— А еще ей лечат целый ряд заболеваний глаз! Там активные вещества, а вы ее кинули в суп!
— Но нам ее пробовать предлагали, — пробасил Хан. — Сама магистр. Я выпил — и ничего.
— Ты выпил чистых три капли, под надзором опытного алхимика, и целительница рядом дежурила! Да будет вам известно, что часть веществ, входящих в это ваше «безопасное», способна вызвать совершенно непредсказуемую реакцию. Магия может начать их отторгать — и останетесь вы без глаз! Причем не вы, а те, кому вы это подлили! Сами-то свой супчик есть не стали!
Мышь явно с трудом сдерживал усмешку.
— Что-то веселое я сказала?
— Нет.
— А если подумать?
— Нет, магистр, — Мышь по-прежнему растягивал губы в улыбке.
Альбе, которая ела суп, после работы с Совой — сегодня наводить транс было сложнее, чем в прошлый раз, и скоро стало понятно почему — обнаружить себя с красными глазами стоило немалого количества нервов. Пришедшая решила, что окончательно спятила. Потом, правда, появилась Амири — и пришлось успокаивать уже ее.
— Вам идет, — попытался разрядить ситуацию Дикон.
Альба едва сдержала желание стукнуть этого идиота. Вместо этого поймала его взгляд — и сплела уже знакомое воздействие. Миг — и она уже передает дорожку образов:
Вот он, Дикон, отвлекает Альбу, а Хан с Мышом бросают краситель в суп. В супе уже есть алхимическая приправа. Реакция, потом — новая реакция с остатками того, чем обрабатывали капусту, потом еще одна, уже с помидорами — и вместо еды теперь отрава. Вот из кастрюли наливает себе порцию один участник смены, вот другой — на вид все как обычно. Все едят, смеются, болтают… Никто ничего не замечает — а в это время суп разъедает тела изнутри, превращая внутренности в…
Альба оборвала ряд образов. Сначала она хотела показать слепоту, но в итоге вплела все свои переживания. Но, в конце концов, эти четверо — не детсадовцы, должны понимать, что нельзя с едой играть…
Пришедшая поймала взгляд Хана — и повторила передачу. На Мыша, отводившего взгляд, пришлось надавить. С Совой чуть подостывшая Альба обошлась мягче, прервав трансляцию на непременном отравлении тех, кто попробовал злополучный супчик, без подробностей в виде разлагающихся внутренностей.
— Жестко? — спросила она у разом притихших «шалунов». — Нравится то, насколько все может быть «безопасно»? В магии учатся пять лет просчитывать последствия, и даже так и магистры, и архимаги и сами гибнут, и других на тот свет отправляют, сделав что-то не так! А вы стащили «по приколу» незнакомый состав, запихали его реагировать в целую кастрюлю ингредиентов, чьих особенностей не знаете, и уверяете, что это — безопасно⁈
Тишина была просто оглушающей.
Первым заговорил Хан:
— Мы, ну, в общем… магистр сказала, что зелья — это не готовка…
— И где в этой фразе есть указание на то, что препараты не реагируют с содержимым кастрюль?
— Нету, — потупился Дикон. — Ну, в смысле, я просто знаю, что этот краситель, он безопасен. Я его так в чай добавил матери. И брату. И ничего.
— И когда ты стал магистром алхимии, чтобы утверждать, что если с напитком, где есть только вода, чай и сахар, краситель не реагирует, то он не прореагирует и с супом, где ингредиентов два с лишним десятка, и часть из них еще и алхимией обработаны? И откуда ты знаешь, что если у твоего брата и матери нет реакции на краситель, то не будет ни у кого из участников школы и персонала?
Дикон попытался что-то сказать, но, — Альба сохраняла пост-контактную настройку, — вспомнил разлагающиеся органы и передумал.
— О, как удачно, что все в сборе, — послышался голос магистра Ярги, — просто прекрасно.
Пришедшая сняла отсечение звука. Если она что-то понимала в чужих эмоциях, то замдиректора была в ярости.
— Итак, Сова Безымянная, Хан Безымянный, Мыш Безымянный, — собирайте вещи, вы отправляетесь домой. Дикон — последнее предупреждение. Еще один проступок — и вы тоже отправляетесь к родителям.
— При всем уважении, — перебила Альба, — это их первая ошибка. Они все осознали и компенсируют доставленные неудобства ударным трудом на благо школы. Отправлять сразу домой — излишне.
— Боюсь, слушать советы воспитателя с вашими навыками тоже излишне, — магистр Ярга метнула на Альбу тяжеленный взгляд, — я взяла вас из уважения к вашему наставнику, но, очевидно, ошиблась.
Пришедшая сглотнула, стараясь оставаться спокойной хотя бы внешне. Сердце ухнуло в пятки, а в груди появился противная болезненная дыра.
— И он ошибся в вас, потому что ничего из этих рекомендаций не соответствует действительности. Сегодняшний день вы дорабатывайте, и…
— Альба ни при чем, — шагнул вперед Дикон, — это, вообще-то, моя идея. И я считал, что это безопасно, я так уже делал дома и решил повторить — меня и наказывайте. Я всех подбил, пообещав, что все будет в порядке. И Альба бы нам никак не помешала, если бы не стала читать мысли, а это этикой менталистов запрещено.
Пришедшая, несмотря на ситуацию, попробовала улыбнуться. Строго говоря — запрещены конкретные плетения, в конкретных случаях… Но, вообще-то, безоглядное чтение мыслей и правда не приветствовалось, да и другие маги это и почувствовать могли.
— Не стоит оправдывать дурное влияние…
Альба не выдержала:
— Не нужно клеветать на мой класс, эти ребята дурно влияют на окружающих не больше, чем я или вы.
Кажется, ей удалось поставить в тупик магистра Яргу. По крайней мере, та не нашла что ответить.
Но как иначе? Альба, все еще сохранявшая настройку, чувствовала, насколько большой болью отдавались в сознании «квотных» слова замдиректора. Не сами слова даже, а подход, в котором они были априори хуже, чем Дикон. Хуже, чем другие. Если так к ним относятся — то зачем кому-то что-то доказывать? Зачем стремиться стать лучше, зачем пытаться вырваться из простого и привычного?
Пока Ярга не опомнилась, Альба продолжила:
— У вас в гранте есть цель: интеграция в магическое сообщество выходцев из разных социальных слоев — так и следуйте за ней! Сова, Мыш и Хан ничем не заслужили высылку. Никто не заслужил. Да, мне не удалось донести до них, что не стоит использовать магию, в частности алхимию, для развлечения — вот меня и увольняйте.
— С таким подходом у нас бы не осталось преподавателей, — к ним неспешно приближалась магистр алхимии. Пожилая морщинистая старушка в очках добродушно оглядела Альбу, виновников переполоха в школе и замдиректора. — Если вам нужен виновник — то вот он собственной персоной. Озаботься я парой плетений — и простейшая левитация не помогла бы ничего умыкнуть этим юным экспериментаторам.
Магистр Ярга повернулась к пожилой преподавательнице.
— Без преступного намеренья не имело бы значения, какие там защиты! Это воровство, и потакать ему — значит растить потенциальных преступников, которые, получив магию, принесут одни только разрушения!
Алхимик мягко улыбнулась, но в улыбке была очевидная укоризна.
— Я понимаю ваше стремление обезопасить магическое сообщество, но, поверьте, и среди наших учеников куда старше подобные происшествия случаются, а уж куда менее масштабные розыгрыши с помощью зельий — постоянно. Пищевой краситель ван Ламака еще и в целом безопасен, а бывало и куда хуже.
— Сегодня — краситель, завтра — яд, — мрачно ответила замдиректора.
— Ну, это слишком уж категорично, — покачала головой алхимик, — тем более, судя по выражению лиц и общему настрою, молодые люди вряд ли когда-нибудь рискнут повторить что-то подобное.
— Выражение лиц — не показатель понимания.
— Ну почему же? К тому же — можем просто у них спросить. Шутники, расскажите, почему магистры вовсе не рады вашей выходке, а напуганы ей?
Дикон глубоко вздохнул.
— Потому что суп мог непредсказуемо прореагировать с красителем, и мы могли бы всех отравить. Или кто-то отравился бы из-за реакции. А из-за компонентов сложно было бы сказать, как лечить быстро, и… вот.
Альба отстраненно подумала, что, вроде бы, последние в образах не показывала. Вроде бы…
— Формулировки не совсем верные, но суть передана точно. Вот когда выучитесь алхимии — тогда и шутите сколько хотите. Ну а пока — ищите себя. И не бойтесь — никому из вас, если захотите, в приеме как минимум к нам не откажут. Но и ошибок своих повторять не стоит, одного раза хватит. Вы добавили работы и целителям, и начальству, и своей воспитательнице. Но все хорошо, что хорошо заканчивается, а я вам сейчас расскажу куда более мрачные случаи из собственной практики. Садитесь на места, в любом случае — послушайте, а потом уже — все остальное. Садитесь, садитесь. Тем более что, кажется, и так уже подтягиваются другие участники. И учительница пусть тоже остается, послушает.
Магистр Ярга вновь устремила на Альбу тяжелый, многотонный взгляд. Словно Пришедшая виновата в появлении алхимика и ее словах…
— Потом закончим разговор, — мрачно заключила замдиректора и быстро вышла из зала.
Магистр-алхимик лишь улыбнулась и направилась к импровизированной «сцене», где стоял стол с самыми разными алхимическими препаратами и ингредиентами, откуда и позаимствовали «краситель».
— М… Альба, — тихо проговорил Дикон, — мы правда не хотели, чтобы так вышло. Я попрошу отца поговорить с магистром, он все-таки один из спонсоров…
Пришедшая постаралась улыбнуться. Окружила их четверых отсекателем шума и произнесла:
— Как бы ни сложилось все в итоге, я уважаю то, что ты не побоялся взять вину на себя. Надеюсь, вы сделаете выводы. И, пожалуйста, помните, — Альба встретилась взглядом с Мышом, Ханом и Совой, — даже если кто-то недалекий считает, что от вас можно ждать какой-то подлости и пакости из-за вашего происхождения, или считает вас ни на что не способным баловнем судьбы, — теперь она посмотрела на Дикона, — помните, что это все — ложь, пустые слова недалекого человека. Не слушайте никого, кто думает, что может загнать вас в какие-то рамки. Только вы решаете, кем вам быть, и стремиться ли к звездам или плавать в болоте.