Офигеть приключение! Хотя если словами рассказывать, считай, и не было ничего.