— И кто будет сегодня проверять дом? — спросил Эрл.
— Позже обсудим… — Вспомнив о чем-то, Луи оборвал фразу. — А что с тем парнем, который был с тобой вчера? Он знает, что мы прилетели?
Эрл покачал головой:
— Ни хрена он не знает. Его малость продырявили, так что я оставил его у друзей.
— Что за друзья?
— У них домик… минут двадцать на колёсах до Валенти.
— Может, нам стоит там и обосноваться? Эрл согласился
— Подходит. Только вам лучше извалять малость свои костюмчики. В наших местах люди не приезжают на загородный пикник в «тройках».
— Нет проблем, — отозвался Луи. Но проблема была. Эрл. Парень начинал действовать ему на нервы. Может, когда эта сделка с колумбийцами устроится, padrone отдаст ему Эрла… в подарок.
— Представляю, как вы, ребята, будете выглядеть в футболочках и обрезанных шортиках, — усмехнулся Эрл.
— Слишком много болтаешь, — бросил ему Три Пальца.
— Неужели? — обратился Эрл к Луи. Сын Джо Бродвея только молча улыбнулся.
В понедельник к вечеру чёрный, заляпанный грязью фургон остановился у края дороги перед поворотом к дому Валенти. Водитель внимательно огляделся, убедился, что вокруг никого нет, и задним ходом осторожно съехал на обочину.
Фургон высоко сидел на осях, а канавы здесь не было, так что машину без труда удалось отвести за деревья. Ветки царапали по бортам, а кусты ложились под колёса. Решив, что отъехал достаточно далеко, водитель заглушил двигатель и вылез наружу. Торопливо обогнул фургон и принялся распрямлять согнутые днищем молодые деревца. Некоторые вставали сами, другие приходилось вытягивать и опирать друг на друга, однако ко времени, когда водитель затёр следы колёс на обочине и раскинул камуфляжную сеть над машиной, частый подлесок практически скрыл фургон от посторонних глаз.
Человек постоял минуту под моросящим дождём, любуясь своей работой. Он был коротко острижен, а на щеках красовалась двухдневная седоватая щетина. Смуглая кожа казалась ещё темней в тени деревьев, на фоне чёрной, отпугивающей комаров одежды.
Человек нырнул в фургон и тут же появился снова. Теперь в руках он держал арбалет из вооружения коммандос Арбалет был снабжён прицелом, который приезжий тут же проверил, наведя на дрозда, прячущегося от дождя в ветвях кедра. В прицел птицу, казалось, можно потрогать рукой.
— Бах! — пробормотал человек, отложил арбалет и застегнул на себе пояс. С пояса свисал маленький колчан, полный арбалетных болтов. Человек поднял с земли арбалет и скользнул между деревьями по направлению к дому Тони Валенти. В сыром лесу под его ногой не треснула ни одна ветка.
9
— Ты поняла, о чем толковал этот старик? — спросил Валенти.
Они с Али сидели на верхней ступеньке крыльца, любовались дождём. Небольшой навес защищал их. Баннон сидел в доме с книжкой, а старик за столом, занимаясь чем-то… Валенти с Али вышли наружу подышать воздухом.
— Как ваша нога? — спросила Али.
— В порядке, В такую погоду всегда чуть-чуть побаливает. — Он повернулся к ней: — Ты не ответила на вопрос.
Али взглянула на него невинными глазами.
— Господи, Тони, я же ещё маленькая. Что я могу понимать в таких делах?
— Эти отговорки оставь для других.
— Ладно. — Она покрутила ниточку на джинсах и снова уставилась на струи дождя. — Он меня запутал. Я хочу сказать: все эти древние боги… из них некоторые — божества солнца, другие — охотники, а в некоторых есть и то и другое. Но они все из разных мифологий и культур.
— Ты думаешь, не могут они все быть одним божеством?
Али пожала плечами:
— Я слишком мало знаю. Я ведь в самом деле ещё маленькая, Тони. Такими вещами, о которых говорил мистер Датчери, занимаются учёные.
— Но ты много читаешь. Ты умная.
— А вы нет?
— Я же просто тупой итальяшка, — передразнил её Тони. — Что я могу понимать в таких вещах?
— Ладно, намёк поняла…
— Так что ты думаешь?
— Ну, я знаю, что в мире много схожего, а что касается христиан — они и в самом деле заимствовали у разных культур. Пасха связана с весенним равноденствием, и даже обычай дарить пасхальные яйца происходит от языческих ритуалов плодородия. И сама идея распятия напоминает мифы других народов. Скандинавского Бальдра тоже пригвоздили к древу.
— Шутишь?
— Нет. В общем, я понимаю, что хотел сказать мистер Датчери, и в то же время все так запутанно. И ещё… — она в упор взглянула на Валенти, — ещё есть внутреннее чувство. Что я чувствую в музыке и в том олене. Если думать только об этом, а не о том, что читала или чему учит церковь, тогда все становится вполне осмысленно. Может, я немножко сошла с ума — не знаю.
— Не думаю, — отозвался Валенти. — У меня такое же чувство. А я слушал эту музыку куда дольше тебя. Но вот Том говорит, мол, все это чушь собачья, и это тоже звучит разумно. Я хочу сказать: не может же все, о чем толковал Датчери, быть правдой.
Али вздохнула.
— Не знаю. Как вы думаете, что там будет вечером у камня?
— Ума не приложу.
— Вам не кажется, что все они… ну, какая-то секта?
Валенти пожал плечами.
— Мелькнула такая мысль.
— У мамы был один знакомый, который называл себя ведьмаком — не то что он летал на помеле или колдовал, а просто у него была такая вера. Я с ним пару раз об этом заговаривала, но я тогда была совсем маленькой и мало что поняла. А мама ужасно рассердилась, что он ведёт со мной такие разговоры.
— Какие разговоры?
— Ну, — пояснили Али, — я кое-что читала на эту тему — уже когда он перестал приходить.
Мама его больше не приглашала. В общем, я помню, там был не один бог, а два — Лунная богиня и её супруг — Рогатый Человек, и…
— Очень похоже на то, что здесь происходит.
— По словам мистера Датчери…
— Ну, оленя мы сами видели. И слышали музыку. И простой олень не бросается на выручку людям, будто кавалерийский полк.
— Да, только зачем он нас спасал?
— В том-то и дело, — сказал Валенти. — Может, сегодня мы это выясним.
— Наверно… — Али задумалась. Ей хотелось пойти вечером к камню, услышать флейту вблизи, увидеть то, о чем рассказывал Льюис, — ив то же время было страшновато. Хорошо хоть, Тони тоже пойдёт. И Том. Они позаботятся, чтобы с ней ничего не случилось. Только вот если что-то случится в ней внутри! Услышав музыку, она не стала говорить по-другому, не изменилась внешне, а вот внутри… Али задумалась, будет ли там Малли, и тут же сообразила, что так и не поговорила о ней с Льюисом.
— Дождь перестаёт, — заметил Тони. — Старик был прав.
— Тони, — сказала Али, — мы так и не спросили его о Малли.
— Верно. Не спросили.
— Она говорит, что была здесь всегда, — сказал Льюис, — и хотя она, кажется, знает тайну лучше любого из нас, она не поддаётся ей, как мы.
— Мне она сказала, что она — секрет, — заметила Али.
Льюис ответил:
— Лунный секрет, да, — но я не слишком понимаю, что она хочет этим сказать.
Они все сидели вокруг стола. Перед Банноном лежал открытый сборник стихов Падрика Колумна, и он явно больше интересовался содержанием книги, чем беседой. Али, глядя на него, задумалась, как странно для человека его профессии увлекаться поэзией.
— Поймите, — продолжал Льюис. — Малли для меня такая же загадка, как для вас. Я знаком с ней дольше, но она мне ничего не объясняет, хотя ей случается кое о чем проговориться.
— Мне понятно это, хоть я и говорила с ней всего пару раз, — сказала Али.
Льюис улыбнулся:
— А все-таки я ей доверяю. Она всегда добра ко мне — и часто по вечерам спасает от одиночества. Любит, чтобы я читал ей вслух, и, случается, приносит разные книжки, которые где-то «находит».
— Все это она принесла? — спросил Баннон, обводя взглядом полки.
— Ну нет, — отозвался Льюис. — Только некоторые. Другие отыскал и привёз мне Джан-го — он знает, чем я интересуюсь. А большая часть, правду говоря, попала ко мне из библиотеки дома, в котором теперь живёшь ты, Али.
Али вспомнились слова Малли:
— «Тёмный Человек»! Льюис кивнул:
— Так называет его Малли. По-настоящему его звали Акерли Перкин. Он уехал из этих мест больше пятидесяти лет назад.
— Малли… такая старая? — поразилась Али.
— Я её знаю с тех пор, но иногда мне кажется, что она много старше.
— Но на вид она не старше меня! — Али никак не могла поверить, что маленькой дикарке пятьдесят лет, а то и больше.
— За то время, что мы знакомы, она ни капли не изменилась, — сказал Льюис.
— Так не бывает! — сказала Али.
— Боюсь, что с Малли бывает многое, чего вообще не бывает, — поведал им Льюис.
— А что с этим Перкином? — вмешался Валенти. Ему не нравилось, куда клонится разговор. Да, он, в отличие от Баннона, видел оленя и слышал музыку, так что был уверен: что-то странное действительно происходит. Но не может человек не стареть. Если только он не мёртв. — Что с ним за история? И почему Малли назвала его Тёмным?
— Он представлялся ей опасным, — пояснил Льюис, — хотя я не знаю в точности, в чем была опасность. То ли он был в состоянии доказать, что тайна — всего лишь иллюзия, что, согласитесь, сильно уменьшило бы её власть над нашими душами, то ли тайна была реальностью, но Перкин был способен создать иллюзию, которая преследовала бы оленя по всему миру, подобно легендарной Дикой Охоте, преследовавшей Души мёртвых. И вот что ещё любопытно — в Валдборо жил другой Перкин, который был в своём роде не менее таинственным, чем Акерли, и в то же время полной его противоположностью. Тут мы снова возвращаемся к иллюзиям: у первого Перкина их не было совсем, между тем как у Акерли Перкина — слишком много.
Он взглянул на недоумевающие лица гостей и виновато пожал плечами:
— Простите, если плохо объяснил, но я сам много думал над этими вопросами и не скажу, чтобы все для меня стало ясно. Поиски часто увлекали меня по ложному следу — слишком часто, я до сих пор не знаю, что иллюзия, а что нет.