— Устрою Тома и отправлюсь в Нью-Йорк. Ты сможешь нанять местного специалиста?
— Иисусе, Марио, я же не хотел тебя втягивать.
— Поздно. Джо Бродвей дал мне слово и нарушил его. Теперь за ним должок. Так ты справишься? Я попробую кого-нибудь прислать, но я порастерял связи по эту сторону Атлантики. Даже фургончик раздобыть получилось не сразу. Валенти огляделся. Внутри находился небольшой арсенал. Кузов был приспособлен для походных ночёвок, но, кроме оружия, его наполовину занимало нечто, весьма напоминавшее акустическую лабораторию. Валенти узнал сонар и пару выходов подслушивающих и записывающих установок.
— Поезжай, — сказал он Марио. — Мы здесь разберёмся.
Марио оглянулся на заднюю дверь, где стояли Френки с дочкой.
— Хорошо. Coraggio, Тони.
Валенти покачал головой.
— Так все-таки это ты звонил? К чему эти игры?
— Не знал, кто нас слушает — если слушают вообще, понимаешь меня? Луи ведь считает, что ты один, ну, может, с парой охранников. Он бы играл по-другому, если бы знал, что против него ты и Лис.
— Это точно.
— Ладно, я поехал. Уверен, что тебе не?..
— Разбирайся с Нью-Йорком, — сказал Валенти, — только не очень там, ладно?
— У меня уже есть пара идей — простенько и со вкусом. Не дёргайся, Тони. — Марио постучал себя пальцем по лбу и обернулся к Френки с Али: — Приятно было познакомиться, дамы. Жаль, что при таких неприятных обстоятельствах.
Он перебрался на водительское сиденье. Тони затащил в кузов тело Хови и захлопнул дверцы.
Марио развернул фургон. Проезжая мимо них, он мигнул фарами. Они постояли, провожая взглядом огни, потом поглядели друг на друга.
— Ну как вы? — спросил Валенти. Ответила ему Френки:
— Я хотела бы услышать объяснения.
— Это можно, — согласился Валенти. Он собирал разбросанное оружие, в том числе и арбалет Марио. — Только поговорим в доме, хорошо?
Френки кивнула.
«Она совсем выдохлась», — подумал Валенти.
Али обняла мать за талию. Тони пошёл за ними, немного отставая. Господи, как ему хотелось передышки. Но Валенти догадывался, что дальше будет ещё хуже.
Он приостановился, давая им время войти, а сам тем временем оглядывал лужайку перед крыльцом. Здесь они и появились, вспомнил Тони. Али с дикаркой появились прямо на лужайке, словно вывалились из пустоты.
— Тони?
Он обернулся. В дверях стояла Али.
— Устроились? — спросил он.
— А вы как?
— Держусь.
— Маме, по-моему, нехорошо.
Он вошёл в дом вслед за ней и нашёл Френки на дальнем от двери диванчике. Она лежала, свернувшись, и Али подошла и присела с ней рядом, взяла за руку. Валенти сел напротив. Френки благодарно сжала руку дочери.
— Весёленькая выдалась ночка, — заметил Валенти.
— Ваш друг выкарабкается?
— Думаю, да. Он крепкий парень. — Заметив хрипотцу в её голосе, Баленти внимательней посмотрел на Френки. Его взгляд остановился на покрытом синяками горле. О, господи! — Френки, что с вами?
Она глубоко вздохнула и заговорила медленно, выжимая слова:
— На меня… напали, когда я подъехала к дому. Мужчина в грузовике… поджидал меня…
Али крепче сжала её руку.
— Господи, — пробормотал Валенти. — Этот самый Хови?
Она покачала головой:
— Совсем незнакомый.
— Иисусе. Что же это здесь творится? — Валенти покачал головой. — Словно весь мир вдруг сошёл с ума. Тот парень сказал, чего хочет?
Френки сглотнула и чуть слышно проговорила:
— Меня.
Молчание показалось долгим. Наконец Али, прижавшись тесней к матери и обнимая её, сказала:
— Все будет хорошо, мам. — Она взглянула на Валенти: — Правда, Тони?
— Да, мы уж постараемся.
Между ними снова пролегло молчание. Али обнимала мать, Валенти сидел, с неловкостью глядя на них. Ему хотелось утешить обеих, но приходилось бороться с накатывающей волной ярости. Френки больными глазами смотрела в пространство. Потом взгляд прояснился, и она обратилась к Валенти:
— Тот человек с фургоном — он из ваших прежних сотрудников? Тех времён, когда вы занимались изучением мафиозных структур?
Валенти моргнул:
— Кто вам такое сказал?
— Али.
— О! — Он обернулся к Али, и та легонько повела подбородком из стороны в сторону. «Верно, малышка. Пожалуй, лучше пока так и оставить. Но потом нам с тобой придётся поговорить». — Да, — продолжал он, — Марио обучил меня всему, что я знаю о преступности. Он был мне вроде как… — Тони поискал слова.
— Наставником?
— Да.
— Ну, он, кажется, знает дело. И какое снаряжение!
— Да, Марио всегда любил игрушки — самую современную технику. Послушайте, — он переводил взгляд от матери к дочери, — как насчёт поспать?
— Хорошо бы… Ой, сумочка. У меня там…
— Она у двери, — успокоил Тони. — Я её захватил. Занимайте мою спальню, Френки, а Али может снова поспать в гостевой.
— А как же вы?
— Я и здесь прекрасно устроюсь, не беспокойтесь. Все равно кому-то надо поглядывать, понимаете? На всякий случай. Отсюда я сразу услышу, если что.
Он принёс сумку и, когда Френки пошла к лестнице, поймал Али за руку.
— Надо бы поговорить.
— Я знаю… Завтра, ладно? Я рано встану, а мама всегда спит долго.
— Договорились. Утром у тебя свидание.
— Тони, она ничего, а? Я хочу сказать, она так выглядит… будто выжатая.
— Ей здорово досталось. Она не так молода, чтобы мгновенно приходить в себя, как это делаешь ты, и не имела случая привыкнуть к такому дерьму, как я. Но с ней все будет хорошо. Можешь мне поверить, Али. Она очень крепкая.
Али кивнула:
— Спок-ночи, Тони.
— Да-да, bиопаnotte[24]. Зови меня, если станет страшновато или что-нибудь послышится, ладно? И маме скажи.
— Скажу…
Он посмотрел, как она поднимается наверх, и снова вернулся на диван. Посидел там, задумчиво растирая ногу, потом встал и перенёс все оружие на кухню. Стреляли только из «тридцать восьмого» Хови, но, закончив разбирать и смазывать его, Валенти взялся за остальные. Когда руки заняты, лучше думается.
Али так недолго прожила в собственном новом доме, что гостевая спальня Тони казалась ей почти такой же привычной, как своя. Умывшись и поуютнее укутав маму, она присела на кровать в захваченной Френки пижаме и уставилась в окно.
Она, стало быть, молода и легко приходит в себя? Али так не думала. Она обходилась методом «подумаю об этом потом». Приём был отработанный. Хотя в последние сорок восемь часов проблемы были не чета прежним, но девочка обнаружила, что привычный способ годится и для них. Не так уж легко то и дело переезжать с место на место, привыкая к новым школам и соседям. Зато она научилась полагаться прежде всего на себя. Научилась справляться с собой. Разве сегодняшняя ночь не доказательство? Но как подумаешь обо всем…
Как ни странно, её мысли занимала не тайна в образе оленя или Зеленого Человека, а лохматая девчонка Малли. Али упрямо гадала, кто она и чего на самом деле добивается. Льюис очень красноречиво объяснял, как все должно быть, хотя, может быть, он и не все сказал, а вот непринуждённая открытость Малли наводит на мысль о розыгрыше. Однако Малли показала ей то, другое место. Али так и не поняла, где они побывали, но подделать такое невозможно, это уж точно.
Так что ей делать: послушаться Малли, развести костёр, вызвать к себе тайну и отпустить на свободу? А если это ошибка? Откуда ей знать, как поступить, если олень так и не сказал, чего он хочет. Значит, единственный способ узнать наверняка, это снова вызвать его. Думать об этом было радостно и страшновато.
Надо поговорить с Тони. А может, и с Льюисом, хотя с ним надо поосторожнее. А маме что сказать? Да, ну и путаница.
И тут что-то нарушило течение её мыслей. Встав с кровати, Али подошла к окну и прижала ухо к стеклу. Так было слышнее. Стая. Охотится.
Должно быть, всё ищут оленя, но лай послышался ближе, и вскоре они показались из-за деревьев: то ли псы, то ли монахи в капюшонах. Она хотела отстраниться от окна, но их взгляды приковали её к месту.
Если они поймают наш след здесь, вспомнились ей слова Малли, то подумают, что и мы отсюда… Тёмный Человек натравил их на всякую тайну, понимаешь? А мы бегаем не так быстро, как олень…
О боже! Не за ней ли они теперь гонятся? Неужели они приняли её за осколок тайны, принявший облик девочки?
Али с беспокойством следила, как они рыщут по опушке. «Зови Тони», — сказала она себе. Хотя что он может сделать против таких созданий? Стрелять? Она вспомнила человека, выстрелившего в оленя позапрошлой ночью. Не очень-то ему помог пистолет. А если и с этими будет так же?
Она все-таки открыла рот, чтобы позвать Тони, но горло так пересохло, что из него вырвался только жалобный писк. Али попробовала снова, но тут псы стали один за другим скрываться в лесу. Когда пропал с глаз последний, удерживавшее её оцепенение отпустило. Али поспешно закрыла окно и легла в постель. Мышцы превратились в студень.
Если олень получит свободу, куда денется охота? Господи, не о том она думает. Что делать, если они за ней охотятся? Она лежала на спине, глядя в потолок, и мечтала, чтобы мир вращался помедленнее. Вот что получается, когда мечтаешь о приключениях. Забываешь о страхе, а потом уже слишком поздно. Уже завязла.
Али думала, что слишком распереживалась, чтоб уснуть, но веки начали слипаться, и она заснула, не успев придумать, как будет завтра отыскивать Малли.
А вот Френки не спалось. Едва она легла, её снова затрясло, и никак было не справиться с ознобом. Она зажала в кулаки углы простыни и вертелась и крутилась, пока постель не сбилась в комок. Потом начались боли. И не проходили, как ни ложись. Похоже на менструальные, только сильнее. Мышцы живота словно скручивались в узел, и она лежала обессилев, со слезами на глазах. Это уже второй приступ сегодня.