Зеленый. Том 3 (тёмный) — страница 22 из 87

* * *

– Мы с тобой молодцы, – сказал Юстас. – Выехали в обед, останавливались три раза, а всё равно добрались до Лиловой пустыни до полной темноты! Эй, ты чего не визжишь от восторга?

– А надо? – встрепенулась Эва. – Серьёзно? Вот прям визжать?

Она не то чтобы задремала, но была к этому довольно близка. Последний кофе на заправке был часа два назад, и его бодрящее воздействие уже закончилось, а убаюкивающее воздействие долгих, как летом, сиреневых сумерек и далёкого пения, доносившегося через чуть-чуть, буквально на палец приоткрытое окно машины, как раз началось. Сидела, лениво думала, что надо развлекать водителя разговорами, но двух слов связать не могла.

– Не помешало бы! – рассмеялся Юстас. Он выглядел страшно довольным. – Потому что мы идём на рекорд. Не абсолютный, Старую Тому не переплюнуть, но мой личный – точно… Ай, да ты же не поняла! Если мы в Лиловой пустыне, значит, будем в Элливале уже через пару часов. Поужинаем как нормальные люди, а не в какой-нибудь ночной забегаловке для таксистов. Я на это надеялся, но не особо рассчитывал. Ай да мы с тобой!

Эва начала понимать.

– Кара говорила, до Элливаля полтора суток на поезде, – вспомнила она. – Это сколько же, получается километров? Больше тысячи?

– По этой трассе две триста.

– Сколько?! Две триста? Серьёзно? И мы их уже проехали? За семь часов? С остановками?! Да быть такого не может. Ты гнал временами, конечно. Но не настолько же гнал.

– Ну, пока не две триста, а что-то около двух, – скромно заметил Юстас. – Лиловая пустыня довольно большая. Но по сравнению с тем, сколько мы уже отмахали, это расстояние – полная ерунда.

– Мистика какая-то, – восхищённо вздохнула Эва.

– Да, – подтвердил Юстас. – Немножко мистика. То есть технически – именно она. У нас на междугородних трассах кое-что зависит от воли водителя. Хаос есть хаос! Поэтому иногда случаются чудеса. Я в Элливаль часто езжу, люблю этот город, каждый год отпуск тут провожу, а то и два. И обычно доезжаю часов за двенадцать, с четырьмя-пятью остановками. Ну за одиннадцать с половиной. Это очень неплохо, гораздо быстрей, чем положено, можешь сама посчитать. Один раз добрался за десять, у меня тогда отпуск был очень короткий, а планов много, вот я и гнал. Но сегодня, похоже, доедем за девять часов, а то и быстрее. Посмотрим. Лиловая пустыня, в принципе, место покладистое. Тут ехать легко. Ты, главное, миражей не пугайся. Пустыня их показывает не только вдохновенным гениям, а всем подряд. Причём не где попало, а в раз и навсегда определённых местах. Тут даже есть специальные указатели, заранее предупреждают, чтобы водители подготовились, спасибо элливальским дорожным мастерам.

– Вот только что был очень странный дорожный знак! – воскликнула Эва. – Прямоугольник, на нём символ трассы, понятный, примерно такой же, как у нас, а сверху какое-то чудище с крыльями и рогами. Это и был указатель? «Осторожно, чудовища»?

– Почти угадала. Но не обязательно именно чудовища. Просто крупный мираж. Так что готовься. Если в ближайшее время увидишь, что на нас с неба что-то огромное падает, или наоборот, лезет из-под земли, не обращай внимания, это не страшно. Мираж он и есть мираж.

Юстас очень убедительно говорил. Но когда буквально в десяти метрах перед ними на трассе внезапно вырос охваченный пламенем многоэтажный дом, Эва всё равно заорала, как орала только в детстве в Комнате Страха, когда её ухватила за локоть мумия в грязных бинтах. Юстас заржал, конечно же, гад. Да она и сама рассмеялась буквально секунду спустя, когда они через это видение благополучно проехали. Сказала:

– Чёрт, к такому не подготовишься. Какое счастье, что не я за рулём.

– Это вообще нормальная реакция, – утешил её Юстас. – Рефлексы-то никто не отменял. Просто если часто здесь ездишь, со временем привыкаешь. Чуть дальше одно прекрасное место будет, где с неба падает гигантское зеркало. Вот там я сам в первый раз заорал!

* * *

Миражи Лиловой пустыни оказались не хуже кофе с заправки. В смысле, сон с Эвы мигом слетел. Она словно бы оказалась в компьютерной игрушке, где опасности не настоящие, но выглядят впечатляюще, и этот квест надо максимально достойно пройти. Внимательно следила за дорожными знаками, всякий раз восхищённо кричала: «Осторожно, мираж!» – и ждала с замирающим сердцем, что будет на этот раз. Обещанное зеркало с неба, кстати, на них так и не рухнуло; Юстас развёл руками: ну, извини, может, на обратной дороге покажется. Миражи, оказалось, в этом смысле примерно как люди. Тоже любят от службы иногда откосить.

Впрочем, фонтан бурой жижи, бьющий из-под асфальта, гигантский трёхголовый медведь, переходивший дорогу в неположенном месте, воронка, в которую стремительно утекала земля, стена, перегородившая трассу, и их коллеги вполне заменили Эве ленивое зеркало. В смысле не всерьёз напугали до невзаправдашней полусмерти, будет о чём рассказать несуществующим внукам на вымышленной старости лет. Юстасу очень понравилось это её выражение. Несколько раз повторил: «На вымышленной старости лет!»


Окраину Элливаля Эва тоже сперва приняла за мираж и возмутилась:

– А чего он по бокам от дороги? И совершенно не страшный? Просто дома.

– Потому что, во-первых, миражи Лиловой пустыни не нанимались нас пугать, – рассудительно заметил Юстас. – Могут, но не обязаны. А во-вторых, это вообще не мираж. Мы приехали, дорогая. Принимаю поздравления с личным рекордом. Восемь часов тридцать восемь минут. Ты как себя чувствуешь? Только честно. Я не из вежливости спрашиваю. Мне надо знать.

Эва сосредоточилась на своих ощущениях и сама удивилась, осознав, насколько ей оказывается хорошо. То есть на Этой Стороне она всегда была в приподнятом настроении, лёгкость невероятная, словно втрое уменьшился вес, мысли и чувства оставались вроде бы прежние, но как будто вымытые изнутри. А сейчас это счастливое ощущение словно бы возвели в четвёртую степень. Или вообще в сто четвёртую. Трудно вот так сразу точно сказать.

– Обалденно, – наконец ответила Эва. – Как будто внутри меня самый разгар праздника, устроенного в мою же честь. Это миражи так, что ли, на психику действуют? На всех или избирательно? Ты поэтому спросил?

– Миражи не при чём. Это сам Элливаль так действует. Вроде бы поначалу почти на всех, а потом, говорят, многих охватывает такая особая элливальская меланхолия, чувство, одновременно похожее на горькое счастье и упоительную печаль. Пою с чужих слов, сам я ни разу ничего подобного не испытывал, для этого здесь надо долго прожить. А в первые дни в Элливале всем хорошо. Но на твой счёт у нас с Карой не было полной уверенности. Она мне велела, если тебе станет худо, сразу, без разговоров разворачиваться и гнать до Каифы. Это тоже приморский город, модный курорт, отсюда примерно восемьсот километров по трассе. Чтобы ты всё равно отдохнула у тёплого моря, если уж выбралась. Такой был у нас план Бэ.

– А почему у вас не было уверенности? Потому что я с Другой Стороны?

– Да потому что ты – это ты. А Элливаль – город мёртвых. Ну, правда, наших, не ваших. У нас тут другая смерть. Но Кара всё равно опасалась, что тебе в Элливале трудно придётся. Поэтому немножко мне про тебя рассказала – ровно настолько, чтобы я осознал проблему и был готов её решить.

– Ясно, – кивнула Эва. – Я вроде знала от Кары про мертвецов Элливаля, но почему-то вообще не подумала, что мне рядом с ними может сделаться дурно. Просто в голову не пришло. Ну, мне и не сделалось! А вы подготовились. Вернёмся, надо будет сказать Каре спасибо, особенно за план Бэ. А то я бы наверное всю дорогу рыдала, что не попала на пляж. Тут город мёртвых, а дома вообще карантин!

И рассмеялась – даже не столько от облегчения, сколько просто от радости и нежности сразу ко всем. Такая Кара хорошая, заранее всё продумала. И Юстас хороший, лучшее в мире роковое проклятие, с таким точно не пропадёшь. Но лучше всех мертвецы Элливаля, по ощущению совершенно, ни капли не мёртвые. Да здравствует Элливаль!

Сайрус

апрель 2020 года

Сайрус делает очередной шаг и замирает, прислушиваясь к ощущениям в своих иллюзорных ступнях. Вот это что сейчас было? Это я, что ли, правда почувствовал, что у меня под ногами земля?

Такое не впервые случилось. Сайрус теперь иногда испытывает нечто похожее на настоящие телесные ощущения. Ну или ему кажется, будто похожее; на самом деле Сайрусу просто не с чем сравнивать, он уже толком не помнит, какие они, только умозрительно представляет, всё-таки слишком давно был живым.

Как учёный Сайрус несколько раздосадован отсутствием надёжных критериев, без них до истины хрен докопаешься, но как частному лицу ему наплевать, лишь бы ощущения возвращались как можно чаще, а не изредка, как сейчас. Ладно, грех придираться, на самом деле, нормально они возвращаются. По счёту живых, каждый день по несколько раз. А что самому промежутки кажутся вечностью, так вообще всё кажется вечностью – и полчаса, и столетие. Умер, стал частью вечности, вот и терпи! – говорит себе в таких случаях Сайрус. И смеётся. Он давно убедился на практике, что лучший способ провести вечность – смеяться. Над собой и всем остальным.


Сайрус ещё долго стоит на пустынном пляже, где нет никого, ни живых, ни мёртвых, кроме тех, кто дремлет, витая над морем, растворившись в солёной небесной голубизне, но они далеко от берега и смотрят сейчас не на Сайруса, а свои и чужие сны. Сайрус сам так несколько раз тоже пробовал, дремать над морем было приятно, и вечность, которая у мертвецов вместо времени, во сне очень быстро бежит, но он всегда подскакивал, как бешеным крабом укушенный, даже года толком не проблаженствовав, потому что хотел настоящих событий, новых знакомств, неразрешимых проблем, праздников, катастроф, интересной работы, да хоть чего-нибудь интересного – так же остро, как обычно хочет курить.

Да, точно. Можно же покурить, – вспоминает Сайрус и достаёт из кармана сигару, последнюю из запаса. Так и знал, набивая ими карманы перед прогулкой, что надолго не хватит; впрочем, грех жаловаться, – примирительно говорит себе Сайрус, – пока я гулял, солнце заходило четырежды и столько же раз поднималось, так что, получается, нормально запаса хватило, на несколько дней. Мёртвые ощущают ход времени только рядом с живыми, но это не означает, что они не умеют правильно его отмерять.