На этой оптимистической ноте заглядываю на почту, покупаю открытку с пейзажем типа «вид на Фудзи из херсонской степи» и, стараясь выводить буквы поразборчивее, набрасываю пару строк: мол, до Порто-Франко добрался нормально, заселился в «Белого коня», на ближайшие дни дальше двигаться не планирую, думаю о тебе… и тут вспоминаю, что я, болван, у Сары даже фамилию не спросил, кому ж теперь письма адресовать?
Пожилая итальянка в окошке почты эту проблему решает мгновенно:
– Пишите просто: «База «Латинская Америка», грузовой терминал, Саре», только сами не забудьте подписаться. Дойдет, не переживайте, две девушки с одинаковым именем там еще могут работать, но не двадцать.
Тоже верно, народу-то на всей орденской Базе без учета переселенцев ну полтораста человек, и то навряд ли наберется; в такой деревне все друг друга по имени знают. Заклеиваю открытку и передаю для отправки по назначению.
– А когда дойдет?
– Завтра днем. Если нужно быстрее, заказывайте телеграмму, это в течение пары часов.
– Нет, спасибо, пока не нужно. – Оптимизм оптимизмом, но и осыпать барышню восторженными телеграммами… как-то некомильфо. Цветами при встрече – это можно, коль скоро Сара их уважает, а развесистые многостраничные эпистолы не по мне.
Территория Ордена, г. Порто-Франко. Среда, 12/03/21 21:40
Обещанный сюрприз стоит посреди стола, накрытый большим колпаком из нержавейки. За столом четыре любопытствующих морды; над столом свисает с буфета еще одна, серая и щекастая, как подобает породистому британцу.
Флоренс с торжественным видом поднимает крышку. Облако пара. Еще ничего не видно, а во рту уже начинается интенсивная работа слюнных желез. И ведь не скажу, что сильно проголодался… Так, пусть на составные части это блюдо расчленяют профессиональные дегустаторы. А я намерен его просто слопать сколько дадут. Ложкой. Или лучше ножом и вилкой? По виду и запаху вроде суп, но консистенция такая, что эта ложка там, пожалуй что, встанет не падая…
Первые минут несколько за столом слышится только чавканье. Затем Сай – самый опытный и волевой – отрывается от тарелки и поднимает стаканчик с техасским (местным) бурбоном.
– Все-таки позволю себе сказать пару слов…
К счастью, Сай не тамада и не болтун-политикан, потому «пара слов» о важности совместной работы и ценности добрых отношений продолжается действительно недолго. Звенят стаканы, булькает в глотках разноформатный алкоголь.
– Сай, пока не забыл, – откладывает ложку Руис, – я тут поболтал с Тони, ну, парнем из автосервиса дяди Бенца, и продал ему неплохую идею по личному опыту работы над своим джипом. У вас движком стояла бензиновая рядная «четверка» от «Дженерал Моторс». Если сменить начинку и кое-что перенастроить – все равно вынимать понадобится, – можно вместо старого движка хороший дизель поставить. Мощность считай та же, тянет чуть получше; на морозе, правда, при старой солярке без присадок проблемнее, так морозов тут не бывает. Зато риск пожара меньше – ваш от стрельбы запросто полыхнуть мог, повезло. И по времени новый дизель воткнуть со всей перенастройкой быстрее выйдет, чем детали к старому заказывать или вручную точить… Но стоить будет на шесть-семь сотен дороже.
– И насколько быстрее получится?
– Дней за пять-шесть управятся.
– Приемлемо. Пусть делают.
– Тогда я утром так и передам.
– И сколько ты с него за такую идею получил? – спрашивает Берт.
– Нисколько. Зато я теперь там работаю, для начала за двадцатку в день, а через неделю посмотрят на результат.
– За это стоит выпить.
Берт наливает себе и Руису еще пивка. Присоединяюсь к благому порыву, только у меня вишневка. Хорошая все-таки штука. Интересно, а из чего ее делают, что тут за вишня такая странная?
Как раз появляется Флоренс, добавив к содержимому столешницы целый поднос с бутербродиками. Спрашиваю:
– Зовется «бразильской вишней», растет она много где, в том числе и здесь, но только в Бразилии и Латинском Союзе из ее ягод получается путный напиток, южнее почему-то не вызревает правильно. Дерево больше на куст похоже, и сами ягоды помельче, хотя тоже красные и с косточками. Сырая на вкус она не очень, кожица плотная, зато в закваске, говорят, сама бродит, никаких дрожжей не надо, после процедить – и хоть сразу на стол, без выдержки. Бразильцы себе пару винных заводов под такое поставили, решили, что «вишневое вино» будет конкурировать с обычным виноградным, а потом оказалось, что фермеры-кустари такую же вишневку сами делают, ставят как бражку – и выходит не хуже покупной, даром что на заводах и фильтры, и специалисты со старых винных хозяйств из-за ленточки. Пришлось заводчанам, чтоб не прогореть, у этих самых кустарей выкупать продукт, разливать по бутылкам и отправлять на экспорт со своей этикеткой…
Нет, у Новой Земли куда ни глянь, везде положительные стороны. Простенькая домашняя бражка, классом равная неплохому столовому вину – это ж просто здорово!
Сай таким оборотом тоже заинтересовался, но он больше по крепкому – виски там, бренди, – о нем и спрашивает. Увы, согласно Флоренс, домашнее виски от новоземельных фермеров представляет собой тот же дрянной деревенский горлодер, что и в Старом Свете. Толкового же бренди даже специалисты пока сделать не смогли, уже пять лет обещают «вот высаженные виноградники приличные урожаи дадут, и еще года через три-четыре можно пробовать, как вышло», да все не выходит. Обычное вино уже есть, по цене вишневки или чуть дороже выходит, в общем, кому что больше по вкусу; а бренди – никак, исключительно заленточный деликатес. Так что любителям крепких напитков надо брать сугубо «фирменные» джин и виски – техасскую «Одинокую звезду»[35], новошотландские «Хендрикс» и «Рэннох», конфедератский «Сиграм»… А еще хвалят русскую водку «Новомосковская», однако в данном вопросе сама хозяйка не эксперт и может лишь повторить стороннее мнение…
Тут в зале – вероятно, на запах – появляются уже вполне мыслящие Шакуровы; глава семьи по лестнице спустился самостоятельно, а вот по ровному полу идет с заметными усилиями и опираясь на супругу, самые заметные синяки и ссадины кое-как замаскированы или просто заклеены пластырем. Гости пытаются объясниться с Флоренс по-русски, потом переключаются на волну «руссо туристо за бугром» и откапывают в памяти полдюжины английских словей с неистребимым ростовским акцентом. Я молча развлекаюсь, но очевидно, недостаточно молча – Шакурова-младшая, которая Полина, вспоминает, что утром с орденским патрулем я у них поработал за переводчика, и почему бы мне не сделать этого еще раз?
– Языки учить надо, – нравоучительно замечаю я.
– А я и учила! Диплом «Альянс Франсез» имею, между прочим, и три победы на областных олимпиадах!
И, встав в позу, чего-то с выражением декламирует. По-французски, ага, и вроде бы стихи. Дальше моего образовательного уровня не хватает, так что я просто с улыбкой любуюсь девицей. А полюбоваться есть чем: симпатичная, «кровь с молоком», годков этак семнадцати – радостный возраст, когда лучшая косметика – вода с толикой мыла, прочее такую блондинистую мордашку лишь испортит. Там, на дороге, сразу после боя, оценить это было трудно, горстью воды из фляги толком поди умойся. При этом фигура у нее, несмотря на юные лета, более чем сложилась – высокая, под метр восемьдесят, сверху размер четвертый, не меньше, да и снизу все в полной соразмерности, а что талия не осиная, так при таких формах оно надо? Не совсем мой типаж – я девушек поменьше и покруглее люблю, – ну так чистую эстетику тоже никто не отменял.
А вот у Руиса взгляд как-то стекленеет. Слюнки в пиво не капают, однако похоже, еще чуть-чуть, дойдет и до этого. Валяй, напарник, попробуй попытать счастья… не знаю, правда, на каком языке вы будете друг с другом болтать, но если повезет, сами этого не заметите.
Сай поднимается и с видом знатока негромко аплодирует. И обращается к декламаторше на французском же. Британский аристократ, с пеленок владеющий наречием Мольера и Гюго; основательная у него личина, ничего не скажешь – или это вовсе не личина, а он и в самом деле такой?
Засыпанная комплиментами Полина розовеет. Руис нервно сглатывает.
– Совсем засмущал девчонку, – усмехаюсь я, зная, что девчонка не разумеет английского.
– Улучшает цвет лица, – с серьезным видом отвечает Сай, который тоже это знает.
– Ладно тебе издеваться, хорошая ведь девочка, – отрывается от стакана Берт. – Не для того спасали.
Тут он прав.
– Ладно, Поль, что вам перевести-то нужно? – спрашиваю я уже по-русски.
И услышав робкое «нам бы чего покушать», с фырканьем киваю Руису, и мы придвигаем к нашему столу соседний, организовав рядом три дополнительных стула. Раз уж спасли людей, пусть присоединяются – праздник у нас с ними действительно общий.
– Флоренс, вас не затруднит…
– Даже не продолжайте, – улыбается хозяйка и отправляется на кухню. Ну да, тут и без перевода ясно; скорее всего она и сама понимала, чего желают гости, и просто развлекалась.
– Господа Шакуровы, просим к столу, – приглашаю на правах внештатного переводчика. Сай что-то добавляет по-французски.
– Спасибо, – тяжело оседает на сиденье слева от меня сам Шакуров; супруга, на плечо которой он опирался, устраивается рядом с мужем, а Полина по чистой случайности оказывается рядом с Руисом. И пусть общаются, если получится.
– Представляю присутствующих, – продолжаю играть роль переводчика. – Саймон, Альберто, Руис, ваш покорный слуга – Влад… – Перехожу на английский: – А здесь сидят Геннадий Викторович…
– Просто Гена, моя жена Надя и дочка Полина. И для всех вас исключительно на «ты». Не нужно политесов, Влад, я прекрасно понимаю, что вы для нас сделали.
– Итак, – по-английски, – Гена, Надя, Полина, прошу любить и жаловать…
Дальше застолье идет своим чередом, разве только Шакуровы на выпивку не налегают – не выветрился еще «лекарственный» коньяк. Впрочем, и остальные не считают, что вершиной праздника должно быть «нализался в дрова», Сай тот же хотя и посасывает «Одинокую звезду», но это за вечер стаканчик примерно третий, таких наперстков под хорошую закуску можно приговорить вчетверо больше и встать практически трезвым.