Зелёная зона — страница 25 из 38

Она медленно приблизилась к креслу, остановилась, боясь заглянуть за него.

Виктор сидел на полу, прислонившись к стене, с мокрым от слез лицом. В руках он держал недвижимое тельце убитого Лёхи.

— Витя! — облегченно вздохнула Арина. — О господи!

Она опустилась рядом с ним.

— Бедный Лёха! Боже мой! Бедняжка! Мне ужасно жалко!

Она хотела сказать что-то еще, но рыдания захлестнули ее. Страшное напряжение последнего часа дало себя знать, больше сдерживаться не было сил.

— Он спас мне жизнь, — с трудом проговорил Виктор. — Эта пуля предназначалась мне.

Теперь оба они сидели на полу, заливаясь слезами.

Чувствовали себя предельно несчастными и одинокими.

Арина опомнилась первой. Какая-то новая мысль неожиданно осенила ее, и она резко вскочила на ноги.

На этот раз Макс был на месте. Он все так же лежал неподвижно, с револьвером в руке.

Арина осторожно подошла к нему, не сводя с него глаз, нагнулась, попыталась забрать револьвер. Однако даже мертвый Макс не отдавал оружия, и Арине, чтобы завладеть им, пришлось приложить все свои силы, разжимая пальцы, крепко обхватившие рукоять.

Теперь, с револьвером в руках, она почувствовала себя гораздо увереннее, смогла наконец перевести дух. И все же, отступая назад, по-прежнему держала Макса под прицелом, подсознательно ожидая от мертвеца любого подвоха.

Пятясь таким образом, она чуть было не столкнулась с Виктором, который, бережно держа на руках несчастного Лёху, направлялся к задней двери. Он был настолько потрясен смертью бедного зверька, что ни о чем другом думать сейчас не мог.

Тревога за Арину, за свою собственную судьбу, за их общее будущее — все это отступило на время перед болью этой потери. На протяжении последних нескольких лет Лёха делил с ним не только кров, но и все горести и радости, которые он переживал в этом доме. Гибель кролика как бы окончательно подводила черту под длительным периодом его холостой, бесхитростной и, в общем-то, покойной жизни. Что бы ни ждало его впереди, этого безмятежного существования больше уже никогда не будет.

— Куда ты? — тихо спросила Арина.

— Я должен похоронить его, — глухо ответил Виктор.

— Я с тобой.

Виктор бросил беглый взгляд на лежавшего в луже крови Макса.

— Бояться больше нечего. С ним все кончено. Побудь здесь, я скоро вернусь. Я должен это сделать сам.

И, не дожидаясь ее возражений, вышел из комнаты.

Арина уныло посмотрела ему вслед. Прекрасно понимала его желание остаться с Лёхой наедине в последние минуты, но ей было ужасно неспокойно одной, и она ничего не могла с этим поделать.

— Если ты очень боишься, — донесся со двора голос Виктора, — запри дверь на защелку…

Арина тут же послушно, машинальным жестом защелкнула дверь, но страх от этого вовсе не прошел. Чем больше она смотрела на Макса, тем больше ей казалось, что он сейчас оживет и бросится на нее.

В довершение всего вдруг раздался громкий бой дедушкиных часов, заставивший ее сильно вздрогнуть от неожиданности. Часы пробили шесть.

— Боже мой, — прошептала Арина, — скоро же придет майор!

Она заметалась по комнате, не зная, за что хвататься раньше. Потом положила револьвер и, все еще с опаской приблизившись к Максу, подняла валявшуюся на полу этажерку. После чего с огромным усилием водворила на прежнее место тяжелый граммофон.

Макс при этом по-прежнему не шелохнулся, и ее подозрительность стала потихоньку рассеиваться. Она бросилась на кухню в поисках тряпки, чтобы вытереть кровь.

Стоило Виктору выйти из дома, как ветер яростно набросился на него. Со свистом швырял какие-то веточки и листики ему в глаза, лез под рубашку, закладывал уши, но Виктор только крепче прижимал к себе Лёху, бессознательно пытаясь сохранить тепло зверька. Он на секунду остановился и, согнувшись от нападавшего ветра, переложил кролика в одну руку, другой подхватил валявшуюся на земле лопату.

Луна ярко освещала участок, и Виктор шел все дальше, в самую его глубину, туда, где когда-то проходила четкая граница между садом и лесом. Граница эта была давно стерта, и лес подступал все ближе, ежегодно отвоевывая себе новое пространство. Виктор поначалу пытался бороться, рубил деревья, выкорчевывал пни, но потом плюнул, сдался и уже лет пять или шесть с печалью наблюдал, как лес жадно поглощает сад, неуклонно сокращая его владения.

Наконец Виктор остановился. Дальше идти было опасно. Лес выставил здесь свой авангард, и раскачивающиеся с жутким скрипом деревья грозили в любую секунду обрушиться на рискнувшего приблизиться к ним смельчака.

Виктор огляделся по сторонам и, решив, что место вполне подходящее, бережно положил Лёху на землю, поплевал на ладони и принялся копать могилу.

Арина действовала, как всегда, быстро и ловко. Сняла со стенки разбитую пулей фотографию, перевесила на ее место другую, убрала осколки.

В комнату постепенно возвращались прежние порядок и уют. Весь вид портил теперь окровавленный труп Макса.

Арина вздохнула и, взяв себя в руки, начала вытирать залитый кровью пол.

Виктор уложил Лёху на дно могилки.

Ветер тут же запорошил трупик землей, затем резанул Виктора по глазам и, убедившись, что слезы выступили, унесся чрезвычайно довольный.

Грозно раскачивающиеся неподалеку деревья вдруг выпрямились и замерли на секунду, словно отдавали погибшему последние почести.

Впрочем, Виктор ничего этого не замечал. На сердце у него было пусто и холодно.

— Прощай, Лёха! Прощай, дружище! — произнес он.

И, закончив эту краткую надгробную речь, принялся забрасывать могилку землей.

Арина стояла на кухне, выжимала и полоскала кровавую тряпку. Ее тошнило.

Красная вода сбегала в сток раковины.

Арина дождалась, пока вода снова станет прозрачной, выжала тряпку, наполнила водой ведро и заставила себя вернуться обратно в комнату.

Виктор выпрямился. Дело было сделано.

На месте могилки возвышался теперь небольшой холмик, надежно укрывший останки бедного Лёхи.

Взявший было небольшой тайм-аут ветер вернулся обратно и задул с новой силой. Деревья угрожающе заскрипели, снова пришли в движение.

Виктор повернулся и, понурив голову, зашагал к дому.

Арина ползала на коленях вокруг Макса, тщательно вытирая кровь. Оставалась последняя лужица, вокруг его головы. Проблема состояла в том, что кровь, хотя и гораздо меньше, но все же по-прежнему продолжала сочиться из тела на пол.

Арина остановилась передохнуть.

Ей стоило невероятных усилий сдерживать подступающую тошноту. Она наклонилась над ведром, но тут же отпрянула. Вода в ведре, которую она только поменяла, уже опять стала темнокрасной.

Виктор подошел к дому, поставил лопату и потянул на себя дверь. Дверь не поддавалась, была заперта изнутри.

— Черт! — выругался Виктор.

Тут же вспомнил, что сам предложил Арине защелкнуть замок.

— Это я, Арина! — крикнул он. — Открой дверь!

Арина, оттиравшая в это время кровь рядом с рукой Макса, услышала крик и остановилась.

Выпрямиться, однако, она уже не успела.

Неподвижно лежавшая рука вдруг ожила и крепко схватила ее за запястье. Арина в ужасе ахнула. Хотела крикнуть, но крик застрял у нее в горле.

Прямо на нее в упор смотрели голубые вылинявшие глаза Макса.

— Ма-ри-на! — еле шевеля губами, прошептал он.

* * *

Виктор прислушался.

В доме было тихо. Слишком тихо.

Виктор похолодел.

— Арина! — истошно закричал он. — Открой дверь! Что случилось?!.

И изо всей силы забарабанил в дверь.

Арина рванулась, но Макс ухватил ее еще крепче, потащил к себе. Было невероятно, откуда в нем еще оставалось столько сил.

Арина, сжав зубы, пыталась вырвать руку, что было мочи тянула ее обратно, вовсю упиралась коленями. Свободная рука ее шарила в воздухе, искала, за что бы ухватиться.

Макс, клещами вцепившись в запястье Арины, с трудом подтянулся, перевернулся на спину, приподнялся еще немного и вдруг рывком опрокинулся на девушку, повалил ее на пол, подмяв под себя.

Виктор не услышал шума падения из-за свистевшего вокруг ветра, но уже и так остро почувствовал, что произошла беда. Он перестал стучать и бросился бежать вокруг дома.

Пулей пронесся через двор, завернул за угол и, выскочив из калитки, подлетел к входной двери. Еще только подбегая к ней, уже понял, что эта затея совершенно бессмысленна, но остановиться не мог, отчаяние толкало его в спину, и он с разбегу рванул дверь, ткнулся в нее раз, другой, третий…

Все бесполезно!

Дверь еще дед когда-то сделал основательно, из хорошего крепкого дерева, и замок в нее врезал ей под стать, с широким длинным стальным язычком. Ключей у него не было, а выломать ее не представлялось никакой возможности.

Какого только черта ему пришла в голову безумная идея предложить Арине запереться изнутри!

— Арина! — безнадежно взвыл Виктор и со всего размаху ударился головой о ненавистную дверь.

Макс и Арина боролись в полном молчании. Оба экономили силы, и у того, и у другого они были на исходе.

Никакие правила не соблюдались в этой жестокой борьбе. Они превратились в двух диких зверей. Арина, отбиваясь, царапалась и кусалась, а Макс, покрываясь все новыми кровоточащими царапинами, с маниакальным упорством стремился к ее горлу, туда, где на тонкой белой шее билась голубая жилка.

Катаясь по полу, они зацепили провод настольной лампы, и она тут же полетела вниз, усеяв пол острыми осколками. Макс попытался ткнуть Арину лицом в эти осколки, но уже слишком обессилел для этого.

Тогда новая идея неожиданно осенила его.

Собрав остатки сил, он схватил провод разбившейся лампы, вырвал его из розетки. Затем, изловчившись, набросил Арине на шею, перехлестнул концы и стал тянуть их в разные стороны.

Арина начала задыхаться. Лицо покраснело, она судорожно ловила воздух открытым ртом. Перед глазами плавали, сталкивались и рассыпались какие-то разноцветные массы, сознание меркло, она проваливалась куда-то в темноту, все глубже и глубже…