Купив парочку интересных игрушек, я совсем было собрался идти на вечеринку, как меня посетила очень интересная мысль.
– Скажи-ка мне, ква-ква, любезнейший, – спросил я лавочника, очень довольного популярностью своего товара, – а кто создаёт столь любопытные поделки?
– Мне их доставляют из Берёзового перелеска, – не стал секретничать торговец. Говорят, там недавно снял жильё известный мастер – Жук Древото́чец! Его искусство настолько совершенно, что ходят устойчивые слухи о том, что изготовленные им инструменты могут воспроизвести любой звук! Можете себе такое представить? Если захотите получить что-то оригинальное, то просто принесите мастеру кусочек дерева и скажите, что именно желаете услышать. Заказчику требуется лишь немного подождать и вскоре вы – счастливый обладатель уникальной пищалки!
В моёй голове тут же всплыла старая идея кузена о второй дудочке, которая могла бы воспроизводить нужные звуки! Следовало непременно навестить мастера Древото́чца и поговорить с ним. С этой мыслью я ушёл с Торговой улицы, повеселился в гостях, и вернулся в казарму. Казалось что решение (пусть и частичное), было почти найдено. Что если и в самом деле попросить умельца сделать такой духовой инструмент, чтобы он мог проигрывать те три звука, которые я прекрасно помню до сих пор?
Делиться своей скоропалительной задумкой с Шоном я поначалу не стал, поскольку хотел для начала попробовать, что на самом деле получится из моей скоропалительной идеи. В общем, едва на службе выдался выходной день, я тут же отправился в Берёзовый перелесок. Пока шёл, расспрашивая у всех встречных лягушей правильную дорогу, наткнулся на отличный сосновый сучок, который по размерам вполне мог составить основу требующейся мне дудочки. Вот с ним я и подошёл к большой колоде, отвалившейся от давно упавшего дерева.
Учтиво постучавшись, я вошёл во внутренний проход и поинтересовался у сидящей при входе жужелицы, где мне следует искать Жука Древото́чца? Та даже не ответила, а просто кивнула в сторону двери, за которой громко жужжало сверло. Отодвинул закрывавший вход крапивный лист, я вошёл в мастерскую. Да, любому сразу было понятно, куда он попал. По стенам обширного, пропахшего столярным клеем помещения, висели всевозможные инструменты вперемешку с диковинными деревянными поделками. В центре мастерской стоял большой верстак, на котором пристроился сам знаменитый мастер, увлечённо работающий над очередным шедевром.
– Любезнейший, – громко обратился я к нему, – вы частные заказы принимаете?
– А-а, гвардия пожаловала, – повернулся ко мне мастер, – милости просим! Что желаете заказать? Деревянный щит с фамильным гербом, или меч из бамбуковой трости для любительского фехтования?
– Ни то, ни другое, – положил я сучок на верстак. Хочу на досуге потренироваться в игре на каком-нибудь музыкальном инструменте. Вы ведь можете сделать такую дудочку, которая могла бы воспроизводить три определённые ноты?
– Никаких проблем, – цепко ухватил Древото́чец принесённый мною сучок своими щетинистыми лапками. Что ж, вижу материал весьма хороший, в меру сухой… Думаю, за пару ночей всё сделаю в лучшем виде! Скажите только, какие звуки вы желали бы услышать?
– Ди-и-и, Ду-у-у, Да-а-а, – пропел я, стараясь как можно более точно воспроизвести услышанную в Круглом зале мелодию.
– Простейшая гамма, музыкальная классика для начинающих, – понимающе закивал мастер. Помнится, я когда-то даже делал дудочку с подобными звуками… Да, точно делал! Чертежи её у меня наверняка сохранились в кладовой, так что, господин гвардеец, не извольте беспокоиться! А в качестве оплаты попрошу принести мне десяток – другой маринованных мух, я их просто обожаю перед обедом! Мастер в точности сдержал своё обещание. Когда я вновь пришёл в его мастерскую, он без лишних слов снял с полки аккуратно выточенную и отшлифованную до блеска дудочку.
– Испытайте-ка её, господин гвардеец! – протянул мне своё изделие мастер, – проверьте, тот ли звук вы хотели услышать?
Я не без некоторого волнения поднёс инструмент ко рту. Зажал указательным пальцем первую дырочку и подул в мундштук.
– Да-а-а, – протяжно отозвалась музыкальная игрушка.
Звук, издаваемый инструментом, был удивительно похож на тот, что я слышал в Круглом зале Высокой башни. А уж когда я проиграл другие композиции, по моей коже словно пробежали черные кусачие муравьи, настолько извлечённые из новой дудочки звуки, походили на звучание королевской трубочки!
Передав умельцу оговоренную плату и ещё раз поблагодарив Жука за работу, я со всех лап помчался в харчевню Шона. Поскольку время было уже позднее, то последние посетители потихоньку разбредались из его заведения, оглушительно благоухая фирменным супом на корешках багульника и жареными личинками мясной мухи.
– Шон, послушай, – вытащил я его на улицу, бесцеремонно оторвав от разделочного стола, – кажется, у меня теперь есть дуделка, с помощью которого мы сможем заставить Двухголовое существо поменять направление его вояжей!
– Покажи-ка мне её! – принялся вытирать он лапы об фартук.
– Вот она, – вытащил я только что обретённую дудочку из потайного кармана плаща. Ты только послушай, как чисто она звучит!
Проиграв памятную мелодию несколько раз кряду, я победно взглянул на своего двоюродного брата: – На подобный звук как раз и откликается огромный червь! Именно тому, кто владеет таким инструментом он и приносит подземное золото!
– Что-то я пока никого кроме нас не вижу, – усмехнулся тот в ответ, – тем более с золотом. Нет, братец, если ты хочешь наверняка подманить Двухголового, нам придётся проконсультироваться у специалиста, хорошо разбирающегося в повадках земляных червей! Сам-то хоть что-то помнишь о них из школьного курса?
– Смутно, – честно признался я, – только то, что мама в детстве рассказывала о червяках.
– Вот и у меня знаний не больше, – огорчённо квакнул Шон. Но я знаю того, кто нам поможет в этом вопросе!
– Мне почему-то кажется, что и я знаю, о ком ты говоришь, – ободряюще похлопал я кузена по плечу. Ставлю двадцать солёных комаров, что ты говоришь о профессоре Квакуси́не!
Мой кузен рассмеялся и заметил, что с гвардейцами в подобные споры он не вступает принципиально. Затем мы распрощались, но уговорились непременно встретиться на следующий день около Королевского университета.
Глава девятая. Совет профессора Умтуси́на
Дима был настолько увлечён рассказами маленького гвардейца о происходивших в его королевстве событиях, что едва дождался очередной ночи. А когда его зелёный приятель снова возник на подоконнике, заторопил с продолжением столь увлекшей его истории. Так что Ляг, едва успевший снять с головы форменную пилотку, незамедлительно продолжил своё повествование.
– Ещё с тех пор, как мы с кузеном бегали в школу, я твёрдо усвоил для себя несколько прописных истин. Третья из них гласила, что во всём лягушачьем королевстве есть только один истинный учёный, который может досконально ответить на любой, самый каверзный вопрос! Я вновь вспомнил про него, поскольку в реальности помочь нам в вопросах «червяковедения» мог лишь он – профессор Умтуси́н!
– Лягусик, – подал голос Дима, – а что лягушки учат в школе? Мама готовит меня к учёбе почти каждый день. Я изучаю цифры, и уже немного умею читать. Вы тоже это изучали?
– Не совсем, – недовольно сморщился Ляг, не любивший, когда его перебивали, – у лягушей свои науки.
– Какие?
– Считать мы тоже учимся. Лягушонку без счёта жить крайне трудно. Ни строительство, ни торговля без счёта не обходятся. Землеведенье тоже приходится учить. У вас эта наука называется «География». Но лягушки далеко не путешествуют, и поэтому интересуются только ближайшими окрестностями. Больше всего времени уходит на изучение способов общения посредством слов и прикосновений. Средний лягушонок должен знать 5–6 языков и способов общения. Это минимум! Но у некоторых к этому предмету настоящая тяга. Доцент Кукис, например, знает 33 всяческих способа общения и часто этим щеголяет.
– А писать и читать вас учат?
– Нет, считается, что это не нужно. К тому же и писать нам не на чем. То небольшое количество обрывков бумаг с буквами великанов, которые попадают к нам, незамедлительно отправляются учёным лягушам, где они и изучаются. Все остальные наши сограждане прекрасно обходятся без бумажной канители! Вот так обстоят дела у нас. Если ты удовлетворён ответом, то я пожалуй продолжу.
Ещё по начальной школе я помнил этого выдающегося учёного, прославившего академическую науку королевства на всех научных симпозиумах. Любой кажущийся простым вопрос, Умтуси́н умел довести до таких научных высот, что понять, о чём он ведёт речь, зачастую могли лишь именитые светила науки. С его уроков мы всегда выходили со стойким ощущением того, что наши головы плотно набиты если не песком, то точно древесной трухой!
Вот к такому непревзойдённому специалисту, многие зимы возглавляющему лягушачью академию наук, мы и направились за консультацией. Долго квакали в его тесненькой прихожей, приветствуя друг друга, а затем переместились в рабочий кабинет корифея. Отведав принесённого нами угощения, профессор соизволил поинтересоваться, по какому конкретному вопросу мы его побеспокоили.
– Понимаете ваше высокое научество, – сразу перешёл к делу Шон, – мы решились навестить вас по очень простой и в то же время достаточно сложной причине. Нам кажется, что только вы способны объяснить обычным лягушам, как можно управлять земляными червями или даже приручить их?
– Вы, я надеюсь, имеете в виду внутриполостных земляны́х или как их ещё называют дождевых червей подотряда [битая ссылка] малощетинковых червей из отряда [битая ссылка] Haplotaxida? – протяжно проквакал профессор, усаживаясь в глубокое кресло около камина. Если так, то их наиболее распространённый вид Lumbricina, однозначно относятся к царству [битая ссылка] беспозвоночных животных, подотряду – дождевые черви. Тело дождевого червя – заунывно вещал Умтуси́н, – обычно состоит из кольцеобразных сегментов, а количество таких сегментов может достигать 320-и! Перемещаясь в пространстве, дождевые черви опираются на короткие щетинки…