— Сережа?
Шоринъ съ удивленіемъ остановился, увидѣвъ быстро мчавшійся навстрѣчу автомобиль, а въ автомобилѣ — своего друга. Куда онъ? Неужели потерялъ стыдъ и несется уже на свиданье?
Автомобиль остановился. Взволнованный Сергѣй поднялся съ сидѣнья.
— Витя! Поѣздъ ушелъ?
Сергѣй съ тревогой посмотрѣлъ въ сторону станціи.
— Да. А что?
— Вотъ досада! Телефонъ не дѣйствуетъ… Папа просилъ задержать Рато… Чтобы тотъ поѣхалъ къ тетѣ и извинился. Оказывается… Оказывается… все раскрылось! Понимаешь? Бетси случайно выяснила…
Сергѣй слѣзъ съ автомобиля, сказалъ Джеку, чтобы тотъ возвращался съ машиной назадъ и сообщилъ Вольскому, что Рато уже уѣхалъ. А самъ опустился на траву возлѣ дороги и сталъ объяснять, что случилось за время отсутствія Виктора изъ замка.
— Понимаешь… Рато только напуталъ. Поссорилъ папу съ тетей Олей… Папа въ такомъ негодованіи… Говоритъ, что не желаетъ больше отдыхать, черезъ недѣлю собирается въ Лондонъ. Ты подумай: сто тысячъ напрасно подарилъ сыщику! За ссору съ тетей!
— Да въ чемъ же дѣло, несчастный? — не выдержавъ, сердито воскликнулъ Викторъ. — Что ты бормочешь? Говори яснѣе, чортъ побери!
— Хорошо. Ну, вотъ. Дѣло въ томъ, видишь ли, что никто мнѣ не давалъ отравы. Это я самъ… Понялъ? По неосторожности. Кстати — зачѣмъ ты покупалъ у Наташи соду? Изъ-за твоей мерзкой соды все и случилось. Когда ты уѣхалъ на станцію, отецъ попросилъ меня показать подземелье… Бетси пошла съ нами, чтобы взять оттуда мои вещи… И на полкѣ рядомъ съ консервами и съ крысинымъ ядомъ нашла твой мѣшочекъ съ содой. Мѣшечекъ оказался нетронутымъ, перевязаннымъ лентой, а, между тѣмъ, я… Я его не перевязывалъ. Хотя позавчера ночью, когда писалъ романъ, почувствовалъ отъ консервовъ изжогу и принялъ въ стаканѣ воды двѣ ложки соды и запилъ виномъ, чтобы противно не было… Теперь ясно: принялъ я совсѣмъ не соду, а ядъ. Спуталъ. Пакеты другъ на друга похожи.
— Очень хорошо, очень… — съ досадой въ голосѣ проговорилъ Викторъ. — Очевидно, тебѣ нужно было посадить туда няньку, чтобы она за тобой присматривала. Смѣшать пакеты! Вѣдь, на каждомъ написано, что тамъ внутри! Эхъ голова, голова! А я-то думалъ…
Шоринъ разочарованно посмотрѣлъ въ сторону станціи, вспомнилъ про Рато, про его подзорную трубу, про удивительный методъ… И пренебрежительно добавилъ, не глядя на Сергѣя:
— Нѣтъ, братъ. Видно, съ тобой нельзя предпринимать ни одного серьезнаго дѣла. Мой планъ съ зелеными дьяволами ты провалилъ. Сыщика съ трубою подвелъ. Ну, на что ты послѣ этого годенъ? Видно — одна тебѣ только дорога — жениться! Идемъ!
Солнце скрылось подъ серебрянымъ краемъ тяжелаго облака. Потемнѣла изнуренная зноемъ долина. Все вокругъ насторожилось, предчувствуя приближеніе грозы. И въ дымномъ ущельѣ, гдѣ, накопляя силы, клубились хмурыя тучи, тихо пробормоталъ свое первое предостереженіе громъ.
lmp. de Navarre, 5, rue des Gobelins, Paris XIIIe.