Она подошла к Горлову, кокетливо положила руку ему на плечо.
— Понимаете, Лёха очень любит играть. Вроде бы он уже взрослый кролик. Но это же не зависит от возраста, правда?
— Совершенно с тобой согласен, дорогая Арина, — подтвердил Владимир Эдуардович. — Мы вот с Виктором тоже уже давно не дети, однако, очень любим играть, да, Витёк? И ничего не можем с этим поделать. Тебе снова шах!
Макс по-прежнему лежал неподвижно, приходя в себя. Спина его была словно объята пламенем, оно с каждой секундой разгоралось все сильнее, и Максу казалось, что он медленно поджаривается на какой-то адской сковородке. Тем не менее он все еще пытался бороться.
С великим трудом ему в конце концов удалось сесть.
Макс отдышался, собрался с духом, а затем, что было сил, уперся ногами в пол, а спиной в стенку шкафа и начал постепенно скользить вверх.
Виктор все еще размышлял над своей позицией. Ничего хорошего ему в голову не приходило.
В притихшей гостиной вдруг снова раздался громкий бой дедушкиных часов, заставивший Арину в очередной раз вздрогнуть от испуга.
Оба мужчины удивленно посмотрели на нее.
— Извините, — смущенно улыбнулась она. — Никак не могу привыкнуть к этой звуку.
Часы смолкли на восьмом ударе, отзвук которого еще долго висел в воздухе.
— Тебе надо больше гулять, девочка, — благодушно посоветовал Горлов. — Видишь, какая ты нервная. Забудь ты про свой мотоцикл. Ходи ножками, дыши воздухом. Поверь мне, ничто так не успокаивает нервишки, как ходьба. А вот теперь смотри сюда, сейчас наступает самый ответственный момент.
Владимир Эдуардович сделал ход конем, поднял голову и торжественно возвестил:
— Тебе мат, дорогой соседушка! Самый что ни на есть классический мат.
Виктор тупо смотрел на доску, с трудом понимая, что происходит. Единственное, чему он был рад, что эта чертова партия наконец закончилась.
Горлов же просто не мог удержаться от довольной улыбки.
— Не расстраивайся, Витёк! — сказал он. — С кем не бывает. В следующий раз тебе повезет больше.
Он повернулся к Арине, заговорщически подмигнул ей:
— Ну что, это ведь не заняло слишком много времени, правда? Мы не очень тебя заставили скучать, а? Хочешь попробовать?
— Нет, что вы, — испугалась она. — Какой я игрок?! С трудом помню, кто куда ходит. Я вам не партнер, извините.
— Это дело поправимое, — усмехнулся Владимир Эдуардович. — Мы тебя запросто научим, правда, Витя?
Виктор кивнул. Он усиленно размышлял, как бы поделикатнее выпроводить навязчивого приятеля. Его по-прежнему сильно заботило, что произошло в спальне. Ни о чем другом он просто не мог думать.
Горлов, однако, не обратил ни малейшего внимания на его озабоченность, по-прежнему пребывая в радужном состоянии от красиво выигранной партии.
— Ну что, еще одну? — предложил он. — Даю тебе последний шанс, Витёк.
Виктор решительно покачал головой:
— Нет, Владимир Эдуардович, извини. Что-то у меня сегодня не идет. Может, просто не мой день.
Он усмехнулся про себя. Действительно, назвать этот день удачным было бы, пожалуй, сильным преувеличением.
— Понимаю тебя, — пробормотал Горлов, пытливо разглядывая его.
— А может, все дело в ветре, — продолжал Виктор. — Честное слово, он чертовски мне действует на нервы. Что-то я и вправду не припомню таких завываний в это время года. Осенью еще куда ни шло…
— Ветер самый что ни на есть паршивый, — согласился Владимир Эдуардович. — Ладно, ребятки, я намек уловил, мне и в самом деле надо идти.
И он начал вставать из-за стола.
— Нет, ты меня не так понял, — спохватился Виктор. — Я вовсе не имел в виду…
— Я все понял правильно, — улыбнулся Горлов. — Не бери в голову. Мне ведь и самому чего-то не по себе от этого ветра. Я ж тебе сразу сказал, когда пришел — вроде ничего такого, а кошки на сердце скребут, так ведь? Так что я тебя очень даже хорошо понимаю. Спасибо за удовольствие, желаю вам, ребятки, как говорится, хорошо провести остаток вечера! А обо мне не беспокойтесь, я найду, как себя развлечь. Тем более что у меня дома лежит шикарный новый детектив про Каменскую, еще на прошлой неделе купил, все руки не доходят. Так что я сейчас пойду себе потихоньку, каминчик у себя там затоплю, рюмочку налью, заползу в свое креслице и буду в полном порядке, что бы тут ни выкидывал этот гребаный ветер!
И он, ни на секунду не переставая болтать, направился прямо к двери.
Медленно преодолевая сантиметр за сантиметром, Макс упорно поднимался вверх.
Пот лил с него градом, смешивался с кровью на его лице, но зато сучий крючок приближался с каждой секундой.
До него оставалось совсем немного.
Арина и Виктор стояли у входной двери, прощаясь с Горловым.
— Еще раз спасибо за розы. Просто удивительно, как вы угадали и цвет, и сорт. Это мои любимые.
— Я немножко разбираюсь в людях, Арина, — расцвел Владимир Эдуардович. — Все-таки профессиональный опыт чего-то стоит, а? Понимаешь мою мысль? Иди, я тебя обниму, девочка. Три раза, как у нас положено.
Они обнялись и расцеловались. Во время этой процедуры Горлов поднял взгляд к потолку, увидел там след от пули Макса. Арина, чуть повернув голову, проследила за его взглядом. Они переглянулись.
— В следующий раз мы свое возьмем, поиграем вволю, оттянемся, — сказал Виктор, ничего этого не заметивший.
— В следующий раз, дорогая, ты сама сможешь выбрать себе розы, — невозмутимо произнес Владимир Эдуардович, по-прежнему глядя прямо в зеленые глаза Арины. — Я приглашаю вас обоих к себе в ближайшую субботу. Кстати, Вить, что это у тебя за дырка в потолке? Вроде раньше не было?
— А, это… — замешкался Виктор. — Это…
— Это я виновата! — вмешалась Арина. — Я показывала Виктору свой револьвер и случайно выстрелила в потолок.
— У тебя есть револьвер, девочка? — удивился Горлов.
— А как же, — кокетливо улыбнулась Арина. — Я ведь сама должна была заботиться о собственной безопасности до встречи с Виктором. Сейчас я его покажу.
Она молнией метнулась в глубину комнаты и вернулась с револьвером в руках.
— Вот, — сказала она. — Достался мне от отца.
— Серьезная игрушка, — произнес Горлов, беря в руки револьвер и внимательно разглядывая его. — Переделанный газовый. Ты знаешь, что это незаконно, да? У тебя могут быть большие неприятности. Уж не знаю, чем занимался твой отец, но разрешения на такой ствол не дают. Так что смотри, не шали с ним больше. Лучше всего запрячь его подальше. Я не советую тебе разгуливать или разъезжать с этой штукой. Понимаешь мою мысль?
— Понимаю, конечно, — серьезно кивнула Арина. — Спасибо. Я так и сделаю.
Макс наконец-то поравнялся с вожделенным крючком и, дергая головой, стал пытаться зацепиться за него торчащей изо рта тряпкой. Это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. То ли крючок был недостаточно острым, то ли тряпка была слишком гладкой, во всяком случае, она скользила по острию, никак не цепляясь за него.
Макс тем не менее настойчиво продолжал свои попытки и в конце концов добился успеха. В тряпке оказалась небольшая дырка, край которой прочно зацепился за крючок.
Боясь поверить в свою удачу, Макс начал осторожно отклонять голову назад, чтобы предельно натянуть тряпку. Вопрос теперь состоял в том, выдержит ли она при рывке — если да, кляп вылетит, если нет, то тряпка порвется, уничтожив последние надежды на спасение.
Владимир Эдуардович распахнул дверь. Поджидавший ветер тут же со свистом взвинтился перед его носом, заставив отставного майора невольно отпрянуть назад.
— Может, все же отвезти тебя? — предложил Виктор. — Ты уверен, что этого не хочешь?
— На сто процентов! — усмехнулся Горлов. — Еще, как говорится, не родился тот ветер, который заставит меня изменить мое решение. Будьте здоровы. Увидимся на следующей неделе. Будь осторожна со своим мотоциклом, девочка! Помнишь ту девицу, про которую я рассказывал? Ей тогда мало не показалось, поверь мне, хе-хе-хе-хе!..
И, радостно оживившись при этом приятном воспоминании, Горлов с довольным смехом шагнул за порог. Дверь за ним закрылась.
В эту же секунду Макс изо всей силы рванулся назад, и тряпка, к счастью для него оказавшаяся достаточно крепкой, пробкой вылетела у него изо рта.
Он набрал воздуха в легкие и заорал хриплым от боли голосом:
— Помогите! Помогите мне! Помогите-е-е-е!
Не успевший еще отойти от двери Виктор оцепенел на месте при этом крике.
Он бросил отчаянный взгляд на Арину и опрометью кинулся в спальню.
Горлов, сошедший уже было с крыльца вниз, остановился и прислушался.
Странный звук, похожий на далекий, приглушенный крик, вновь донесся до него сквозь подвывания ветра.
Горлов постоял секунду в сомнении, не послышалось ли ему, а затем решительно повернул обратно и постучал.
Виктор повернул ключ, резко распахнул двери стенного шкафа, и Макс, опиравшийся на одну из дверей изнутри, повалился прямо на него.
Никак не ожидавший этого Виктор не удержался на ногах, и оба они тяжело упали на пол. Макс оказался сверху, и это несколько смягчило для него удар.
— Помогите! — начал он снова кричать. — Пом…
Больше ему не удалось произнести ни звука. Рука Виктора плотно запечатала ему рот.
Дверь дома распахнулась. На пороге возникла гостеприимно улыбающаяся Арина.
— Вы что-то забыли, Владимир Эдуардович? — спокойно спросила она.
— Нет, ничего, — чуть смущенно ответил Горлов.
Хладнокровие, с которым смотрела на него Арина, не могло не подействовать на него.
— Мне показалось, я что-то услышал. У вас все в порядке?
— Да, конечно, а что с нами может быть?! — удивленно пожала она плечами. — Виктор пошел в туалет. Хотите, я его позову?
— Нет, нет, не надо, — не сразу ответил Горлов. — Мне просто померещилось, только и всего. Это все из-за этого гребаного ветра. Он просто хочет нас всех с ума свести. Но с нами не так-то легко совладать, правда, Арина?! Как там в песне поется — «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас!» Правильно? Это кто, Макаревич, да?