Арина подождала немного, затем неторопливо нагнулась, подозрительно всмотрелась в его лицо. Она больше ни в чем не доверяла ему.
Макс казался совершенно мертвым. Арина осторожно дотронулась до него, толкнула его раз, другой, третий, до тех пор пока в ответ не раздался слабый, едва уловимый стон. Он был все еще жив.
Арина утвердительно кивнула, будто отвечала сама себе на какой-то вопрос. Выпрямилась и села, не отрывая от Макса настороженного взгляда. Удивительное спокойствие неожиданно овладело ею.
Она приготовилась ждать долго, столько, сколько понадобится.
26. Фотография
Владимир Эдуардович Горлов сидел за своим небольшим письменным столом, перебирал старые письма и фотографии. В руки ему попалась фотокарточка примерно пятилетней давности. Они с Виктором на рыбной ловле, на озере, оба держат здоровенную щуку — килограммов на двенадцать, не меньше. Рыба была в полном смысле добыта ими обоими, хотя клюнула она у Виктора, но без его помощи ему бы никогда не удалось ее вытащить.
Даже вдвоем они с трудом с ней справились — такая сильная была зверюга! Славная получилась фотография! И какое счастливое лицо у Виктора! Давно он не был таким радостным. Вчера у него, правда, мелькнуло подобное выражение на лице. А сегодня уже нет, ничего похожего.
Сегодня он выглядел совсем иначе…
Владимир Эдуардович задумчиво разглядывал фотографию, размышлял. Виктор, его ближайший сосед и, можно сказать, друг, решил что-то скрыть от него. Это, конечно же, его право. Как же должен поступить он, Горлов, в этом случае?
Сделать вид, что ничего не заметил, закрыть глаза?..
Выждать?
Вмешаться?
Было над чем поломать голову. Ему предстояло решить совсем не простую задачку. Отягощенную одним, крайне интересным для него обстоятельством.
Горлов взглянул на часы, прислушался к тоскливым подвываниям ветра за окном, затем протянул руку к телефону и набрал хорошо знакомый ему номер.
Когда раздался телефонный звонок, Арина сидела все в той же терпеливой позе, глядя на Макса и положив руки на колени. Звук этот показался ей оглушающим, будто кто-то начал непрерывно стрелять из автоматического пистолета прямо у нее над ухом.
Арина вздрогнула, в ужасе уставилась на пронзительно трещавший аппарат. Она решительно не знала, что делать.
Телефон прозвенел дважды и так же внезапно умолк. Арина по-прежнему смотрела на него недоверчиво. Он казался ей затаившимся хищным зверьком, от которого можно было ожидать любого подвоха.
Владимир Эдуардович все еще держал трубку около уха, хотя другой рукой давно уже нажал на рычаг. Перебирал в голове бросившиеся ему в глаза подозрительные детали, по давнишней профессиональной привычке обдумывал, обсасывал их со всех сторон.
Скажем, след от пули в потолке!..
Мало ли, действительно, откуда он мог взяться?! Конечно, он ни на секунду не поверил в сказки Арины о том, что это она стреляла из револьвера. Да она его и в руках-то никогда не держала, это же сразу видно!..
А этот мотоцикл…
С какой это стати Виктор стал бы запихивать мотоцикл в сарай, в котором и так места мало?.. Помнится, года три назад они было начали там разгребать эти завалы, да потом плюнули и пошли пить пиво… Неслабо тогда посидели!..
А в сарай, можно поспорить, Виктор с тех пор так и не заглядывал!..
И вообще, не похоже, чтобы Арина гоняла на этом мотоцикле…
Все прибамбасы на нем были чисто мужского характера, ничего там не было женского, ни одной детальки!..
А потом ковер, который неожиданно появился на мало подходящем для него месте!..
Что они там прикрыли этим ковром?
Хотя чего, собственно, он сам перед собой выеживается, и дураку ясно, что там может быть.
На что угодно можно спорить, что там кровавое пятно!..
То-то они так долго не открывали, небось наводили марафет со страшной скоростью!..
Горлов усмехнулся, представил себе, как Виктор и Арина, словно на ускоренной киноленте, носятся по дому, переставляют мебель и укладывают ковер…
Чем дольше размышлял над всей этой историей, тем яснее она для него становилась.
Кого же они там прячут в спальне, интересно?..
Грохот-то был изрядный…
А Лёха, кстати, так и не появился!..
И потом, этот крик!
Зрение у него, может, чуток с годами и сдает, но со слухом-то все в порядке. Слух у него отменный! Он явственно слышал крик о помощи, когда вышел из дома!..
Что же там у тебя, дорогой друг Витя, происходит?!.
И не имеет ли все это отношение к мотоциклисту, которого подозревают в убийстве Игоря Беляка?.. К чертову мотоциклисту, из-за которого всю милицию в области подняли на ноги?!.
Глаза Владимира Эдуардовича заблестели. Этот блеск всегда в них появлялся, когда он чувствовал, что на верном пути, когда брал след.
Значит, Виктор как-то связан с убийцей…
Но как? Нет, это маловероятно. Можно сказать, исключено.
Скорее всего, с ним связана эта девочка, Арина.
Арина, прошлое которой никому не известно…
Жаль, если это так… Девочка-то славная, сразу ему понравилась. Не похоже, чтобы она была в чем-то замазана…
А как у нее глаза сияют, когда она смотрит на Виктора!
Аж вся светится!..
Видно, как она хочет, чтобы Виктор был счастлив с ней. Мечтает, как дети у них пойдут, будут в саду копаться, цветы сажать…
При этих мыслях лицо бывшего оперативника посветлело, он усмехнулся своим фантазиям и только тут осознал, что по-прежнему держит трубку около уха.
По-прежнему глядя на памятную ему фотографию, Владимир Эдуардович медленно положил трубку обратно на рычаг.
27. Преступление
Макс открыл глаза. По мере того как сознание медленно возвращалось к нему, расплывающиеся черты смотрящей на него Арины становились все резче, все выразительнее.
Он окинул взглядом комнату: Виктора рядом не было. Макс не помнил, куда тот делся, но это было совершенно неважно сейчас. Он наконец-то остался наедине с девушкой и будет просто идиотом, если немедленно не воспользуется этим.
Уж он-то знает, как заставить ее делать то, что нужно!
Лишь бы этот мудак не вернулся раньше времени. У него еще есть шанс. Последний шанс, судя по всему.
— Арина, — прошептал Макс, — ты ведь не дашь мне умереть, а? Ты же не говно какое-то, ты же реальная, правда? Ты помнишь, как мы встретились, как ты в первый раз пришла ко мне? Я знаю, ты ведь ничего не забываешь. Это было нефиговое времечко, правда? Ты была такая юная, неопытная, такая… сладкая…
— Как ты меня нашел? — прервала она его.
— Как нашел? — повторил он.
Подобие улыбки появилось на его посиневшем лице:
— Я ведь всегда тебя нахожу, малыш, да? Тут нет никакой тайны. Я умею заставить людей рассказать мне, где тебя искать. Ты ведь знаешь. Они, даже, если и не хотят, все равно мне все скажут…
— Это ты убил бармена?
Он ухмыльнулся:
— Ну что ты так напряжно, малышка… Какой-то бармен коньки склеил, тебе-то что?.. Главное, что я тебя нашел… Потому что ты для меня… А-а-а!..
Он выдержал очередную набежавшую на него волну боли, продолжил уже несколько окрепшим голосом:
— Ты помнишь, Ариша? Все то время, что мы тусовались вместе, а? Нам было с тобой нефигово вдвоем, в постельке, помнишь? Разве ты не торчала со мной по полной, а? Ништячно ведь было, правда? Разве я не дал тебе все, что может мужик дать своей девочке? Признайся, Аришка!.. А прикиды какие я тебе дарил!..
Арина молчала, внимательно смотрела на него огромными, затянутыми зеленоватой тиной глазами. Она почти не слышала его.
В голове ее, как меняющиеся на экране слайды, возникали застывшие картины ее прошлой жизни.
Она видела свои руки, привязанные к спинке кровати так крепко, что на них потом несколько дней не проходили красные следы…
…заново разглядывала свои раздвинутые ноги, крепко схваченные ремнями с двух сторон…
…в ужасе рассматривала надвигавшееся на нее, беспомощно распятую, скуластое лицо Макса с застывшей на нем сладострастной улыбкой…
Арина вздрогнула от того, как явственно всплыло все это сейчас у нее в памяти.
Теперь она видела его в профиль, между висящими со всех сторон женскими платьями. Он стоял со спущенными штанами, а перед ним, повернувшись к нему задом, лицом на столе лежала женщина. Юбка у нее была задрана, а голая задница тряслась, как студень, от движений яростно входившего в нее Макса.
Женщина в отчаянии смотрела на нее, на Арину, из открытого рта ее тонкой струйкой стекала слюна. Она пыталась сказать, выкрикнуть что-то, но вместо этого только хрипела. По накрашенному морщинистому лицу безостановочно текли слезы.
Вдруг глаза ее застыли, остекленели, изо рта вывалился язык.
Макс все еще продолжал энергично входить в обмякшую женщину. Потом остановился, замер, с протяжным стоном содрогнулся несколько раз.
Выпрямился, подтянул штаны и внезапно оглянулся.
На лице его играла сальная торжествующая улыбка.
Арина резко тряхнула головой, пытаясь отбросить от себя воспоминания, которые роились, наслаивались, подкатывали к горлу неудержимым желанием выблевать их все без остатка…
…она видела Макса со спины, совершенно обнаженного и мускулистого, гладившего лежащую рядом с ним большую белую собаку с длинной пушистой шерстью…
…слышала свист хлыста, рассекающего воздух, собачье рычание и свой собственный крик…
Макс по-прежнему что-то говорил ей.
Она усилием воли удержала душившую ее тошноту, с трудом заставила себя прислушаться. Ненависть хищной пойманной птицей билась в ее голове.
Голос Макса звучал с каждой секундой все сильнее и увереннее. В голубых глазах снова зажегся знакомый холодный огонек.
— А ты помнишь, как стонала от удовольствия? — говорил Макс. — Сколько раз за ночь я заставлял тебя кончать? Кто еще мог трахнуть тебя так, как я, а, Аришка? Помнишь, как ты отвязно кайфовала, а? Ты помнишь! В оттяг ведь было! Я вижу, ты помнишь! Я ведь всему тебя научил, правда? Сделал из тебя женщину! В натурель! Шикарную бабу. Ты теперь знаешь, что такое отрыв!.. Без понтов!